– Он смог, а я – не смогу? – воскликнул тайерхог.
Белка поморщилась.
– Не ори, прошу тебя! И не веди себя, как большой ребенок!
– Хорошо, – покладисто согласился Виллерфоллер. – Но давай подождем следующего шага этого игрока со смертью, потому что два одинаковых события еще могут быть случайностью, а три – уже нет. Логично предположить, что подобное послание должен получить либо Анджей, либо ты.
– А если с тобой или Монти за это время что-нибудь случится? – прищурилась Изабелла.
– Монтегю уже настороже, я тоже буду держать ухо востро! Обещаю!
Изабелле не хотелось соглашаться, но она кивнула. Джей всегда требовал факты, а не предположения, а у них пока нет даже предположений!
Нет, не надо было срываться на Монти! Возможно, у него еще было, что рассказать…
– А кстати, ты что-нибудь о нем знаешь? – поинтересовался тайерхог.
Белка моргнула. Показалось, что Уолли спрашивает про Монтегю.
– О ком?
– О Карвизи. Он вернулся на Кальмеран или осел где-то в другом месте?
Она налила себе воды и выпила залпом. И только после этого ответила:
– Да. Он вернулся.
* * *
За недолгую жизнь Белка испытала многое, пожалуй, даже больше, чем большинство жителей благополучных миров Унии. Но чувство безопасности, оказавшись на Кальмеране, она испытывала впервые. Ее более не страшили подозрительные тени в подворотнях, хамоватые подвыпившие мастеровые, рыцари, от которых раньше она старалась бы держаться на расстоянии нескольких кварталов. Рекурсантка Фартума, она любому из них могла дать отпор, а в крайнем случае просто перенестись в другое место.
В своих речах ректор фон Тарс не раз предупреждал выпускников о подобной опасности. «Для вас, поправших законы материи, ощущение вседозволенности во время боевой операции может стать смертельным! Но я надеюсь, что наши десятилетние труды не пропали даром, что сила и знания, полученные здесь, не вскружат вам голову, заставив сделать непоправимую ошибку!»
Сейчас Белка не собиралась «делать непоправимую ошибку». Она собиралась убить человека.
На Кальмеран наступала зима. Изо рта Изабеллы вырывался пар, поземка ластилась к сапогам. Девушка шла, не торопясь, наслаждаясь подзабытыми запахами Санмора, которые отчего-то не казались неприятными. Соскучилась, наверное, по родине… Впервые не держалась в тени стен, не кралась, не пряталась – шла, распрямив плечи, не опуская взгляда. И встречные, какого бы подозрительного вида они ни были, уступали дорогу. Она могла бы пройти здесь с закрытыми глазами: по переулку Святого мученика Епистима, мимо Малой рыночной площади, в проулок, по площади Висельников направо, на улицу Обручей. Называлась она так потому, что здесь жили, в основном, зажиточные виноделы и бочкари. Дом Сальваореса Кудрая ничем не выделялся среди них – такой же крепкий, добротный двухэтажный особнячок с красной черепичной крышей. Разве мог кто подумать, что в нем живет один из самых опасных людей столицы?
Десять лет… Она не видела Беронца десять лет, но жажда мести не ослабла. Матерью Белки была улица. Впитанные с ее молоком законы навсегда отпечатались в сознании маленькой воровки, не позволяя ни забыть, ни простить предательство. Едва покинув Фартум, она навела справки. За прошедшее время Кудрай получил контроль над более чем половиной преступных группировок Санмора, однако так и продолжал жить в своем небольшом и уютном доме, среди состоятельных соседей.
Покидая базу боевых операций, где выпускники оттачивали мастерство в течение года после окончания университета, Изабелла никому, даже Монти, не сообщила, куда направляется в увольнительную. Это долгожданное время должно было целиком принадлежать ей. Конечно, как и каждый член боевого звена, она в любой момент могла получить срочный вызов. Случись это тогда, когда она после стольких лет посмотрела бы, наконец, Сальваоресу в глаза, ей пришлось бы отказаться от своего плана. Да и Беронец, не будучи дураком, после этого попытался бы залечь на дно! Подумав об этом, Белка только коротко вздохнула. На все воля Спасителя! Кудраю все равно не скрыться от возмездия – ни в одном из пяти миров.
На площади Висельников покачивались на холодном ветру «счастливчики», в честь которых она была названа. Виселица располагалась точно посередине площадного пространства, на прямой линии между двумя храмами, и одним из них была приснопамятная Обитель Святого жребия.
Из приоткрытых дверей Обители доносились голоса певчих и тянуло ароматами воскурений – шла вечерняя служба. Изабелла поколебалась, но внутрь не пошла – села на ступени. Не след входить в Дом Спасителя тому, чьи руки скоро окажутся в крови.
– Белка? – раздался полный изумления голос.
Она обернулась и… осталась сидеть, несмотря на желание вскочить и выхватить нож. Поскольку к ней подходил Тристан Карвизи.
– Это ты? – подойдя, он наклонился, чтобы заглянуть ей в лицо.
Она встретила его взгляд спокойно. Кто она, и кто он, изгнанный из Фартума?
– Я бы поздоровалась с тобой, Тристан, да что-то не хочется!
Карвизи, потоптавшись, сел рядом. Едва посмотрев на него, она заметила и меч на поясе, и нож в хитрых ножнах, крепящийся к поясу сзади, чтобы неожиданно выхватить из-за спины, и тугое голенище сапога – скорее всего, там тоже был спрятан клинок. Видимо, кальмеранец после Фартума вернулся на ту кривую дорожку, с которой его однажды увел свиток с золотой оплеткой и печатью императора. Заметила, но не подала виду, оставаясь обманчиво спокойной.
– А я рад тебя видеть! – неожиданно произнес Тристан. – Понимаю, ты, наверное, до сих пор злишься на меня…
Белка пожала плечами.
– Столько времени прошло… – пробормотал Карвизи. – Знаешь, я ведь не желал тебе зла, просто… сорвало крышу, когда увидел тебя в коридоре. Ну… в общем, прости, если можешь!
Изабелла покосилась на него и поднялась.
– Спаситель простит, Тристан, вижу, ты не забываешь посещать его Дом! А мне пора…
– Ты здесь по делу или так? – его взгляд был по-волчьи пронзителен.
– Навещаю старых друзей, – не сдержала злой усмешки Белка и пошла вниз по лестнице, спиной чувствуя его взгляд.
В другое время встреча всколыхнула бы память, но не тогда, когда Изабелла была подобно острию стрелы, уже выпущенной из лука в цель.
К дому Кудрая она подошла в сумерках. Из окон фасада на брусчатку падали теплые отсветы – в гостиной горел камин. Редкие снежинки звенели в беззвучном танце, плавно опускаясь на крыльцо.
Белка скользнула в проем между зданиями и рекурсировала внутрь дома. Внутренние помещения она хорошо помнила, поэтому сразу попала в подвал, где Сальваорес хранил всякую всячину. Взятая с собой, как встарь, склянка с маслом не дала двери скрипнуть. Изабелла поднялась по лестнице на пустую кухню, бесшумно миновала проем, ведущий в гостиную. Сердце забилось так оглушительно, что она испугалась: основательно облысевший Беронец в халате сидел у камина, проглядывая какие-то бумаги. Стоя в темноте за дверью, кальмеранка жадно смотрела на знакомый профиль, длинную шею, синюю жилку на ней, к которой так хотелось прижать острие клинка…
