После отчаянного, но недолгого сопротивления фон Рок был извлечен из своего кабинета, и отконвоирован на ужин в столовую базы.
В просторном светлом помещении на удалении друг от друга стояли металлические столы и стулья. Посетителей было мало, большинство обитателей Башни Спокойствия предпочитали ужинать дома, поэтому компания свободно заняла столик в углу. Пока остальные ходили за едой и напитками, Джей изучал информацию, отправленную ему Виллерфоллером. Когда они вернулись (Уоллер нес два подноса – для себя и командора) фон Рок, не отрывая глаз от трансира, произнес:
– Однажды я тоже увидел этот знак у императора, подумал еще: неужели он оставил себе его в качестве напоминания о бурной юности? Тогда больше ничего мне в голову не пришло…
– Мы думаем, что такой знак есть у всех членов боевого звена, в которое входил Парфилий, – ставя подносы на стол, тихо сказал Уолли. – Но проверить состав звена можешь лишь ты. У нас нет доступа.
Фон Рок кивнул.
– Уже проверил. Мэриотт Джейн ла Ви не участвовала в боевых операциях, поскольку после окончания Фартума вышла замуж и обосновалась на Земле.
– Командор, разве так бывает? – вытаращил глаза Рианон. – Насколько мне известно, все выпускники обязаны отслужить год на благо Унии и только после могут отправляться на гражданку.
– Это аксиома, – пожала плечами Изабелла.
– Я тоже так думал, но, видимо, нет, – Джей что-то внимательно разглядывал в трансире. – Похоже, для Мэриотт было сделано исключение… Как я понимаю, это под силу только императору!
– А как же знак? – Виллерфоллер ткнул себя пальцем за ухо.
– Он может означать что угодно, – пожал плечами ТаТерон. – Ну, например, они сделали его на память об обучении в Фартуме!
Командор свернул трансир и приступил к еде:
– Пока мы остаемся без выводов, поскольку информации недостаточно.
– Как сказал Натан Ротшильд: «Кто владеет информацией – владеет миром!» – заметил Уолли, отправляя в рот большущий кусок мяса. – Я все-таки покопаюсь в биографии Мэриотт, ибо ее жизнь представляется мне весьма странной, а смерть – подозрительной.
– Может быть, не стоит? – подала голос Изабелла. – Все-таки она – мама Монти.
Тайерхог помахал вилкой.
– Белка, я в курсе что такое журналистская этика, поэтому он ни о чем не узнает. Кстати, командор, мне позарез нужно в ближайшие дни попасть в редакцию «Целей». Предпочитаю быть рядом со стариком Тартараучем, когда он будет разносить в пух и прах земной вариант моей статьи про Роуза.
– Уже написал? – восхитился Риан. – Можно почитать?
Виллерфоллер довольно осклабился.
– Если ты дашь мне слово использовать рекурсию для перемещения, не покидать здания редакции и не задерживаться, отправишься на Землю послезавтра с соблюдением всех необходимых предосторожностей, – ответил командор. – Завтра будут результаты экспертизы присланных нам вещей и записок с угрозами.
– Монти отдал веер? – уточнила Изабелла.
– Все вещи изъяты, – коротко ответил фон Рок.
Уоллер и Изабелла переглянулись – это значило, что нож Карвизи также изъят из квартиры Виллерфоллера.
– Никакой личной жизни, – заворчал тайерхог, – эй, командор, надеюсь, они не проверяли историю браузера в моем домашнем компе?
– Так критично? – белозубо улыбнулся Риан, а Белка толкнула оборотня локтем под ребра и засмеялась.
Анджей улыбнулся, глядя на них, и встал.
– Мне нужно еще поработать, а вы отправляйтесь спать. Разбужу в шесть на тренировку. Давненько я не валял вас на полигоне!
– Это еще кто кого поваляет! – возмутился Уолли.
* * *
В серых глазах герцогини фон Рок, смотрящей с экрана трансира, читалась тревога.
– Ты не в офисе? – уточнила она, разглядывая белую стену за спиной Изабеллы.
– Мы на ББО, – ответила та, – доброе утро Вашей Светлости!
– Что-то серьезное?
– Нет, штатная тренировка, – лицо Изабеллы было безмятежным – ребенок, выросший на улице, впитывает вместе с грязью с мостовой умение виртуозно врать. – Вчера Уолли показал мне статью о Роузе. Мы ее обсудили, я попросила внести несколько корректировок. Он переделает, и я ее вам вышлю. Читать очень интересно! Уоллер умеет подавать общеизвестные факты так, будто они – страшная тайна.
– Отлично! – видно было, что Франсуаза слегка успокоилась. – А у меня прекрасные новости! Угадаешь?
– Вы его нашли! – воскликнула Изабелла. – Владельца картины! И, возможно, договорились об ее участии в нашей выставке?
– Нашла, но не договорилась, – вздохнула герцогиня. – О таких вещах лучше разговаривать глаза в глаза, тем более что хозяин явно не торопится делиться ей с общественностью.
– И кто он? – заинтересовалась Изабелла. – Или вы не можете сказать?
– Почему? – удивилась Франсуаза. – Сублим Даниель Тайлер Отто фон Тор. Мы виделись при дворе несколько раз, но, к сожалению, я не знакома с ним настолько, чтобы просто предложить выставить картину в твоей галерее.
– А мне это имя известно, – улыбнулась Изабелла. – Джей приглашен сегодня к нему на званый ужин.
– Один? – в голосе Ее Светлости прозвучали требовательные нотки.
– Он просил меня сопровождать его, – дрогнула ресницами Белка. – Если вы не возражаете, я попробую поговорить с сублимом насчет картины. Вдруг получится?
– Конечно! – расцвела герцогиня. – Я очень рада, что мой мальчик будет не один, а с красивой женщиной! Тогда буду ждать от тебя новостей, дорогая!
Экран трансира потемнел под дружное хихиканье, раздавшееся в комнате.
Изабелла тяжело вздохнула и показала кулак обоим – тайерхогу и фриммцу.
– Я вообще молчу! – хмыкнул Виллерфоллер.
За час до времени ужина в комнату вернулся фон Рок, неся пакет с логотипом известного тайшельского дома моды.
– Собирайся, – он протянул пакет Изабелле. – Здесь все необходимое.
– Ты в этом уверен? – лукаво улыбнулась она, забирая пакет, отправляясь в ванную комнату, чтобы переодеться и гадая, какое платье выбрал для нее Джей.
Впрочем, его вкус она знала, поэтому не удивилась, обнаружив очень дорогой наряд предельно простого кроя. Золотистое, на тонких лямках, с неглубокими вырезами спереди и сзади, оно село идеально по фигуре, а его оттенок прекрасно подчеркнул нежный цвет кожи кальмеранки и натуральную яркость ее волос. Памятуя, что с новым начальником Джея она еще не знакома, Изабелла убрала локоны в тугой, почти официальный пучок, надела изящные туфельки и довольно оглядела себя в зеркале. Ничего лишнего! Статусно. Сдержанно. Стильно. Она обожала Джея!
«Эта растянутая хламида тебе к лицу, Белк!..»
