В темной диспетчерской хаотично перемещаются световые пятна. Прыгнуть бы прямо туда, но можно напороться. Как говорил еще на первом курсе куратор фон Ризен: «Для рекурсанта нет ничего невозможного! Если он захочет оказаться в пасти чудовища – окажется. Но, увы, рекурсант смертен. И оказавшись там, он неминуемо будет проглочен. Поэтому умный рекурсант никогда не прыгает на координаты цели, если на то нет прямых указаний руководства, а проводит разведку на Точках сближения».
Наверху, на технологических мостках, идущих над машинным залом, еще один сепаратист беззвучно уложен на пол. Высокая фигура Монтегю двигается так пластично, что Белка на секунду отвлекается, любуясь ей. Любуясь своим мужчиной. Нет, этот не станет гонять по полю разноцветный мячик в дурацкой игре, как это принято на Земле. Этот – несмотря на легкий характер и ироничное отношение к жизни – настоящий воин!
А затем секунды растягиваются в струну, и еще до того, как услышать звук, Изабелла видит, как подламываются опоры мостка, и Монтегю летит вниз. Он успевает рекурсировать за мгновение до соприкосновения с полом, оказывается рядом с Белкой и без раздумий вышибает ее назад – дальше от эпицентра взрыва. В одно мгновение цех превращается в геенну, осколки стекла разлетаются из панорамных окон диспетчерской.
«Прошу разрешения рекурсировать на координаты цели!» – это Дэль, и она права. Кто бы ни был инициатором взрыва, все, кто сейчас находятся в диспетчерской, оглушены – у нее есть шанс забрать или уничтожить информационный накопитель, пока они не пришли в себя.
У Белки сжимается сердце от чувства, обретенного в детстве – это предвидение смерти, так часто прогуливавшейся по улицам Санмора… Она готова мысленно закричать: «Дэль, нет!», но слышит голос Монти: «Разрешаю. Уоллер – прикрытие. Белка – продолжить зачистку!»
Звучит аварийная сирена, перемигиваются лампы под потолком – включился запасной генератор. Гибкая фигурка фриммки исчезает из одного места и на мгновение появляется в проеме разбитого окна.
Проклятые секунды не ускоряются, они завязли в горьком сиропе предчувствия.
«Немедленно возвращайтесь на базу!» – неожиданно вмешивается командор, видимо, он получил новую вводную. Его голос еще звучит в головах рекурсантов, когда диспетчерская превращается в дымовое облако… Второй взрыв оглушителен. Позже, в новостях, рассказывая о техногенной катастрофе, покажут крышу цеха, будто разорванную надвое впавшим в ярость великаном.
Белка заходится криком, порываясь броситься туда, но Монтегю перехватывает ее, трясет за плечи:
– На базу, ты слышала приказ?
– Д-да!
– Давай!
И он с силой отталкивает ее от себя, придавая инерцию, а сам перемещается туда, где пытается подняться с пола оглушенный Уоллер.
В разломе крыши видны прекрасные тайшельские звезды. Пыль еще висит в воздухе, но клубы дыма уже развеиваются. И вместе с ними тает надежда на то, что Дэль успела рекурсировать…
Мокрая подушка была холодной… Изабелла проснулась. Долго смотрела в потолок, ощущая, как сбегают по щекам слезы. Когда были обнаружены останки фриммки, Белка не плакала: слезы – слабость, на Кальмеране плаксы не выживают. Но в сердце навсегда поселилась скорбь по Дэль, и она знала, что в сердцах друзей – тоже.
В ночной тишине сопел во сне Виллерфоллер. Белка села, стерла слезы и невольно улыбнулась, глядя на него. Потом спустила ноги с кровати, встала, ополоснула лицо холодной водой и рекурсировала на один из наземных этажей, чьи огромные окна выходили на Арлею.
Вот он, мир, лежит на ладони у Спасителя, такой огромный и такой спокойный. Тайшельская луна придает ландшафту волшебный оттенок. Миру нет дела до тех маленьких существ, что копошатся в нем, выживая в бесконечном коридоре времени. Мир – сам по себе.
Ощущение одиночества стало до такой степени явным, что Изабелла обхватила себя руками, будто замерзла. Она бы все отдала, лишь вернуться в тот вечер! Тогда она бы не позволила Дэль рекурсировать в диспетчерскую, а Монти – согласиться с ней, и этим отправить ее на смерть.
Белке вдруг отчаянно захотелось в Фартум. Хотя бы на мгновение оказаться там, ощутить босыми ступнями его каменные плиты, прикоснуться лбом к его стенам, вдохнуть воздух, разбавленный сиянием Млечного Пути. Первое место во вселенной, где она ощутила себя, как дома. Она обязательно побывает там, когда все это закончится! А пока… Пока нужно идти спать.
* * *
Когда Уоллер не пользовался спортивным автомобилем, он рекурсировал на почти безлюдную подземную автостоянку в здании, в котором располагалась редакция «Целей». Даже Тартарауч не знал, что его журналист – рекурсант, так зачем пугать сотрудников, появляясь из ниоткуда?
С утра в офисе было полно народу. Уолли пару раз толкнули в коридоре, и он с трудом втиснулся в лифт. Свен уже ждал его. Едва увидел, как тайерхог входит в помещение, призывно махнул пончиком из-за стеклянной стены.
Пока Тартарауч читал статью, громко дуя на горячий кофе, Уоллер гонял по пальцам наушник от трансира. Обычно он так играл с ножом, но Свену вряд ли понравилось бы подобное занятие в его кабинете.
Тартарауч дочитал и толкнул к тайерхогу коробку с пончиками:
– Бери.
Тот незаметно выдохнул: пончики не доставались тому, кто вызвал редакторское недовольство!
– Неплохо, Уоллер, – пробурчал Тартарауч. – Но материала для одной статьи слишком много…
Виллерфоллер, послушно жуя пончик, молча ждал продолжения.
– Поэтому, мы разобьем его на два выпуска! – провозгласил Свен и нажал на кнопку селектора. – Диана, зайди…
Диана Шонн занималась обзорами культурной жизни пяти миров.
Высокая блондинка, войдя, подмигнула тайерхогу. Она была хороша в постели (Уолли это знал точно), но быстро потеряла к нему интерес, когда поняла, что постоянные отношения оборотню не нужны. Впрочем, расстались они вполне довольные друг другом.
– Есть у нас что-нибудь, связанное с Роузом? – спросил Свен, глядя на нее так сердито, будто собирался выпороть.
Диана улыбнулась еще ослепительнее.
– Если вы имеете в виду Наймиса Роуза, то по моим сведениям известная тайшельская галерея готовит грандиозную выставку его работ. Переговоры с владельцами картин идут полным ходом. Фримм уже согласился предоставить два оригинальных полотна.
– Завтра поставь в свою колонку краткую заметку об этом, а на следующей неделе освети подготовку к выставке подробнее. Твоя колонка, Виллерфоллер, в пятницу – разместим первую часть статьи. Свободны!
Выходя, Диана коснулась тайерхога бедром, и неторопливо направилась в свой «закуток», увешанный фотографиями шедевров мировой культуры. Уоллер не обратил внимания на намек. Стыдно признаться, но одобрение редактора «Целей» значило для него гораздо больше, и он парил на крыльях хорошего настроения, совершенно не думая о возобновлении интрижки с Шонн.
