— Если Жан в настоящем, то ты можешь отследить его по камерам наблюдения. Хакни эти камеры на дорогах и пробей записи по поиску лиц, чтобы отыскать физиономию Жана. Где-то он должен был засветиться.
— Ты так говоришь, будто бы это раз плюнуть.
— Ты же компьютерный гений!
— Не такой уж я и гений.
— Да ладно, — фыркнула Анаис. — Только вспомни, как в школе ты самостоятельно взломал базу данных французской полиции и узнал о существовании вневременного отделения.
— Кстати об этом… — Эдвард замялся и виновато посмотрел на кузину. — Я сделал это не совсем самостоятельно.
— То есть?
— Мне кое-кто помог.
— И кто же?
— Эдвард.
— Ммм, — протянула Анаис. — Какой Эдвард?
— Сноуден, — ответил Эдвард, и кузина уставилась на него во все глаза. — Мы с ним старые приятели, к тому же тезки. Я просто отправился в прошлое, в Москву, подружился с ним и попросил помочь. Ну, ты же знаешь, как это бывает.
— Боже мой, Эдвард! Колумб, Хемингуэй, Кеннеди, а теперь ещё и Сноуден! С кем ещё в прошлом ты успел подружиться?
— Я устану всех перечислять, — с улыбкой отозвался он.
Но его улыбка была недолгой. Спустя мгновение он вспомнил все, что сегодня случилось в его несправедливой жизни, и вновь впал в отчаяние.
— Просто невероятно, — ахнула Анаис. — Я уверена, что человек, который имеет такие знакомства, справится с любой проблемой. Ты можешь делать невероятные вещи. Так делай их! В этом твоё призвание.
— Что ж, — заключил Эд. — Спасибо за мотивацию. Пойду невероятно нарушать закон.
Эдвард и вправду решил не подчиниться приказу Жиллена. Это, конечно, понесло бы за собой серьёзные последствия, но Эд был уверен, что когда он поймает Жана, то непослушание компенсируется сполна. Как говорится, победителей не судят.
Он уселся в библиотеке, где было много старых бумажных книг. Эдвард давно такими не пользовался, предпочитая больше электронные. С развитием технологий производство бумажной продукции нисколько не уменьшилось, а даже, наоборот, увеличилось, потому что людям всегда нужно материальное подтверждение своих трудов, а не какой-то эфемерный электронный документ, который, не ровен час, возьмёт да исчезнет. Однако появились некоторые движения или принципиально настроенные люди (вроде Эдварда), которые сводили использование бумаги к минимуму. У Эдварда не было ни тетрадей, ни записных книжек: всю свою работу он делал только в электронном виде.
Эд зашёл в своё хранилище исторических документов и выбросил его в воздух в виде голограммы.
Анаис была права насчёт камер наблюдения — такое вполне могло сработать. Вот только Эдвард понятия не имел, как это воплотить в жизнь. Нужен был хороший хакер, а хорошего хакера он знал только одного — Сноудена. Обратиться к нему с такой просьбой было бы рискованно как в прошлом, так и в настоящем, потому что он мог узнать о путешествиях во времени. Эд и так чуть не прокололся в тот раз, когда просил его помочь взломать базу данных французской полиции, ведь технологии были более продвинутыми, чем во времена молодого Сноудена. Эд даже не помнил, как смог это объяснить. Но ему повезло, все прокатило.
Во второй раз ему так повезти не могло.
Пока не появился какой-нибудь способ, чтобы воплотить идею Анаис в жизнь, Эдвард решил заняться другими делами. Он открыл всю имеющуюся информацию о первом приспешнике Жана, которого они с ребятами поймали в 1927 году и которого почти сразу же упустили, и стал внимательно ее просматривать — вдруг было что-то, что они проглядели.
— Эдвард, там опять пришла эта кошка драная, — сообщила Анаис, оторвав его от изучения документов. — Я бы ее не пускала, но она пронырливая.
— Чего-чего? — не понял Эд.
— Я про Элинор.
— Не говори про нее так. Она же моя жена.
— Бывшая жена.
— Ну и что?
— Наверняка пришла что-то еще у нас отсудить. — Анаис закатила глаза.
Элинор в семье Эдварда не любили. С самого начала она не вызвала ни у кого восторга, а когда сбежала от Эда после смерти сына, то ее и вовсе возненавидели.
— Не у нас, а у меня. Ну да ладно. Я сейчас.
Эдвард убрал голограмму и отправился в прихожую. Там его ожидала женщина, в которой было очень непросто узнать Элинор.
Элинор всегда была блондинкой с мягкими волнистыми волосами. Она носила одежду пастельных тонов — персиковую, мятную, незабудковую. А ещё очень любила блестки и мех. Ни один предмет ее гардероба не обходился без меховой или блестящей отделки. Сейчас же перед ним стояла темноволосая незнакомка в огромных чёрных очках и черном пальто, которое доставало чуть ли не до самого пола.
— Нужно поговорить, — заявила она и вцепилась мертвой хваткой в запястье его руки.
— Ты покрасила волосы? — глупо спросил Эд.
Этот факт его так удивил, что он даже не заметил, насколько Элинор была взволнована.
— Я должна сказать тебе кое-что важное, — произнесла она.
— Но зачем ты их покрасила?
— Эдуард! — воскликнула она.
Французское имя резануло слух. Его уже давно так не называли — даже в документах теперь написано «Эдвард».
Эд с непониманием уставился на Элинор и, наконец, увидел, что она выглядит обеспокоенной, словно случилась какая-то катастрофа.
— Что-то произошло? — сглотнув, спросил он.
— Все не так, как кажется, — ответила Элинор. — Все гораздо серьезнее. Никому не доверяй. Никому, слышишь?!
— Чего?.. — Эдвард ожидал услышать что угодно — пожар, потоп, землетрясение. Но это заявление совсем сбило его с толку.
— Я не могу всего тебе рассказать, но могу предупредить. Не доверяй агентству. Не доверяй никому. Все на самом деле не так, как выглядит. Не позволяй им тебя обманывать.
— О чем ты?
Она глянула на экран часов, будто куда-то опаздывала, и поспешила к двери. Эдвард был уверен, что смотрела она там вовсе не на время — наручные часы уже давно перестали показывать только его.
— И никому не говори об этом разговоре, — сказала она на выходе. — Ни Гюставу, ни Жаклин, ни своей сестре. Никому.
— Что? Подожди! Какой же это разговор?! Объясни внятно. О чем ты говоришь?
— Еще рано. Но ты должен быть осторожен. — Она взглянула на него. Из-за темных очков совсем не было видно ее глаз, но Эдвард почувствовал, что в них полно печали. — А теперь прощай, Эд.
Он совсем ничего не понимал. На секунду ему показалось, что Элинор сошла с ума, но она совсем не походила на слетевшего с катушек человека.
Хотя откуда ему знать, как должны выглядеть ненормальные? Может, из-за нервов она действительно поехала крышей.
