— Когда мы окажемся около палатки, посчитай нам до трёх, — приказал Томас. — На счет три мы одновременно войдём. Ты же видишь нас из своего укрытия?
— Не очень хорошо, — пробормотал Гюстав. — Я прячусь от часового. Кажется, он понял, что кто-то скрывается в кустах.
Томас и Эдвард встревоженно переглянулись.
— Чем скорее начнём, тем скорее закончим, — сказал Эдвард.
— Тогда начинаем, — подвёл итог Томас.
Они на цыпочках подошли к палатке. Томас сразу ринулся за неё, а Эд подошёл к входу. Гюстав затормозил, но все же начал отсчёт. На «три» Эдвард ворвался в палатку и наставил на Камиля бластер. Тот подскочил, едва не захлебнувшись удивлением, поднял руки и даже попытался телепортироваться, но не успел, потому что Томас резко нацепил на его запястье «Наручник». Камиль, конечно, попытался телепортироваться снова, но его только мотнуло из стороны в сторону, как тряпичную куклу, и ни на метр не сдвинуло в пространстве.
— Что за?.. — проговорил он, с ужасом уставившись на диковинную штуковину на свой руке.
— Вас похищают инопланетяне! — радостно провозгласил Томас, нажав на кнопку своего компьютера, и всех троих переместило на борт «Черной жемчужины».
— Что, не ожидал такого поворота, сукин ты сын?! — воскликнул Эдвард, продолжая держать Камиля на прицеле.
Камиль, казалось, даже потерял дар речи. Он так побледнел, что почти слился с белой частью интерьера «Жемчужины», и стал озираться по сторонам, чуть не упав назад себя. На секунду его стало жаль. Он казался все тем же человеком, который ещё сегодня работал с Эдом бок о бок. Он не был похож на злого гения или на короля преступного мира. В нем не было абсолютно ничего злодейского. Он был обычным человеком. И Эд даже растерялся, потому что ожидал от него совсем не этого.
— Вы арестованы за попытку изменения истории. Сдайте оружие, пожалуйста, — попросил Томас, выставив вперёд огромную ладонь и выжидающе посмотрев на пленника.
Камиль лишь застыл в немом ужасе.
— Вы что, уже на корабле? — спросил Гюстав. — А я тут для кого на шухере стою? Часовой уже не на шутку разволновался. Кажется, что он скоро свернёт шею, разглядывая что-то меж деревьев.
— А ты громче болтай, — упрекнул Леон. — Тогда он либо свернет себе шею быстрее, либо заметит тебя.
— Он у нас. И мы на корабле, — сообщил Эдвард всем, кто этого еще не понял. Голос его был ледяной, а руки продолжали сжимать бластер и целиться в бывшего друга.
— Я жду, — нетерпеливо сказал Томас, все так же держа ладонь перед Камилем.
Камиль, вроде бы, начал осознавать, что все кончено. Его поймали, и этот виток истории пройдёт так, как должен был пройти. Словно на автомате он вытащил пистолет и вложил его в ладонь Томаса.
— Спасибо. — Томас неожиданно растянул губы в улыбке и, отбросив пистолет в кресло, подлетел вплотную к Камилю. — Позвольте проводить вас в ваши покои. Надеюсь, «Черная жемчужина» придется вам по душе.
Он схватил нарушителя за шкирку и потащил его, как мешок картошки, в сторону металлической двери с круглым окном. Его действия совсем не вязались с вежливым тоном, каким он говорил, хотя и было понятно, что его вежливость была всего лишь издёвкой. Камиль не сопротивлялся. Он либо полностью смирился со своей дальнейшей судьбой, либо впал в ступор.
Томас приложил ладонь на небольшой экран, расположенный на стене, и дверь с шипящим звуком съехала в сторону. За ней оказалась небольшая комнатка с тремя металлическими креслами. Томас усадил сбитого с толку Камиля в одно из них и нажал на кнопку на своем компьютере. Кресло моментально выпустило железные путы и сковало Камиля по рукам и ногам.
— Это камера для путешественника во времени? — уточнил Эдвард, который все это время следовал за марсианином.
— Нет, это обычная камера, — ответил Томас. — Надеюсь, что нашему гостю тут будет удобно.
— Кто ты, черт тебя дери? — спросил Камиль, наконец, обретя способность говорить.
— Я Томас Форд III. Я прилетел сюда из сорок первого века. Мы в будущем были крайне расстроены тем, что вы вздумали изменить историю Земли. Знайте, что просто так все это не останется. Если вы еще раз вздумаете сотворить нечто подобное, помните, что после вас еще существуют люди, которые все это видят и обо всем этом знают. Они найдут вас. И они вас остановят. Зарубите себе на носу, что все ваши задумки уже заранее обречены на провал! — толкнул речь Томас.
Камиль был шокирован и не знал, что можно на это ответить.
— А вот это я заберу. — Томас вытащил из ушей Камиля наушники и сунул их Эду. — Держи, может, пригодится.
— Ребят, — взволнованно проговорил Гюстав. — Может, заберете меня тоже? Кажется, часовой меня все же засек.
— Да, — ответил Томас, вспомнив о его существовании. — Я сейчас.
— А я пока поговорю с пленником, — сказал Эд.
Томас кивнул и выскочил из комнаты. Дверь за ним закрылась, и Эдвард понял, что заперт с Камилем один на один. Так было даже лучше. Ему нужно было много что обсудить с бывшим другом.
Ничего никому не сказав, Эдвард отключил свои наушники. Теперь никто не мог услышать, о чем он будет говорить с пленником. Точнее, как он будет с ним говорить.
Эдвард повернулся к Камилю, посмотрев на него так, будто собирался вытряхивать из него долг в миллиард евро.
— Ну что? — спросил он, сложив руки на груди. — Я жду объяснения.
Камиль молчал, явно не собираясь ничего объяснять.
— Невё сейчас в форте Дюкень, — сообщил Эд. — Нам известно многое. Его мы тоже поймаем, так что даже не думай, что ваша затея с убийством Вашингтона сработает.
Тот никак не прокомментировал это заявление.
— Вопрос в том, какого хрена ты устроил? С каких пор ты заодно с Невё?
Камиль повернул голову в сторону и стал рассматривать стену, сделав вид, что Эдварда не существует.
— Я тебя спрашиваю, какого хрена ты устроил?! — взорвался Эд, угрожающе зависнув над пленником. Эта молчанка выводила его из себя. — Почему ты захотел стать первым президентом США?!
— Эдвард, — неожиданно проговорил Камиль. — Ты все равно не поймешь.
— Так объясни!
Эдвард не ожидал, но Камиль все-таки сдался и решил сделать попытку объясниться. Наверное, ему все же хотелось быть понятым. Сейчас они на разных сторонах, но еще сегодня утром ведь были друзьями.
— У нас есть сила, которой мы можем распорядиться с умом. Мы можем построить другой мир. Идеальный мир. Мы можем изменить ход истории. Я хотел стать первым президентом США, чтобы построить идеальную страну.
— Хрена с два! Не надо мне это дерьмо про утопию. Все это чушь собачья. Не бывает такого.
— Бывает, — возразил Камиль. — С помощью нашей способности можно было бы исправить столько ошибок. Но ты ведь этого не понимаешь. Никто из вас не понимает.
