— Нельзя исправлять ошибки прошлого! На ошибках прошлого нужно учиться, а если нет ошибок, то не на чем и учиться! Прошлое нужно помнить, чтобы извлекать из него уроки. А то, что ты удумал, это полное дерьмо!
— Говорю же, что ты этого не поймешь, — вздохнул Камиль. — Но знай, мы не единственные. И США не единственная страна.
— Кто с вами еще? Какие еще у вас планы? Говори! — Эдвард схватил его за ворот пиджака и хорошенько встряхнул.
— Нет. От меня ты больше ничего не услышишь. Разговаривать нам не о чем.
— А мне кажется, что мы еще не все обсудили. Я хочу знать, сколько еще таких же придурков, как ты, и где их искать. Какие изменения истории еще в ваших планах?
— Не знаю.
— Все ты знаешь.
— Я не собираюсь больше тебе ничего говорить.
— Рано или поздно все равно скажешь. — Эдвард отошел от пленника на пару шагов и высоко засучил рукава.
Камиль смотрел на него взволнованным взглядом. Было видно, что ему совсем не нравились действия Эдварда и тон, каким он произнес последнюю реплику.
Эдвард редко бывал жестоким, но все же бывал. Больше всего на свете он ненавидел, когда кто-то менял историю или когда он чего-то не понимал. Сейчас как раз были оба этих случая, поэтому Камилю придется испытать на себе тот редкий приступ его жестокости.
Закончив с рукавами, Эдвард резко вернулся к Камилю и заехал ему кулаком по челюсти. Если бы Камиль не был прикреплен к стулу, а стул — к полу, то он бы наверняка отлетел на пару метров.
Камиль на некоторое время замер со склоненной в сторону головой, неуклюже сплюнул на пол кровь, а потом нервно усмехнулся.
— Бить связанного безоружного человека? — проговорил он. — Совсем не в твоем стиле. Эдвард, ты катишься по наклонной.
— Отвечай. На. Вопросы, — прошипел Эд.
— Не. Буду, — в тон ему сказал Камиль.
В ответ на это Эдвард снова ударил его по челюсти, и стена корабля покрылась красными брызгами.
— Ну что, теперь есть что сказать?
Камиль ничего не ответил. Казалось, в его голове крутились шестеренки. Он нервно пытался придумать, что ему делать дальше. Наверное, он понимал, что не сможет долго сопротивляться и однажды все действительно расскажет.
Эдвард решил дожать.
— Кто с тобой работает? Сколько вас? Какие у вас дальше планы? Говори, твою мать!
Камиль поднял на него глаза и посмотрел с ненавистью и отвращением, как будто впервые в жизни видел перед собой этого человека.
— От меня ты больше ничего не услышишь, — сказал он. — Прощай. «Я научился смотреть на смерть как на старый долг, который рано или поздно придется заплатить». Видимо, сегодня день расплаты.
Камиль проговорил эти слова на одном дыхании, а потом начал задыхаться. Лицо его посинело, а из груди стали раздаваться страшные хрипы. Тело содрогнулось в предсмертной агонии, голова откинулась назад, а рот заполнился белой пеной, которая перемешалась с кровью и заструилась по бороде и усам. В таком странном положении Камиль застыл и больше не шевелился. Это случилось так быстро, что Эдвард толком не успел ничего понять.
В одно мгновение Камиль цитирует Эйнштейна, а в другое уже полулежит в кресле, неподвижный и мертвенно бледный. Почему? Что могло сотворить с ним такое? Эдвард не понимал, но подобрался к нему и коснулся его шеи, чтобы убедиться в своих опасениях.
Камиль был действительно мертв. И на этот раз по-настоящему.
* * *
Томас телепортировал себя на землю и понял, что слегка промахнулся. Ему пришлось долго бродить по темному лесу и искать, где притаился Гюстав — тот уже успел забраться в дебри подальше от часового и теперь в красках описывал место своего нахождения. Томас решил, что умнее будет просто просканировать местность и найти Гюстава с помощью карты.
То, что Эдвард отключился от общей сети, поняли не сразу. Первой на это обратила внимание Жаклин, которая сначала пыталась до него докричаться, чем изрядно отвлекала Томаса, а потом догадалась проверить, подключен ли Эдвард вообще. Подключен он не был.
— С Эдом что-то случилось, — категорично сообщила она.
— Да с чего ты взяла? — спросил ее Леон. — Может, его сеть просто прервалась. У тебя всегда все странное — обязательно плохое.
— Я просто переживаю.
— С ним ничего не могло случиться на моем корабле, — попытался успокоить ее Томас. — «Жемчужина» — всегда была одним из самых безопасных мест во Вселенной… Ну, кроме тех моментов, когда она пытается себя дезинтегрировать без моего ведома. Это бывает… довольно опасно. Но сейчас с ней все в полном порядке.
— Ты оставил его один на один с Камилем? — уточнила она. Замечания капитана ее явно не успокаивали. Впрочем, Томас иногда столько болтал, что мог не только не успокоить, но и наоборот, поддать жару.
— Да. Но у Эдварда бластер и свое оружие, — ответил Томас, активно нажимая кнопки на своем компьютере. — А Камиль привязан к стулу металлическими ремнями и без оружия. Не думаю, что с ним что-то могло случиться. Карта получена, — перевёл он тему. — Гюстав, главное — стой на месте и не шевелись, а то я не смогу тебя найти.
— Да я и стою, — отозвался тот.
С помощью карты капитан смог в считанные минуты найти Гюстава и отправиться вместе с ним на борт «Черной жемчужины».
— Вот и все, — заключил Томас, кинувшись в зону управления кораблем. — Сейчас полетим дальше. Нужно пошевеливаться, потому что я не доиграл партию в покер с одним лунатиком. А я, между прочим, выигрывал! Я введу новые координаты, и мы…
— Эм, капитан, — неуверенно перебил его Гюстав. — У нас проблема.
— Какая? — Томас оторвался от консоли управления и развернулся.
Посреди салона его космического корабля стоял Джордж Вашингтон.
— Какого черта вы тут делаете, сэр?! — в волнении воскликнул Томас. — Какого черта он тут делает? — Этот вопрос он уже бросил в сторону Гюстава.
— Наверное, он бродил по лесу, — предположил Гюстав, и в его голосе звучали нотки вины, как будто он сам притащил Джорджа Вашингтона на корабль. — Меня же искали.
— Ну что ж, видимо, нашли.
— Что там у вас опять случилось? — с явным упреком спросила Жаклин.
— Джордж Вашингтон на корабле, — сдержанно сообщил Томас.
— Вы что делаете?! — в ужасе воскликнула Эдит. — Вы должны были его спасти, а не сломать его психику!
— Что нам теперь делать? — нервно спросил Гюстав.
— Я… подумаю, — с заминкой ответил Томас. — Я за Эдвардом.
Капитан кинулся в камеру, оставив Гюстава один на один с осоловелым Джорджем Вашингтоном. Удаляясь, он слышал, как Гюстав нервно обратился к Джорджу Вашингтону:
