— О том, что нам его принесли на блюдечке. Зачем? Почему не приносили раньше?
Томас поспешил объяснить:
— Ты, который из будущего, сказал мне об этом совсем недавно. Я сам раньше знать не знал ни о каком Жане Лобере. Ну так что? Предложение действует только сегодня, успевай воспользоваться такой уникальной возможностью.
— Попахивает подставой, — честно ответил Эдвард.
— Да ладно тебе. Я думал, мы теперь отличная команда. Но если сомневаешься… — Марсианин засучил рукав плаща и отстегнул компьютер. Когда широкий ремень оголил руку, то стало видно, что по предплечью Томаса вьется какой-то серебристый кабель, который уходит прямо под кожу. Томас отключил от этого кабеля прямоугольный предмет, похожий на флеш-накопитель, и продемонстрировал его Эдварду. — Без этой штуки я протяну не больше получаса. И я готов оставить ее здесь. Вот так я тебе доверяю.
— Но, Том, тебе нельзя без модуля, — не на шутку взволновалась пришедшая с ним девушка.
— Все нормально, Карла, — уверил ее Томас.
— Нет, не нормально! — возмутилась она.
— Что это за штука и почему она так важна? — спросил Эдвард.
— У Тома аллергия на все, на что только возможно, — начала объяснять Карла. — На орехи, цитрусы, пыльцу, насекомых и многое другое. В один прекрасный день он решил от неё избавиться и установил в себя соответствующий медицинский модуль. Этот модуль и правда помог ему справиться с аллергией, вот только теперь без него его жизнь невозможна. Через полчаса после отсоединения он отекает, кашляет, покрывается пятнами и задыхается, словно отдувается за все те моменты, когда модуль спасал ему жизнь. Без него он умрет.
— Возьми его, Карла. — Томас протянул девушке модуль.
— Ну нет! — воскликнула она. — Немедленно установи его обратно!
— Я быстро. Ничего страшного не случится.
— Ты же умрешь! Я как твой врач тебе запрещаю.
— Ну, врачей я не особенно слушаюсь.
— Это не смешно.
— Ну как хочешь. — Томас подобрался к столу президента и положил модуль там.
Карла, видимо, поняла, что Томаса не переубедить, поэтому сдалась, подлетела к столу и схватила модуль в свои руки так, точно он был самым ценным предметом во вселенной.
— Ну вот, — изрек Томас, повернувшись к Эдварду. — Я оставляю здесь Карлу и модуль — все самое важное, что есть в моей жизни, — в качестве залога. Теперь пойдешь ловить проклятого Жана или нет?
Эдвард не знал, верить в эту историю с аллергиями или нет. Томас и Карла вполне могли разыграть спектакль, чтобы заманить Эдварда куда-нибудь в неизвестное место. Однако если появилась возможность поймать Жана, то стоило рискнуть. Эдвард не был беспомощным и вполне мог в случае чего за себя постоять.
— Ладно, — согласился он наконец. — Валяй.
Томас удовлетворенно кивнул и подполз к Эдварду, взяв его за рукав кофты. Через мгновение они растворились, оставив после себя облако золотого тумана.
* * *
Эдвард не понял, куда его переместил Томас, но сам неожиданно решил перетянуть его в другое место. Они оказались на крыше дома Анаис, где Эд пихнул марсианина к кирпичной трубе и приставил к его лицу пистолет.
— Об этом ты мне не сказал, — пискнул шокированный Томас. — Так вот за что ты извинился.
— Кто убил Элинор?! — вопросил Эдвард и свободной рукой схватил его за ворот плаща.
— Что?.. — растерялся тот.
— Назови мне имя убийцы Элинор! — потребовал Эдвард.
— Её не убивали.
— Не ври!
— Это правда, Эдвард.
— Спрашиваю в последний раз, кто ее убил?!
— Она сама себя убила! — взорвался Томас.
— Она не могла…
— Но убила!
— Ты врешь, сукин сын. Знаешь, что она мне сказала перед тем, как ее убили? «Не доверяй агентству»! Ты единственный, кто связан хоть с каким-то агентством!
— Что за бред? — фыркнул Томас. — Нет. Я не вру.
— Назови мне хоть одну причину тебе верить.
— Послушай, Эдвард, — терпеливо начал Томас. — Форд — это ведь не моя фамилия. Это имя. Томас Форд — это два имени. Моя фамилия Дебюсси. Я твой правнук, а ты мой прадед. Я не стал бы тебя обманывать. Так что убери, пожалуйста, пистолет от моего лица, а то пахнет он не очень. — Он отодвинул от себя дуло, словно то было лишь назойливой мошкой.
— Что ты несешь?
— Знаю, что в это трудно поверить, поэтому я без резких движений покажу тебе одну фотографию. — Томас медленно подтянул к себе руку, в которой так и сжимал снятый компьютер, и через несколько секунд вывел в воздух изображение. — Здесь мы с тобой.
Эдвард уставился на фотографию. Там были изображены Томас и какой-то семидесятилетний седой старик. Они обнимали друг друга за плечи и с улыбкой глядели в камеру, словно дед и его внук. И… этот дед и вправду был похож на Эдварда, если бы он постарел лет на сорок.
— Что за… черт?..
— А если и это не убедило, то ты записал видео. — Томас провёл пальцем по голограмме и включил появившееся там видео с физиономией того самого старика.
— Привет, Эдвард, — заговорил он, и у Эдварда по спине пробежались мурашки. — Странно, да? Плохо помню, что случилось в тот день, но слушай Тома. Он хороший парень и действительно пытается помочь. — Старик посмотрел куда-то в сторону, словно собираясь с мыслями, и Эдвард увидел металлический предмет, который тянулся по его правому виску и уходил под седые волосы. Что это за приспособление, разобрать так и не удалось. — Иногда, оглядываясь назад, я думаю, что было бы, сложись все иначе. Ведь это было слишком тяжело. Все, что происходит в твоей жизни сейчас, это ещё цветочки. И у меня есть возможность сказать тебе что-то, чтобы все изменить. Но я не стану этого делать. Просто будь готов к тому, что дальше будет хуже, но никогда не забывай, что в жизни не бывает все только черным и только белым. Вообще, жизнь — это дикая палитра красок, где есть такие цвета, о существовании которых ты даже не подозревал. И каждый видит эти цвета по-своему. Например, это не черный, а обсидиановый или цвет ночного неба. Ты видел цвет ночного неба? Разве оно чисто черное? И… наверное, ты думаешь, к чему я все это говорю? К тому, что… — Он опустил взгляд, а потом резко устремил его в камеру. — То, за что ты стоишь, это правильно. Не останавливайся. Никогда.
Видео закончилось. Лицо старика застыло, и его печальный взгляд был устремлён прямо на Эдварда. Это было так жутко, что внутри все свернулось в тугой узел.
— Я иногда прилетаю к тебе, — сказал Томас, разрушив напряженную тишину и погасив голограмму. — Мы общаемся. Ведь твой сын, Томас Форд Первый, улетел в будущее на экспериментальной машине времени и застрял в тридцать восьмом веке. Он работал над машиной времени, которая может путешествовать в будущее, но не очень в этом преуспел. А у нас любые машины времени запрещены, кроме служебных, конечно, так что он не смог ни доделать её, ни вернуться назад. Я навещаю тебя, потому что… у тебя никого не осталась. Знаю, видео не внушает оптимизма, но на самом деле у тебя была не такая и ужасная жизнь. Ты был счастлив. Рядом с тобой были люди, которые тебя любили. Наверное, это самое главное.
