— Ген, отвечающий за путешествия во времени, у каждого проявляется по-разному. Доктор Триаль и его люди уже несколько десятилетий пытаются отредактировать ДНК путешественников во времени так, чтобы ген проявлялся одинаково. А именно, чтобы путешественник во времени мог перемещаться куда угодно и насколько угодно. Это сделали с тобой, твоим братом и племянницей, но результатов они не добились. Ты, конечно, проводишь в прошлом гораздо дольше, чем любой путешественник во времени до тебя, но это все равно было не то, чего они добивались. Твой сын оказался первым, с кем у них получилось добиться желаемого. Когда они это поняли, то отняли его у тебя, инсценировав его смерть. Они отдали тебе тело не твоего сына. Как они сказали? Вероятно, попал в пожар и поэтому вернулся до неузнаваемости обожженным? Бред собачий! Они вернули тебе тело чужого ребенка, которого перед этим намеренно обожгли. А настоящему Даниэлю вскрыли череп, заставили забыть обо всем, что он когда-либо знал, и отправили в прошлое, подальше от тебя и твоей семьи, чтобы внушить ему потом свои идеи и ненависть к тебе. У них ведь это почти получилось, так? Хорошо, что я забрал его с «Титаника» и передал в руки L. Она, конечно, не все ему рассказала, но заставила поверить в то, что эти люди хотят его смерти. На самом деле он нужен им живым в качестве биологического материала для создания сывороток. Они уже взяли его кровь и создали первую партию ампул, которые могут наделить любого человека безлимитной способностью путешествовать во времени. Ты ведь хорошо его спрятал? Он не должен больше попасть в их руки.
— Ты… что ты имеешь в виду?.. — промямлил Эдвард.
— Твой сын. Дэнни. Он же с тобой?
— Дани?.. Он же умер два года назад.
— Ты слышал, что я тебе сейчас говорил? Соберись, Эдвард! Это был не твой сын.
— Я держал на руках изуродованное обожженное тело!
— Это был не он, — повторил Томас.
У Эдварда в голове что-то резко переключилось. Агентство сотрудничает с «Триаль», а «Триаль» с PCT. Они все были изначально связаны.
— Они… они с ними. Это все их рук дело. Все это время они были у нас под носом. Сраные ублюдки. Я их убью.
— Нет. Так не решить. Сейчас ты должен сделать вид, что ничего не знаешь, и продолжить работу. У тебя теперь есть преимущество…
— Сделать вид?! Ты думаешь, что несёшь? Я их убью. Точно убью. — Эдвард вытащил из-под пиджака пистолет.
— Нет! — воскликнул Томас, вцепившись в его руку, чтобы отобрать оружие, но Эдварда уже было не остановить.
Он хорошенько приложил потомку по голове и переместился в кабинет Триаля. Доктор стоял у стола и тыкал в свой компьютер. Эдвард вскинул руку и стал в него стрелять, но старик оказался проворным и успел нырнуть под массивный деревянный стол.
Из соседней комнаты выскочило несколько человек и накинулось на Эдварда. Они выбили из его рук пистолет и надавали тумаков, оторвав при этом ещё рукав пиджака. Эдвард удивился силе хлюпиков-врачей, но не сдался и нескольким хорошенько врезал. Его выпустили из рук, и он тут же поднял с пола пистолет, выстрелив в кого-то наугад.
Триаль так и прятался под столом, и Эдвард, поняв, что никто больше не собирается на него кидаться, стремительно отправился к убежищу этого лжеца.
Тут в кабинет влетели ещё люди, и Эдварду пришлось от них отстреливаться. Но их было слишком много, и кто-то успел воткнуть ему в спину что-то острое. Не нож, а скорее иглу шприца. В глазах потемнело. Эдвард сделал несколько шагов в сторону стола с вытянутым в руке пистолетом, но пальцы онемели, и оружие выпало. Потом онемели ноги, и он свалился на пол без сознания рядом с убитыми им врачами.
* * *
Эдвард очнулся на простой кровати с тонким матрасом. В голове стреляло, а в глазах точно был насыпан песок. Он огляделся и понял, что валяется в тюремной камере. В одной из тех, где мечтал увидеть Невё. На запястье вместо часов был «Наручник», а на теле вместо привычного костюма была серая тюремная роба. Все его вещи отобрали. И наверняка уничтожили. Доказательства деятельности клиники были утеряны так же быстро, как и получены, а ведь он ещё не все успел прочитать и в особенности не успел узнать о том, что сделали с дочерью Эдит.
— Ты убил трёх врачей и ещё четырёх серьезно ранил, — жёстко изрёк кто-то, стоящий по ту сторону решетки.
Эдвард прищурился и увидел непроницаемое лицо Жиллена. Остальных здесь не было. Знали ли они о случившемся? Наверняка уже знали.
— Тебя допросят, когда ты окончательно придёшь в себя. Это буду не я. Но я уже знаю, что тебе собираются дать пожизненный срок. — Жиллен подошёл чуть ближе и выжидающе посмотрел через решетку. — Что ты молчишь?! Оправдайся как-нибудь! Почему ты это сделал? Что должно было произойти, чтобы ты взял оружие и напал на беззащитных врачей?
Эдвард упёрся взглядом в стену и напряг челюсть. Говорить с ним он не собирался. Он не знал, мог ли ему доверять. Не после того, что сегодня узнал.
— Понятно, — сказал Жиллен. — Я мог бы что-то сделать, чтобы тебе сгладили наказание, если бы знал, почему ты это сделал. Но раз молчишь, то… как знаешь.
— Заткнись, старик, — раздался голос Жана из соседней камеры. — Тут люди пытаются читать.
— Тебя не спрашивали, — бросил Жиллен. — Я вернусь к тебе завтра. Если не захочешь говорить, то я ничего не смогу для тебя сделать.
С такими словами он развернулся и отправился на выход из тюрьмы. Эдвард упал обратно на кровать и зажмурился, желая, чтобы все это оказалось страшным сном. За одно лишь утро он умудрился лишиться всего. Нет, сны не бывают настолько страшными.
— Не ожидал от тебя такого, — сказал Жан. Эдвард его не видел, но, к несчастью, прекрасно слышал. — Похоже, мы теперь тут застряли вместе…
Конец первой книги
