Вот тогда меня осенило: все остальные поступали так же.
Тот человек с протезом ноги. Малыш, делающий свои первые шаги. Мальчишки, закидывавшие удочки в реку уже после того, как солнце скрылось за деревьями. Новоиспеченные матери, которые, несмотря на усталость, рассказывали своим детям сказки. Все ныряли в свою жизнь с головой и не позволяли обстоятельствам разрушить свои планы.
Так почему же я не могла последовать их примеру? Пусть мое гнездо опустело, но это не означает, что в нем теперь должна поселиться печаль.
По пути к парковке я приняла решение. Сейчас я поеду домой и наполню жизнью свое пустое гнездышко. И ничему не позволю сдерживать себя. Те люди с тропы стали моими союзниками. Теперь я готова была идти вперед вместе с ними.
Аннет Гулати
Глава 5. Только я
Жизнь как лоскутное одеяло
Заботясь о себе, вы возвращаете свою силу.
Лала Делия
В доме стояла тишина. Муж спал, у его ног свернулась клубочком наша мальтийская болонка. Три часа ночи. Я была вконец измотана, но, несмотря на это, никак не могла заснуть. Поэтому сидела на крыльце, в неподвижной, безмолвной темноте, и слушала, как колотится мое сердце. Признаться честно, я была на грани паники.
С некоторых пор я перестала принадлежать самой себе. Мой муж, с которым мы были вместе уже сорок пять лет, стал работать дома, и я отложила все дела, чтобы помогать ему. У моего пожилого отца, совсем недавно овдовевшего, начались серьезные проблемы со здоровьем. С тех пор, как разразилась эпидемия COVID-19, его госпитализировали уже дважды. Заботу о его состоянии я тоже взяла на себя – возила на все медицинские осмотры и анализы.
Меня раздражал тот факт, что всем требовалось мое время. В глубине души я мечтала о том, как могла бы жить в одиночестве в совершенно новом доме – с чистыми белыми стенами и мастерской, где хранились бы мои лоскутные одеяла. Забыла сказать: когда мне удается хоть немного перевести дух, я занимаюсь печворком.
Однако, вместо всего этого, я сидела на крыльце в три часа ночи. В какой-то момент я схватила свой iPad и принялась задавать Вселенной отчаянные вопросы. «Почему я так измотана. но не могу заснуть?» – забивала я в поисковик. «Как вернуть свою жизнь в нужное русло?» Каждый запрос приводил меня к одному и тому же ответу: «Надо заботиться о себе». Забота о себе? Не такой ответ я ожидала получить!
Углубляясь все дальше, я наткнулась, наконец, на книгу Тани Кэрролл Ричардсон, которая называлась так: «Забота о себе для эмпатов: 100 занятий, которые помогут вам расслабиться, зарядиться энергией и сбалансировать свою жизнь». Не имея ни малейшего представления о том, что такое «эмпат», и применим ли вообще этот термин ко мне, я зачем-то заказала книгу.
Она прибыла через два дня. Я пролистала первые несколько страниц и достала из ящика свой розовый маркер. Многое в этой книге тронуло меня. Я узнала, как легко моя природа подавляется эмоциями других людей. И поняла, что, несмотря на это, не несу за них никакой ответственности. Но важнее всего было осознание, что, если я хочу, чтобы моя жизнь была в балансе и принадлежала только мне, надо начать заботиться о себе. Для меня эта самая «забота» означала простую вещь: время, проведенное в одиночестве.
Я поговорила обо всем с мужем. Он выглядел немного сбитым с толку, но все же ответил:
– Я понимаю… Ты хочешь уединения.
– Но дело не только в этом, – возразила я. – Речь идет не только об уединении. Я должна понять, что мне нужно, чтобы жить счастливой и сбалансированной жизнью. Моя душа требует тишины и покоя.
Он посмотрел на меня скептически, но комментировать мое заявление не стал.
Папа чувствовал себя неплохо, и молчаливое согласие мужа тоже было получено, поэтому я взяла машину и отправилась в наш дом у озера. Одна. Прошли месяцы с тех пор, как я в последний раз была там.
Целую неделю я отсыпалась. Я вела свой дневник и писала рассказы, устроившись за обеденным столом в пижаме. Смотрела по телевизору бейсбол. Или просто сидела на скамейке под своим любимым деревом, ни о чем не беспокоясь. Я сделала десятки фотографий горы Пёрселл и ее окрестностей. Это был именно тот тоник, которого мне не хватало, чтобы проснуться и снова почувствовать себя самой собой.
Пора было возвращаться домой. Все три часа в дороге я размышляла. Меньше всего мне хотелось бы пренебрегать своими семейными обязанностями или отказываться от них. Мой муж – мой лучший друг, родственная душа. И я вовсе не хочу жить одна. Но это должен быть только мой выбор.
Теперь я планирую время, которое проведу наедине с собой. Это может быть простая прогулка в одиночестве на природе, или занятия йогой, или наслаждение каждым тихим моментом в пустом доме, когда муж отправляется на рыбалку. Моя жизнь, как лоскутное одеяло, обрела гармонию. Я собрала все кусочки воедино.
Ким Хэнсон
Кусочек неба
Слушай, ты еле дышишь и называешь это жизнью?
Мэри Оливер
Стоя у окна на пятом этаже больницы, я прижималась головой к стеклу. Далеко внизу, через дорогу от местного «Макдоналдса», мой взгляд различал несколько ярко-красных велосипедов – из тех, что можно взять напрокат.
Несколько дней назад моей дочери снова потребовалась сложная операция. В течение долгих восьми часов несколько хирургов колдовали над ней, а после потянулась целая неделя, все дни которой были до отказа заполнены различными процедурами и борьбой с болью. Бесконечный поток врачей и сестер в белых халатах потек через нашу крошечную палату. Но сложнее всего было то, что моей девочке запретили принимать пищу через рот. Словом, нам обеим приходилось нелегко.
Затем наступило воскресенье. После очередного обхода дочь, наконец, почувствовала себя лучше. К тому же моя мама приехала, чтобы побыть с нами. Когда мы в одиннадцатый раз включили «Холодное сердце», я отошла к окну, и мысль о том, чтобы прокатиться на красном велосипеде, захватила мое сознание.
До этого я выходила из палаты только для того, чтобы вздремнуть или постирать белье. Но могла ли я оставить свою девочку ради велосипедной прогулки?
А что, если хирург вернется? Что, если я понадоблюсь медсестре? Что, если моя дочь заплачет? Что, если ей забудут дать обезболивающее?
– Иди, – уговаривала меня мама.
– Иди, – подстрекал внутренний голос.
И вот я отбросила все свои сомнения и чувство вины, вышла через двери больницы на открытый воздух и направилась к велосипедам.
Когда я провела кредитной картой по терминалу и велосипед разблокировался, во мне тоже как будто что-то щелкнуло. Следующие два часа я, быстро крутя педали, петляла по округе. Мои волосы развевались, сердце колотилось. Душа отвечала потоком эмоций – от восторга до глубоко спрятанных гневных слез, а затем – обратно к благодарной радости. Я даже остановилась, чтобы сделать несколько фотографий цветника. Когда я вернулась в палату, моя девочка широко улыбнулась мне из-за больничного стекла.
