Однако тут солнце коварно высунулось из-за облака и бросило луч прямо ему в глаза. Послушник ослеп всего лишь на один удар сердца – но этого хватило, чтобы он покачнулся на одной ноге, держа другую в воздухе, и вылил половину правого ведра. Весь баланс тут же сбился ко всем бесам – и спустя миг он уже летел на землю.
Наблюдавший за этой картиной Кенджи испытывал довольно странные ощущения. Словно бы он все это уже видел – но не стоя на лестничном пролете прямо над тренировочным двором, а будучи непосредственным участником всех событий. Это Кенджи, а не тот парень шагал по бревну, обливаясь потом. Это он выронил шест, а после рухнул прямо в пыль. И это он сейчас сидел на корточках, закрывая голову руками от быстрых хлестких ударов.
Когда, наконец, запыхавшийся мастер закончил, парень поднялся на ноги и пошел к другим ученикам, не поднимая взгляда и опустив плечи, а из толпы вышел следующий послушник. Не успел он наклониться за шестом, как учитель тут же покрыл его отборной бранью. Густо покраснев, юноша едва не опрокинул одно из ведер, которые успел наполнить другой ученик – и удостоился новой порции ругани.
На самом деле, мастер – высокий худющий мужчина, сам походивший на шест – сразу не понравился Кенджи. И чем больше он наблюдал за тренировкой, тем больше укоренялся в своей неприязни. Учитель не сколько помогал своим подопечным, давая им советы или подбадривая, сколько просто вопил, размахивая своей палкой. Невооруженным взглядом было видно, что это ни капли не мотивирует, но напротив, сбивает с толку. Быть может, если бы не его истошные вопли, тот паренек справился бы с испытанием – в конце концов, ему оставалось сделать пару шагов, не более.
– С детства ненавидел маятник, – подошедший Макото встал рядом с Кенджи, с хрустом потянулся и сонным взглядом окинул двор.
– Я тоже, – не раздумывая, ответил Кенджи. И лишь спустя несколько мгновений понял, что, похоже, не соврал. Откуда он знает, что перед этим упражнением стоит натереть пятки мелом – так сохранять равновесие будет куда проще? К нему что, возвращается память? Он попытался было припомнить что-то еще. Представил себя на том бревне. Ступни предательски скользят по гладкой древесине, за шиворот ползут теплые соленые капли, руки сводит от напряжения. Кенджи затаил дыхание, когда в голове его что-то зашевелилось. Словно какое-то воспоминание пытается выбраться наружу. Еще миг и… но нет. Тщетно. Уже почти показавшийся фрагмент его жизни упорхнул, как встревоженная куропатка.
Тяжело вздохнув, Кенджи оперся щекой о кулак, глядя на то, как очередной ученик терпит поражение в неравной схватке с коварным снарядом. Начинался шестой день их пребывания в замке Кумо. И если поначалу Кенджи просто места себе не находил, стремясь как можно раньше броситься на поиски Сато, то теперь уже свыкся с томительным ожиданием. И даже успел оценить его прелести. Да и действительно – когда они еще будут спать на таких мягких шелках и есть каждый день новые деликатесы, словно короли? Думается, очень и очень не скоро.
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, а заодно не сойти с ума со скуки большую часть времени Кенджи и Макото проводили в изнурительных тренировках. Для пущей мотивации они не просто сражались друг с другом с самым разным оружием и без него, но и постоянно устраивали между собой различные соревнования. Перенести как можно больше мешков с песком из одного конца двора в другой, пока горит лучина. Залезть на крышу голубятни – и не просто так, а завязав одну руку за спину. Подбросить яблоко повыше в воздух, добежать до стола, схватить лук и разнести фрукт на липкие кусочки, пока он не упал на землю.
Кенджи продолжал занятия даже тогда, когда вымотанный и взмокший Макото направлялся в свою спальню, еле-еле передвигая ноги, чтобы дойти до кровати и рухнуть замертво. Кенджи же до темной ночи упорно оттачивал свое умение контролировать Волю. И если в битве с Гуло он смог сотворить Пламя Тьмы – так назывался этот прием – практически без усилий, точно сам собой, то вот теперь он мог часами простоять с мечом в руках, обливаясь потом и почти теряя сознание от напряжения.
Правда, на второй день дела пошли чуточку повеселее. Когда Кенджи уже почти отчаялся и хотел уйти спать, на кончике лезвия вспыхнул маленький огонек. На радостях он чуть не выронил оружие – и пламя тут же погасло. Но это было уже что-то, и засыпал он полный воодушевления. На третий день Пламя Тьмы он вызвал куда быстрее, а накануне и вовсе сделал это почти что играючи. Но то он спокойно стоял на пустом дворе – а как быстро он сможет воспользоваться своим умением в бою покажет лишь время.
– Первая ступень, первый шаг, – Макото облокотился на перила и послал вниз длинный плевок. Если бы не ветер, за миг до этого начавший дуть в другую сторону, он бы попал прямо на затылок бранящемуся мастеру. И не похоже, что Макото сделал это случайно. – Совсем еще зеленые, таким пока даже деревянного оружия в руки не дают, чтоб друг друга случайно не покалечили.
– Откуда ты узнал их ранг? – полюбопытствовал Кенджи.
– А ты взгляни повнимательней, – ткнул пальцем Макото.
Последовав совету друга, Кенджи пригляделся – и действительно. На рукаве у каждого ученика был вышит белый круг с одной точкой внутри. Похожий символ был и у их учителя – но только кругов было четыре, располагались они прямо друг в друге, напоминая следы на воде от брошенного камня, а в самом крупном стояли две точки.
– Ни разу не видел, чтобы кто-то носил подобные эмблемы, – сказал Кенджи.
– Ну, разумеется, – фыркнул Макото и сплюнул вниз. На этот раз удачно. Брань мастера стихла, а сам он завертел башкой, в недоумении потирая затылок. Закончив хохотать в кулак, он шмыгнул носом и продолжил. – Зачем показывать каждому встречному уровень твоего мастерства. Это как заранее сообщить противнику, каким приемом ты собираешься его атаковать, чтоб ему сподручней было защищаться.
– Интересно, что тогда мешает какому-нибудь проходимцу выдавать себя за опытного бойца, – хмыкнул Кенджи.
– Ничего, – пожал плечами Макото и коротко ухмыльнулся. – Однако правда быстро всплывет на поверхность и тогда этому прощелыге явно не поздоровится. Ха, помнится, слыхивал я про одного хитрюгу, который называл себя героем – воином шестой ступени, а на деле и с ножиком-то с трудом справлялся. Он умудрился распустить о себе столько слухов и приобрел такую славу, что даже умелые самураи опасались вызывать его на бой. А сам он путешествовал по всей стране, травил байки о своих «подвигах», пока простофили, развесив уши, чуть ли не на руках его носили.
– Его обман раскрыли? – полюбопытствовал Кенджи.
– Разумеется! Один призыватель то ли третьей, то ли четвертой ступени был настолько пьян, что осмелился вызвать этого плута на бой. Три раза он отказывался от дуэли, ссылаясь на то, что боится убить противника или покалечить – но тот все не унимался. Врунишка таки взял в руки меч – видимо, надеясь, что захмелевший колдун, который еле-еле ворочает языком, не сотворит самого простого заклинания. Но его ждал неприятный сюрприз – пока он собирался с духом, маг успел изрядно протрезветь. Тут-то мошенник и попался, как кура в ощип. Нет, конечно, хитрюгу не казнили – однако деготь и перья тоже малоприятная штука. И вдобавок ему пришлось хорошенько поработать, чтобы вернуть деньги за все полученные им подарки. К слову о них – еще раз спасибо за эти штуки. Я и подумать не мог, какие они удобные.
