– Не спорю – вы довольно разносторонний человек. Подскажите, что в этой дыре позабыл чиновник императорского магистрата?
– О, мне кажется, вы слишком резки в своих словах, – воскликнул Юма и улыбнулся. – Природа в этих местах просто восхитительна, местные жители – добры и гостеприимны, но главное – персики! Какие же здесь персики! Не успеваешь впиться в плод зубами, а он уже брызжет соком на несколько локтей!
– Так вы проделали столь долгий путь ради того, чтобы насладиться фруктами? – поднял бровь Ичиро. – Не стоило так утруждаться. В следующий раз я отправлю вам целую телегу.
– Вы слишком заботливы, – учтиво склонил голову Юма и дотронулся ладонью до сердца. – Но боюсь, по пути в столицу плоды успеют испортиться и будут годны разве что для настойки. Однако в земли дома Змея меня привела немного другая нужда – повидать вашего отца. Как я понимаю, нам с вами по пути?
Наблюдая за их разговором, Кенджи подумал, что со стороны эти двое могли показаться добрыми друзьями. Или, по крайней мере, старыми знакомыми. Однако он буквально кожей чувствовал, как воздух вокруг точно дрожит от напряжения, готовый в любой момент лопнуть тысячами осколков.
– Верно, – нехотя кивнул Ичиро. – Мы везем домой налоги за прошедший месяц. В последнее время слишком много купцов думают, что могут провозить товар через наши земли без разрешения. Приходится убеждать их в обратном.
– А с крестьян вы нынче берете не рисом, но кровью? Признаться, я случайно стал невольным свидетелем нападения ваших людей на безоружного человека. Придремал, знаете ли, после обеда, а тут снаружи такой шум и гам, что просто ужас…
– Нападения?! – прокричал один из воинов и протянул вперед висящую плетью кисть. – Да этот ублюдок сломал мне руку!
– И, похоже, сломал бы всем трем шеи, подоспей мы чуть позже, – презрительно бросил Макото и сплюнул на землю. В ответ мужчина только густо покраснел, сделал шаг назад и больше не произнес ни звука.
– Мне сложно судить о том, кто был зачинщиком драки и из-за чего на деле произошел раздор, – произнес Ичиро, кинув взгляд в сторону Кенджи. – Но будьте уверены – если наши воины хоть немного опорочили имя Змея, они сполна ответят за каждое свое неосторожное слово и недостойный поступок. Однако кому как не вам – истинному защитнику закона, посланнику воли императора – знать, какое наказание ждет простого человека, смевшего хотя замахнуться рукой на самурая.
– Простого человека? – хмыкнул Юма и пригладил усы. – То есть вы хотите сказать, что трех вооруженных и обученных воинов из Дома Змея смог одолеть крестьянин с бамбуковой палкой? В этом случае могу лишь отойти в сторону. Но как бы слухи об этом инциденте не донеслись до других Домов – думаю, их менестрели смогут придумать не одну занятную историю, дабы как следует увеселить завсегдатаев всех кабаков от Изумрудных Островов до самого Каноку. Знатная же выйдет баллада!
Ичиро крепко задумался, хмуря густые брови и морща лоб. Кенджи не знал, что за игру затеял незнакомец – который, по-видимому, был далеко не последним человеком, раз разговаривал с этими людьми на равных – однако он мог лишь восхвалить судьбу за столь неожиданного союзника. Поймав его взгляд, Сато подмигнул, а Макото в это время склонился к Ичиро и что-то зашептал, пряча рот за ладонью. Когда он, наконец, умолк, Ичиро натянул поводья и протянул:
– Мой брат прав. Дерешься ты не как простолюдин. Кто ты чужак и как оказался на наших землях? Ты скрывающий свое имя ронин? Странствующий монах? Беглый воин, изгнанный из своего дома?
Все взгляды, включая крестьян, наблюдавших за разговором из-за приоткрытых дверей и неплотно захлопнутых ставень, устремились на Кенджи. Признаться, от столь пристального внимания он на миг растерялся, ощущая, как язык его прилипает к пересохшему небу, а в желудке набухает что-то холодное и склизкое.
– Я… я…
– Если мои глаза меня не обманывают – с возрастом, увы, взгляд мой стал тупее старого ножа – я успел заметить прием монастырской школы Трех Ветров, – громко произнес Юма, точно размышляя вслух. – Или это же все же была техника Тигриной Поступи? Боги, да что же с моей памятью…
Нахмурившись, Ичиро в непонимании взглянул на Сато, пока его люди зашептались за его спиной, кидая на Кенджи заинтересованные взгляды. Впрочем, сам он понимал не больше их – казалось, что Юма пытается сделать ему какой-то знак. Но что он хочет сказать? Натолкнуть на какую-то мысль или… Вдруг Кенджи все понял и в тот же миг едва сдержал улыбку, подивившись сообразительности и острому уму Юмы.
– Вы угадали, господин, – ответил Кенджи, обращаясь к Ичиро. – Мое имя – Кенджи. Я странствующий монах из одного монастыря к югу отсюда и эти люди, – он окинул рукой вокруг себя, – предложили мне еду и кров, чтобы хоть как-то облегчить мой тяжелый путь. Клянусь, что не мыслил ничего дурного, и был просто вынужден драться с вашими людьми – иначе я бы погиб сам. Если вы прикажете мне покинуть ваши земли, я уйду не медля.
В сложившейся вокруг тишине можно было услышать, как паук на дереве плетет свою сеть меж зеленых крон. Лицо Ичиро оставалось непроницаемым, словно маска, а все взгляды его людей ныне были прикованы к своему господину, ожидая его решения. Внутри Кенджи все замерло – а что если тот сумел распознать его ложь?
– Ты из Высокого Пика?
Все прочие – включая Кенджи – в недоумении посмотрели на Макото, задавшего этот неожиданный вопрос. Однако тот лишь откинулся на седле, уперевшись рукой о круп лошади, и снова обратился к Кенджи, сощурив глаза:
– К югу отсюда есть лишь один монастырь, где могли бы научить подобным приемам, – произнес парень, – и это Высокий Пик. А все местные храмы обучают разве что мольбам и религиозным ритуалам. Так ты оттуда?
Кенджи покосился на Юму – и тот несколько раз сжал и разжал кулак за своей спиной, точно говоря: «Да!».
– Вы правы, господин, – ответил Кенджи. – Я действительно обучался в Высоком Пике.
– Тогда ты должен знать мастера Цэна, одного из главных наставников при монастыре, воина шестой ступени. Как он поживает?
Кенджи с надеждой посмотрел на Юму, ожидая новой подсказки, однако тот лишь слегка пошевелил плечом. Видимо, теперь Кенджи придется выпутываться самостоятельно. Признаться, молчание уже изрядно затянулось, и с каждым мигом тучи на лице Ичиро становились все темнее, глаза Макото превратились в две узкие щелочки, а Мико, наблюдавшая за разговором из-за открытых ставней, прижала ладонь ко рту. Глубоко выдохнув, Кенджи, наконец, решился на ответ, понимая, что от него, быть может, зависит его жизнь.
– Нет, господин. Я не знаю, о ком вы говорите.
Тишина вокруг походила на натянутую струну – хватило бы порыва ветра, чтобы она вмиг разразилась лязгом стали и криками. На всякий случай, Кенджи прикинул свои шансы в случае возможной драки. Один против доброй дюжины вооруженных обученных воинов в доспехах? Что ж… Остается лишь надеяться на то, что он угадал.
– Очень интересно. Если ты не знаешь Цэна… – протянул Макото.
