В памяти Кенджи всплыл незнакомец, что передал ему монету… Так речь о нем, а не одном из синоби?
— Кажется, вы стали что-то припоминать, — прервал Нобу размышления Кенджи, видимо, заметив смятение на его лице.
— В тот самый вечер я видел его в первый и последний раз и перекинулся с ним едва ли парой слов. Он отдал мне золотой, сообщив, что его попросил сделать это некий незнакомец, пожелавший остаться неизвестным, а после отправился восвояси.
Кенджи не видел причины лгать, умолчав лишь о своих умозаключениях. Ему сразу же стало понятно, что монету ему передал Жнец. Скорее всего, он же потом и прикончил бедолагу — либо, что более вероятно, поручил убийство кому-либо из своих головорезов, дабы замести следы — но вряд ли эта информация поможет Нубу восстановить справедливость. К тому же, один куда более опытный мэцукэ уже пробовал отыскать чернокнижника и закончилось это, увы, трагично. Какое-то время Нобу молчал, постукивая пальцами по столу; после же он спросил:
— И зачем же кому-то передавать вам монету? Это что, какой-то знак?
Кенджи в ответ лишь развел руками, при том ни капли не соврав.
— К тому же, целый золотой — весьма солидная сумма, — пробормотал Нобу, точно размышляя вслух. — В особенности для простого трудяги. Наверное, весь трактир Тсутому стоит меньше — вряд ли подобное захолустье вдали от торговых трактов пользуется спросом. Интересно, что мешало ему обмануть своего нанимателя и сбежать с деньгами…
— Страх. Видимо, Тсутому боялся того человека куда больше нищеты. И предвидя ваш следующий вопрос, — продолжил Кенджи, увидев, что Нобу уже открыл рот, — я не имею ни малейшего представления, кто мог дать Тсутому это поручение и зачем. Но знаю одно: найдете его — найдете убийцу.
На какое-то время в комнате повисла тишина, прерываемая лишь перекличкой часовых — видимо, дело уже близилось к рассвету. Но вот наконец Нобу тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и обеими руками пригладил торчащие «ежиком» короткие волосы:
— Не думаю, что вы врете, но… Явно говорите куда меньше, чем знаете.
— Если вы мне не верите, можете побеседовать с Шуноморо Ямо из Дома Плюща или Макото Такэга, с чьим отцом вы имели удовольствие познакомиться этой ночью. Они расскажут вам то же самое. Или же встретьтесь с хозяином питейной, где нас нашел Тсутому — все трое мы покинули ее незадолго до полуночи и этому есть десятки свидетелей.
— Я уже имел честь говорить с харчевником, а также расспросил нескольких зевак — все они подтвердили ваши слова. Тело Тсутому нашли в подлеске неподалеку от города и, если верить оценке лекарей, он был мертв еще до того, как вы ступили за порог таверны.
— Тогда к чему весь этот балаган? — с недоумением спросил Кенджи. — Вы могли вызвать меня в любой другой день, но вместо этого предпочли ворваться прямо на праздник с толпой вооруженных солдат. Ради чего, если вы и так знали, что я невиновен?
Нобу смолчал, однако Кенджи уже успел догадаться обо всем сам, тем более что взгляд мэцукэ говорил сам за себя. Действительно, разгадка лежала буквально на поверхности.
— Вашей целью был не я, а господин Такэга и прочие аристократы, — протянул Кенджи. — Этакий щелчок по носу богатеям, чтобы показать, что даже участник Турнира и член Великого Дома в случае чего не сможет избежать карающей длани власти. Верно?
— Ваше возмущение мне более чем понятно, но поймите и вы, — Нобу выглядел чуть смущенным, но не более; видимо, он был непререкаемо уверен в правильности своего поступка. — С началом Турнира Каноку, город и без того беспокойный, наводнили просто сотни скучающих бойцов, некоторых из которых, уж извините, отличить от бандитов можно разве что по дорогим нарядам и громким титулам. А вот людей у нас, увы, не прибавилось, и мы вынуждены поддерживать порядок чем придется.
— В том числе и публичной поркой? — спросил Кенджи.
— Именно, — ответил Нобу, с честью выдержав его взгляд. — Безусловно, среди вашей братии немало достойных людей, но с каждым днем отчетов, — он кивнул на груду свитков в углу стола, — становится все больше. Пьяные дуэли прямо посреди жилой улицы, погромы, драки, порча чужого имущества — лишь малая часть того, что успело свалиться на наши головы за эти дни. Понимаю, что для человека вашего происхождения жизнь какого-то смерда стоит меньше пули, но…
— Моего происхождения? — хмыкнул Кенджи. — Я родился и вырос в небольшой деревушке и стал помогать отцу и брату по хозяйству чуть ли не раньше, чем начал говорить. Свою мать я, к сожалению, почти не помню, так как она умерла вскоре после моего рождения, но сомневаюсь, что и в ее роду водился хоть один дворянин.
— О, — взгляд Нобу заметно потеплел, а в голосе послышалось что-то похожее на смущение. — Прошу прощения, я думал, что вы тоже… Не важно. Как бы то ни было, искренне надеюсь, что вы не затаите на меня обиды из-за моей выходки. Я просто не мог упустить подобную возможность.
— «Глупо злиться на хлынувший с неба дождь — лучше найти место, где можно просохнуть», — Кенджи вдруг припомнил присказку покойного Юмы.
— Узнаю слова господина Сато, — усмехнулся Нобу. — Мне казалось, у него найдется выраженьице под любой случай.
— Вы были знакомы? — полюбопытствовал Кенджи.
— О, да. Более того — это именно он замолвил за меня словечко в магистрате, когда моя только-только начавшаяся служба буквально висела на волоске. Я поймал за руку одного известного в Каноку чиновника, который был хозяином нескольких борделей, где чуть ли не в открытую торговали детьми, выкупленными у бедняков и крестьян. Как оказалось, вертепы те не гнушались посещать даже некоторые высокопоставленные сановники и аристократы из Великих Домов, что, конечно же, поспешили вмешаться в расследование, дабы прикрыть собственные шкуры. В лучшем случае меня ждало лишение титула — но о случае этом прознал Сато и донес сведения до его светлости. На следующее же утро негодяй был закован в кандалы в собственном доме, а на моем столе лежало благодарственное письмо, подписанное рукой самого императора. Жаль, что дружки того подонка избежали наказания… во всяком случае пока. Скажите, — он чуть замялся, — вы же были вместе с Юмой, когда он?..
— Да, — кивнул Кенджи и добавил. — Сато погиб как герой.
— Боюсь мои слова покажутся вам кощунством, но мне кажется, к этому он и стремился, — вздохнул Нобу и покачал головой. — Господин Сато ловил преступников, чьи имена вгоняли в трепет самых бесстрашных мэцукэ. Иной раз достаточно было одного слуха о том, что Сато взял след какого-нибудь особо распоясавшегося бандита, чтобы тот пустился в бега и покинул город. И, похоже, со временем Юме так наскучила погоня за простыми головорезами, что он решил бороться с настоящим Злом. Как я слышал, незадолго до своей кончины Сато выискивал любую информацию о некоем Братстве Рока и Пепельном Короле…
— Вы тоже считаете последнего лишь легендой? — сказал Кенджи, расслышав в его голосе грустную усмешку; словно бы он сообщил, что Юма пытался научиться парить в облаках подобно птице. — Господин Сато придерживался другого мнения.
