Катерина во сне открывала рот для оправдания, но слова застывали на ее губах.
Глава 8
Тополиный пух, жара, июль
– Какой такой Семен?! – изумлялась Анюта, шинкуя капусту для щей. – Катерина, да ты что?! Откуда ему взяться среди ночи в твоем окне, когда мы с ним через костер сигали? После того как вы с Клаусом ушли, я пошла и разбудила Семена, одной сигать скучно. Он и проканителился со мной до утра! На рассвете мы еще к Степанычу зашли, он нам свой баян показывал. Конечно, они с Семой праздник отметили хорошенько, но я его до дома сама дотащила.
– Так, может быть, пока ты отвлеклась, – предполагала соседка, – он быстро сбегал и ко мне в окошко сунулся?
– А чего ему к тебе в окошки соваться? У тебя что, там медом намазано? – начала обижаться Анюта.
– Ну, ты же сама говорила, как напьется, так и лезет по окошкам.
– Лезет, – согласилась Анюта, – только вчера он не только лезть, стоять без моей поддержки не мог. Ты лучше на других обрати внимание. Небось Захар лез! Нет, – она задумалась, – Захар не лез, Оксанка его крепко держала и из своих пухлых ручек никуда не выпускала. Они потом вместе ушли. Значит, это писатель совсем ополоумел. Неужели он? Но он вчера Наташку Зорянскую обнимал, с ней и через костер прыгал. Куда они потом делись, я и не углядела, хоровод водила.
– Наташку обнимал?! Подлец! – заявила Катерина. – Точно, это он был! Он ко мне в окно лез! С этой, с Наташкой, для того чтобы показать мне, какой он мачо!
– С Наташкой? – недоверчиво переспросила Анюта и принялась тереть на терке морковку. – А зачем ему к тебе с Наташкой лезть? Срамота какая-то получается.
– Думаешь?! – Катерина сощурила глаза. – Значит, он один лез! Интересно, с какими намерениями?
– А ты его спроси, – посоветовала ей Анюта и запихнула подруге в рот остаток морковки.
– Думаешь? – та принялась жевать и прикидывать, стоит ли спрашивать писателя, лез он к ней в окно или нет. Снова скажет, что она выдает желаемое за действительное. И будет прав. Катерине действительно хотелось бы, чтобы в окошко лез писатель.
– У нас что, на обед снова морковка?! – взревел вошедший Семен, спросонья протирая глаза кулаком. – Одна уже жует и тащится. Я мяса хочу!
– Ну, что ты, Семен, с утра пораньше начинаешь буйствовать? – осадила мужа Анюта.
– Хорошо утро, двенадцать часов дня, – Семен подошел к столу и поздоровался с Катериной.
– Семен, тебя сегодня ночью палкой не били? – осторожно поинтересовалась та.
– Попробовал бы кто, – усмехнулся он.
Катерина оглядела его: действительно, ни синяков, ни ссадин не было видно. Какая заботливая жена Анюта, доставила собственного мужа на себе в полной сохранности. Значит, к Катерине лез не Семен. Следствие продолжается! Катерина решила поглядеть на увечья писателя. Вчера она дала ему или не ему палкой от всей души?
– Побегу, – сказала Катерина Анюте и Семену, – сейчас ко мне должен Клаус прийти кофе пить.
Она зря спешила, никто не пришел. Ни Клаус, ни Захар. А занавески на мансардном окне соседнего дома были плотно зашторены и не колыхались. Окно было закрыто. Катерина подавила зарождающееся чувство ревности, с чего бы это ей ревновать писателя к какой-то там Наташке? С чего бы это ей вообще ревновать? Она ему ничего не обещала и, что самое обидное, он ей ничего не обещал. Интересно, а ей бы хотелось? Так, слегка. Совсем немного. Катерина села на крыльце и вздохнула. Конечно, ей бы хотелось, чтобы все встречные и поперечные мужчины признавали ее красоту и обаяние. Как Клаус, который не только признал, но и признался. Не то что некоторые молчуны, бумагомаратели, резиденты неизвестной разведки. Катерина с тоской посмотрела на окно и подумала о том, что, вполне возможно, в эту самую минуту Карпатов находится в объятиях деревенской красотки и вешает той на уши лапшу. А она, как распоследняя дурочка, сидит на крыльце и тоскливо глядит на его окошко!
Катерина гордо встала и зашла в дом, сейчас придет Захар, и она укажет ему на дверь. Не грубо, по-хорошему, благо и повод есть – его Оксана, очень даже симпатичная девчонка. Совсем не похожа на деревенскую глупышку с длинной косой. Стрижка креативная, косметики на лице – килограмма полтора, юбка что ни на есть короткая, блузка модная – туника. Все при ней. И чего этому Захару нужно? С Клаусом она сядет пить кофе и немного поговорит о безответной любви. Катерина попытается ему сказать, что он ей очень нравится, но она еще не готова к серьезным отношениям. Да, именно так она и скажет. Понял бы! Катерина поглядела на часы: половина первого, а никто из мужчин так и не пришел.
В два часа дня она поняла, что никто и не придет. Безусловно, ей не хотелось видеть Захара, но то, что он не пришел, немного уязвило ее гордость. Гораздо хуже оказалось то, что не пришел Клаус. А ведь они так хорошо расстались. Он все твердил свое: «Либе дир!», она улыбалась ему вместо ответа. А что она могла сказать?! Неужели Клаус обиделся, не получив взаимности? Что ж, это его дело, Катерина не может с каждым встречным немцем предаваться любви в случае отсутствия таковой. «Все равно, – подумала она, – как-то нехорошо получилось, он же иностранный гость». И страшная догадка промелькнула в ее озабоченной голове.
Катерина бросилась в палисадник к своему окну, в которое вчера кто-то попытался залезть. Так и есть, трава примята, следы достаточно большие, но не очень. Их вполне можно было принять за женские или за мужские следы, но мужчина должен был быть некрупный. Клаус – мужчина некрупный… Катерина подняла брошенный, но не успевший завянуть букетик роз и обомлела от открывшейся ей истины. Скорее всего к ней приходил Клаус! А она его приняла за пьяного Семена и ударила палкой по голове. Теперь он на нее обиделся и решил не показываться. Что же делать?!
– Что будем делать?! – провизжал над ее ухом голос Любочки-стриптизерши. – Они уехали!
– Что? – не поняла Катерина. – Кто уехал?
– Немцы уехали, я тебе говорю, немцы. Фриц уехал! – Карелина безжизненно прислонилась к стене дома и сползла по ней так, как до этого сполз пришибленный Катериной Клаус. – Он уехал! А обещал, столько всего обещал! Мы с ним сумели найти общий язык. Я даже купила словарик с необходимым минимумом. Куда мне теперь этот минимум девать? А! С курами разговаривать?
– А Клаус? – голос Катерины непроизвольно задрожал. – Он тоже уехал?
– Я же говорю тебе, Катерина, немцы, – простонала та, – и твой Клаус вместе с ними.
– Сколько же их здесь было? – недоумевала Катерина.
– Двое и было, – Карелина достала из кармана халата-кимоно носовой платок и шумно высморкалась. – Фриц был моим последним шансом! И мой последний шанс уехал. – Она оглядела Катерину. – Ты тоже упустила свой шанс. Что будем делать?
– А что мы можем? – Катерина не знала, что делать, не бежать же следом за трейлером.
– Мы можем, – Любочка поднялась и распрямила плечи, – обратиться в ихнее посольство с просьбой отыскать нам этих немчиков. А в посольстве, – ее глаза зажглись хищным блеском, – есть и другие немчики, глядишь, и последний шанс окажется далеко не последним…
