– Ничего не выйдет, – сдался писатель, – придется использовать крайний метод. Тебе нужно пережить это, крошка. – И Карпатов ехидно усмехнулся. Повернулся и пошел в дом.
– Он что, – пробормотала Эмма, – оставил меня на произвол судьбы? Подлец и негодяй!
– Мне кажется, – вздохнула Катерина, – что он один из тех, кто никогда не оставляет человека в беде, что бы о нем ни говорили. Я думаю, он вернется. Но его возвращение будет не столь приятным. И мне почему-то кажется, что именно для вас, Эмма. Впрочем, в вашем случае выбирать не приходится.
Катерина оказалась права. Фантазия писателя сработала бурно и весьма плодотворно. Обратно он вернулся, держа в руках трехлитровую банку с растительным маслом.
– Ни за что! – заявила рыжеволосая красавица, тряся головой.
– А придется! – хищно заметил Карпатов и открыл банку. – Держите ее с той стороны, Катерина Павловна, а то у меня масло подсолнечное очень хорошее, натуральное, пахучее, не та дезодорированная дрянь, что продается в супермаркетах. Будет жаль пролить на эту пустую голову хоть одну лишнюю каплю. – И он безжалостно опорожнил банку на прическу бывшей жены.
Голова Эммы моментально уменьшилась в размерах, и молодая женщина беспрепятственно смогла вытащить ее из западни. Она вся как-то съежилась, конечно, не голова, а ее владелица. Обмякла, поскучнела. С помощью Катерины бывшая жена дошла до скамейки и села, грустно ловя ладонями стекающие капли.
– Плакал мой модный костюм, – всхлипнула она, вытирая капли о траву. – Плакала моя дорогущая укладка, плакала я сама…
– Сейчас я сбегаю за полотенцем, – предложила Катерина.
– Она обещала! – Карпатов чуть не засунул свою голову в дыру забора. – Пусть садится и уезжает!
– Нет, точно, вы – сухарь! – возмутилась Катерина. – Куда она поедет в таком виде?!
– Куда я поеду в таком виде? – уныло переспросила Эмма.
– Она останется и помоет голову, – сказала Катерина. – Я ей помогу, – добавила она. – Вам не о чем беспокоиться.
– Отлично! – обрадовался Карпатов, подхватил банку и собрался уходить.
– Жорж, – простонала Эмма, понимая, насколько трудно будет его снова вернуть, – дай денег!
Карпатов поставил банку на траву и исчез. Через секунду он уже входил во двор Катерины.
– И ради этого ты устроила весь этот цирк?! – Он подошел к скамейке и с презрением посмотрел на бывшую жену. – Ты сейчас похожа на мокрую курицу, – неожиданно заявил он. – Впрочем, ты всегда была глупой курицей. Зачем тебе деньги?
– Он хочет на мне жениться, – всхлипнула Эмма.
– Он? Долговязый Алик со слащавым выражением лица? Низкорослый Эдик с пивным животом? Усач Прохор Спиридонович? Или ты склонила к браку вечного холостяка Кешу Виноградова?!
– Виталика Старостина я склонила, Виталика, – призналась Эмма.
– Радость-то какая! – вырвалось у Катерины. Но она тут же взяла себя в руки. Ни в коем случае нельзя распускаться, когда бывшая жена понравившегося тебе мужчины собирается в очередной раз замуж. – Радость-то какая, я говорю, у меня еще осталась колодезная вода. Ее так тяжело доставать из колодца, если бы вы только знали…
– Знаю, – буркнул Карпатов.
– Нет, – простонала Эмма, – ты его не знаешь, мы с ним познакомились вчера.
– И сегодня ты собираешься за него замуж?! – вскипел Карпатов.
– Нет, – ответила Эмма, – я еще вчера согласилась на его предложение.
– Я ничего не понимаю в женщинах! – признался Катерине писатель. – Ничегошеньки! Разве ж можно отдавать себя полностью в руки человека, которого толком не знаешь?!
– Можно, – кивнула Катерина. – Я бы отдала себя, – сказала она, думая о своем. И встрепенулась, сообразив, что увлеклась. – А почему, собственно, нельзя?! Может быть, она, как только его увидела, так сразу и поняла, что это тот человек, которого она ждала всю жизнь?! Может, она сразу почувствовала то, чего никогда раньше не чувствовала ни к одному мужчине?! Может, это любовь с первого взгляда?! Ах, да. Я забыла, что вы не верите в любовь.
– А вы, – приблизился к Катерине вплотную Карпатов. – Вы верите в эти глупости?
– Милочка, – Эмма потрясла Катерину за рукав блузки, – вы обещали мне помыть голову.
Катерина отвернулась от писателя и пошла греть воду. Девице и впрямь был нужен душ, от нее разило маслом, как от помидорного салата.
Катерине стало грустно. Карпатов не верит своей бывшей жене, не верит в возможность любви с первого взгляда, не верит в саму любовь. И этого уже не исправить. Бедная девочка, эта Эмма, скорее всего она тоже выходила за него замуж по любви и столкнулась с неверием своего избранника. А вот Карпатов не любил свою бывшую жену! Неужели так бывает? Катерина никогда бы не соединила свою жизнь с мужчиной без любви. Значит, у них, у мужчин, с этим делом все гораздо проще. Им, как мотылькам, суждено порхать по жизни, не отягощая себя сильными чувствами. Возможно, в этом секрет их благополучия.
Только Карпатов в последнее время не выглядел таким уж благополучным. И глаз у него дергался, не оттого, что он ей подмигивал, а на нервной почве. Значит, писатель нервничает, переживает, мучается в сомнениях. Как бы ей хотелось, чтобы эти сомнения были из-за любви!
Катерина вылила в душевой бак два ведра с неимоверным трудом принесенной воды и вздохнула. О чем, интересно, они сейчас говорят без нее? И включила нагрев.
Но Карпатов с Эммой не говорили, они молчали. Он нервно ходил из стороны в сторону, а она сидела и тихо подвывала самой себе. Куда только делась ее театральность?
«Неужели, – думал Карпатов, – она стала другой? Внезапно изменилась и стала другой? Встретила какого-то Виталика и изменилась?» Он прислушался к себе, где-то в потаенных уголках души должна была отозваться ревность. На она молчала. Вместо нее появилась жалость к этой мокрой девчонке с куриными мозгами, с которой он успел прожить далеко не безоблачный год.
Карпатов остановился.
– Зачем тебе деньги? Он не может тебя обеспечить? Он – бомж?
– Он студент, – призналась Эмма, – этим летом окончил медицинский университет и собирается устраиваться на работу. Я хотела, – Эмма попыталась улыбнуться, – сменить гардероб, поменять машину…
– Где он собирается работать? – допытывался бывший супруг.
– Виталик говорил, что у него чудесное место! Его берут в какую-то районную больницу! Ты представляешь?! Мой муж будет настоящим врачом. – Она сказала это с гордостью.
– Мама знает? – поинтересовался Карпатов и сам себе ответил: – Вряд ли. Иначе она объяснила бы тебе, Эмма, что жить на небольшую зарплату районного врача, учитывая твои запросы, физически невозможно. Впрочем, если у вас действительно любовь…
– Да! – с вызовом ответила Эмма, стряхивая с себя подсолнечное масло. – У нас любовь!
