– Что вы со мной сделали? – спросил он.
Они ответили не сразу. Джейк почувствовал, как от страха у него по коже пробегает мороз.
– Мы хотели сказать сразу, – медленно произнес Браконьер, – но у нас не было времени. Мы вырезали твой чип. Иначе бы они схватили и тебя, и нас. А мы не можем этого допустить. Рану скрепили суперклеем – он держит прочнее швов.
Сердце Джейка заколотилось от страха и изумления. Все знали, что чипы нельзя просто так вынуть. Чип выдавался каждому на всю жизнь, как имя. От колыбели до могилы. Даже у преступников были чипы. Даже у короля и премьер-министра. Ты получал его при рождении и носил до самой смерти.
– Но как?
– Все просто, – фыркнула Ласточка. – Если вырезать чип и разрезать его на две части, тебя не отследит ни один сканер в стране.
– Но это мой чип, – заявил Джейк. – Вы не имели права.
Чипы позволяли властям следить за тобой – но и заботиться тоже. Что ты будешь делать без чипа, если заболеешь? Захочешь купить обед в столовой? Подрастешь и станешь искать работу? Пойдешь купить телефон? Да, он хотел укрыться от фургонов со сканерами. Но решение вынуть чип должен был принять он сам, а не два незнакомых подростка.
– Верните мой чип, – сказал он.
В его голосе сквозил страх, и Джет зарычал.
Ласточка кивнула и полезла в карман.
– Посвети, Браконьер. Вот, держи.
На ее ладони лежал похожий на старые сим-карты кусок белого пластика, разрезанный надвое.
– Пришлось отмывать от крови, – призналась девушка. – В общем, если ты недоволен тем, что мы сделали, через пару часов можешь пойти в ближайший участок и рассказать свою историю. Тебе сделают новый чип и вернут в Академию.
– Не дави на него, – вступился Браконьер. – Он узнал слишком много нового. Вспомни себя на его месте.
– У нас мало времени, – ответила Ласточка. – Мы уже давно должны были уйти. Мы задержались только из-за него.
Браконьер положил руку на плечо Джейка.
– Тебе надо поспать. Марта приложила мох к ране на руке. Теперь все будет в порядке. Мы принесем тебе еды. Но на закате мы уходим, и ты должен решить: останешься с нами или пойдешь своей дорогой.
– Вы уходите? – удивился Джейк.
– Да. У нас важное дело. – Браконьер погладил Джета. – Он не дает тебе замерзнуть, да?
Сложив руки, как будто в молитве, он поклонился и ушел.
Джейк снова оказался в темноте. В той густой липкой черноте детских кошмаров, от которых даже со включенным светом он просыпался и бежал наверх в спальню родителей, и тем приходилось снова укладывать его спать, целовать и желать добрых снов.
– Жаль, что папы нет рядом, – прошептал он, но его слова растворились в темноте.
Кто-то разбудил его, пнув по ноге.
– Привет, собачник. Браконьер велел покормить тебя, а потом ты должен решить, уходишь или нет.
Джейк спросонья тряхнул головой. Перед ним стоял мальчишка, которого он видел вчера. Он был одет в джинсовые шорты до колена, резиновые сапоги и похожую на спецовку куртку с обрезанными рукавами. Вокруг талии была обмотана старая водонепроницаемая куртка. Как и Ласточка, на голове он носил шапку.
В одной руке мальчишка держал фонарик, а в другой – поднос из фастфуда. Он посветил в лицо Джейку, а затем куда-то вглубь тоннеля.
– Как по мне, тебе лучше уйти, – добавил он.
Джейк взглянул на бумажные коробки и знакомый желтый логотип. Он умирал от голода, и еда пахла соблазнительно вкусно. Он через силу приподнялся. Мальчик поставил поднос и бутылку воды.
– Поделись с собакой, – велел он.
Джейк кивнул. Каждое движение отдавалось болью в шее, но он не хотел показывать виду.
Мальчишка достал свечку, чиркнул спичкой. Поставил зажженную свечу на бетонный пол, передал Джейку коробку спичек и ушел.
Джейк начал разворачивать еду. В полусвете он видел, как Джет внимательно следит за каждым его движением.
– Все поровну, Джет, – заверил он. – Не волнуйся.
На подносе лежали два бигмака, макнаггетсы, картофель фри, пончик и половина шоколадного маффина. Пончик был измазан в кетчупе, а один бигмак надкусан. Джейк улыбнулся: мама сошла бы с ума, увидев, что он ест. Но запах был просто божественный.
Он поделил еду, положил порцию Джета перед ним и постучал, дав сигнал, что тот может начать есть. Доев, он сделал пару глотков из бутылки и вылил остаток на поднос. Пес начал жадно лакать воду. Джейк вспомнил дом и миску Джета, стоящую в углу кухни. Ему все еще хотелось пить, но Джету вода была нужнее. Он почувствовал себя лучше: боль стала отступать.
По ощущениям, было около шести вечера. До заката оставалось недолго. Он попытался понять, как долго здесь находится.
Скорее всего, он провел здесь не больше одного дня, а с момента его исчезновения из Академии не прошло и двух суток. Но казалось, что побег, встреча с Джетом и разговор с Хэдли случились целую вечность назад. Он думал, что к этому времени вновь будет обычным мальчишкой, в семье, с матерью и отцом, хоть и не с родными, но все лучше, чем в Академии. Все лучше, чем личный номер на одежде, необходимость ложиться и вставать по звонку и делить спальню с сорока детьми, такими же печальными, как и он. Но теперь он лежит в бетонном тоннеле, ест объедки, на его шее шрам от удаленного чипа, и ему предстоит решить, что делать дальше: остаться или уйти.
– Из огня да в полымя, – пробормотал он.
Джет понимающе вильнул хвостом.
Дэви вернулся.
– Браконьер сказал, что пора идти, – он показал жестом, что Джейк должен следовать за ним.
Они ждали его на выходе под деревьями. Браконьер и Ласточка были самыми старшими. Помимо них в отряде был парень выше Джейка ростом, но гораздо худощавее, и девочка чуть постарше него, с круглым лицом. Она приветливо смотрела на Джейка, хотя даже не знала его. Затем мальчик в спецовке – его звали Дэви – и еще один, помладше. Ребята постарше держали в руках длинные палки, а на ремнях у Браконьера и Ласточки висели ножи. Дэви уставился на Джейка зелеными немигающими глазами. Самому маленькому участнику группы было не больше пяти лет. Присмотревшись, Джейк решил, что это девочка, но сказать наверняка было сложно. На ней были штаны в стиле милитари, слишком широкая парка и огромная шапка-ушанка. Все, кроме этой маленькой девочки, не сводившей глаз с Джета, смотрели на Джейка.
Он попытался уверенно шагнуть вперед, но у него подкашивались ноги. Прикосновение рюкзака к шее отдавалось болью. Ребята молча наблюдали за ним. Он сделал несколько шагов навстречу отряду и замер. На улице было тише и теплее, чем в тоннеле. Где-то вдалеке слышался гул машин, похожий на шум прибоя.
– Что ты решил? – спросил Браконьер.
Все они, даже маленькая девочка, смотрели на него выжидающе. Джейк притянул Джета поближе к себе.
