Тут пространство окрасилось сигналами нетерпеливых водителей и беседа, которая выводила Глафиру из себя, оборвалась. Машина тронулась с места, и вскоре они очутились возле отчего дома девушки.
***
Снова оказавшись в квартире Нефёдовой, Глаша почувствовала себя крайне неуютно. Ей показалось кощунством утреннее хорошее настроение. Здесь жила тоска, боль, и уже по крайней мере два человека погибли. А также неясно кто эта девочка, которую не признала мать! Запрос, направленный в их родной город, результатов не дал, в ответ пришли те данные, которыми следствие уже располагало.
– Ну что, где здесь может быть чёрный ход? – Проговорил Визгликов, который, как только переступил порог, стал мрачным.
Глаша пожала плечами и пошла в сторону кухни, потому что вроде как оттуда вела дверь на вторую лестницу. Они вышли на крохотную площадку, огляделись, но здесь никаких дверей не было. Только стены, выкрашенные в жуткий синий цвет.
– Серёга ну-ка пробегись глянь, может быть что-то интересное углядишь!
Стас с Глашей вернулись на кухню, девушка покрутилась на месте недавнего преступления и развела руками.
– Ну вот! Ничего интересного не нашли!
Она сделала шаг назад, подошла к окну и вдруг замерла.
– Станислав Михайлович, а вот в той комнате где, – Глаша замолчала, не зная, как сказать о его дочери, – ну там, где фото я нашла. – Выпалила она собравшись с духом.
– Так и говори фото потерпевшей Визгликовой Олеси Станиславовны. Глаша, сейчас я следователь! – Он помолчал. – Моя боль отца не пройдёт никогда, но я не имею права в этот момент давить всех вокруг своими эмоциями. Сейчас я на работе! Поэтому давай без лишних пауз. Что ты хотела сказать?
– Я сейчас вспомнила, что там ещё одна дверь есть. Она загорожена старым пианино и картина висит, но дверь там точно есть!
Визгликов поднял брови.
– А какого ляда её никто не заметил? Мы чё в песочнице? – Он разбавил свою тираду крепким словцом и пошёл в указанную комнату.
Погорелов услышал его слова, когда возвращался с лестницы и догнал Стаса.
– Так видел я эту дверь! Я участкового спросил, что там, он сказал, выход в другой подъезд. Да и закрыта она! Чего там смотреть-то?
– А почему в другой подъезд? – Спросила Глаша.
– Так, а раньше здесь две квартиры было. То есть в этой части трёшка, а с той стороны однушка. – Погорелов вошёл в комнату. – Ну соседи твои выкупили её, видимо, расширяться хотели.
– Вы сейчас бредите, что ли? – Визгликов упёрся в пианино, которое загораживало дверь. – Глаша сними эту мазню со стены. – Он кивнул на картину, загораживающую дверь.
– Это не мазня, а художественное произведение. – Глафира поставила картину на окно и посмотрела на Стаса. – А почему мы бредим-то?
Стас с Погореловым вместо ответа упёрлись в пианино, но оно стояло, как влитое и не двигалось с места.
– Музыкальный инструмент, конечно, штука тяжёлая, но не настолько! – Проговорил Стас часто дыша. – А любопытная Глаша вместо того, чтобы задавать тупые вопросы, лучше бы подумала. Откуда в этом доме такая маленькая однушка, как эта комната? Да здесь самая маленькая квартира метров шестьдесят, а здесь метров восемь. Так что за этой дверью отнюдь не лестница! Серёга давай навалились!
Но сколько бы они ни наваливались, пианино было недвижимо. Стас, полностью выдохнувшись, присел на подоконник, потом оглядел инструмент со всех сторон и встал на четвереньки.
– Слушайте, между этой громадиной, полом и стеной нет зазоров! Совсем нет! Так не бывает. – Он задумался. – Оно к полу прикручено!
– Как это? – Нахмурила Глаша. – Да и зачем?
– Глафира Константиновна у вас имеется что-то из инструментов дома? Шуруповёрт, гвоздодёр или на худой конец отвёртка? – Спрашивал Визгликов, бегая вокруг пианино со всех сторон.
Сейчас он Глаше напомнил маленькую собачонку, которая взяла след и теперь обнюхивала преграду, которая мешала ей попасть к предмету своего интереса.
– Глаша не стой как изваяние. Дворника-то ты должна знать? Или за нашим сбе́гай, тот мужик рукастый, точно инструмент найдёт. – Визгликов озабоченно постучал по полу носком кроссовки. – Серёга, а ты давай за понятыми.
Жизнь снова закрутилась в этой давно пропитанной тишиной квартире. Пришли соседи, которые проводили воскресные майские дни в городе, прибежал дворник Митя с целым ящиком инструментов, а также местный управдом, потому что увидел какую-то суету и никак не мог пропустить что-то важное, происходящее в доверенном ему доме. Участковый Ник Никыч пришёл самый последний и принёс с собой лом, чем очень позабавил Визгликова.
– Вот Ник Никыч реальный супермен! Вы пока с молоточками вошкайтесь, он принёс сто́ящую вещь! – Сказал Стас, наблюдая за кряхтением дворника и Погорелова, которые пытались найти хоть намёк на то, каким образом пианино прикручено к полу.
Визгликов взвесил на руке лом, попросил всех отойти назад и вдруг со всего размаху жахнул железным ломом по деревянной обшивке инструмента. Пианино взвыло струнами, затрещал корпус и после второго удара вдруг отлетела крышка и появился внушительный зазор в стенке корпуса. Но после этого вдруг произошло чудесное превращение закрытой двери в открытую! Что-то щёлкнуло и двери закрытого помещения распахнулись.
– А ларчик просто открывался! – Проговорил Стас. – Вот Погорелов учись, как на местах преступлений нужно работать!
– Я не понял, а как она открылась-то? – Погорелов глянул внутрь пианино и усмехнулся. – То есть его собирали уже тупо на месте! Смотри-ка, как искусно сделали, сначала заднюю стенку к полу прикрутили, а потом вокруг собрали корпус, чтобы никто не догадался. Стас Михайлович, ты силён! Ты даже замок свернул!
Погорелов быстро открутил от пола остатки пианино, мужчины сдвинули разломанный инструмент в сторону, и Сергей открыл дверь. Он сделал шаг вперёд, но увидев, что там очень темно вернулся, чтобы включить фонарик. В этот момент в тёмном проёме послышалось шуршание, что-то промелькнуло и по звуку и тому, как под ногами буквально сотрясся пол, все поняли, там упало что-то очень тяжёлое, а опер избежал перехода через рубеж, отделяющий жизнь от смерти. Погорелов стоял перед порогом ни жив и ни мёртв. Вид у мужчины был бледный, и он даже не дышал, так как не мог поверить, что минуту назад чуть не погиб.
– Что это было? – Севшим голосом спросил оперативник.
– Не знаю! – Отозвался Визгликов.
Стас включил фонарь, попросил всех выйти из комнаты и осветил пространство, в котором оседала пыль после того, как там что-то свалилось. Осторожно нащупав на стене выключатель, следователь увидел, что перед самым входом на полу лежит железная пластина, которая, видимо, должна была пресечь попытку войти непрошеным гостям. Стас внимательно оглядел потолок, но ловушек вроде бы больше не было.
