– Здрасьте! – Сказала женщина и решительно подошла к столу Миши. – Я готова! – Она присела напротив и уставилась на него.
– К чему? – Осторожно спросил Лопатин после некоторого молчания.
– Ну, как к чему? – Всплеснула она руками. – С доктором поговорила, он меня успокоил, домой отпустили. Я пришла, проревелась, а потом вспомнила, что говорил Иваныч! И я готова!
Миша вздохнул, оглядел лица ребят, которые застыли в ожидании того, чем же закончится эта странная мизансцена.
– Я не совсем в курсе, что говорил Иваныч и вообще кто это! Поэтому мне затруднительно вас понять.
Женщина покачала головой, оглядела Мишу с некоторым сожалением и продолжила:
– Немудрено, что вы воров и преступников всяких ловите так плохо! – Резюмировала она. – Иваныча на вас нет. Он у нас в селе, ну когда я там жила, был местным участковым. Так вот если что происходило, то он всегда говорил, бабы не ревите! Вы слезами не поможете. Сначала котелок включайте и думайте, что видели и слышали. Мы ему всё рассказывали!
– Как кур у вас воровали или картошку тырили? – Усмехнулся Марк.
Тоня невозмутимо развернулась к нему и покачала головой.
– А вот обижать не надо! У нас и убивали, и девок один чудило своровывал, еле споймали. Так что всё как в городе! – Она вздохнула и глянула снова на Мишу. – Поэтому опрашивайте меня.
– Я понял! – Миша был всё равно несколько обескуражен, потому что к нему редко приходили такие красноречивые собеседники. – Давайте сначала протокол заполним, паспорт ваш можно.
Женщина охотно вынула паспорт, положила перед Лопатиным и замолчала. Миша быстро заполнил необходимые строки и воззрился на неё.
– Кем работал ваш муж?
– Ну как, – она задумалась, – шабашил там сям. Знаете как сейчас, если вертеться не будешь, то и денег не будет.
– Может друзья у него какие-то сомнительные были? – Подсказывал Лопатин.
– Ну, если брать с вашей точки «угроповорота», то они все сомнительные. – Она вдруг засмеялась. – Вот взять, к примеру, друга его лучшего – Кольку. В тёмном переулке сразу решишь, что сомнительный. А знаете, как он со своей женой познакомился, – она оглядела всех и покачав головой сказала, – я вам сейчас расскажу. Мы с Гришуней, пока его родители живы были, снимали себе комнатёнку в спальнике, там возле Просвета. А трудились они с Колькой к Парнасу ближе, там раньше-то пустыри были, а работяги на завод пешим ходом порой бегали. Так вот, идёт вечером Колька, глядь женщина с сумкой тяжёлой. Он к ней, давай, мол, помогу, а она такого стрекоча задала, что только и видели. А Колька-то рослый, под два метра, плечи в сажень и через полморды шрам. А сам ведь как аленький цветочек, не гляди что чудовище! Потом он её светлым днём дождался, до сих пор вместе живут. – Она вдруг горестно вздохнула. – Я ведь им ещё не сказала. Сейчас с вами закончу и поеду сообщу, не чужие они нам.
– В последнее время что-то странное было? Ну денег много принёс или не было его долго, – на последнем слове Миша осекся так как уже понял, что частые долгие отлучки Смородинки —не странность, а закономерность.
– Он чё дурак много денег в дом нести! Я ж отберу, – она задумалась, – не, всё как обычно. Последний заказ у него был опять эти машины клеить.
– Какие машины?
– Ну он у рекламщиков подрабатывал, обклеивал машины плёнкой. Они там буквы или картинки на аппарате таком вырезают, а он клеит. Гришка терпеливый был и рукастый, вот прям ни единой морщи на наклейке, так не каждый сумеет. А он раз-раз и готово!
– У кого он подрабатывал?
– На Введенской, там от перекрёстка с Большой Пушкарской, третий дом. Там реклама у них в окне большом прям выставлена. Но они, по-моему, часов до семи работают! – Сказала женщина. – Сейчас-то уж пятнадцать минут восьмого. – Она всплеснула руками и охнула. – Мне ж уже давно ехать пора, мы на без четверти девять с Колькой и его женой договорились. Если нужна буду звоните!
Женщина быстро черканула роспись и, взяв пропуск, скрылась за дверьми кабинета.
– Я смотаюсь! – Поднялся Латунин. – Может кто-то ещё на месте.
– Да, погоди ты! – Марк быстро пробежался пальцами по клавиатуре. – Вот на Пушкарской агентство «Пеликан», сейчас позвоню.
Через десять минут Марк с Латуниным в быстром темпе продвигались в сторону рекламщиков, так как звонок застал людей на рабочем месте. После минутного флирта с девушкой, которая принимала заказы, они узнали, что баннерами это рекламное агентство не занимается.
– Но, – весело проговорила барышня, – Гриша же не только нам помогал, вы завтра смотайтесь к Лаврику, – она написала адрес, – он баннерами как раз занимается. Ну в том числе. Только вы до одиннадцати успейте, потому что потом он уезжает по клиентам, потом пропивает полученные деньги, потом, как рекомендовал Хемингуэй, работает, потом спит. А до одиннадцати утра он вполне вменяем! – Томно проговорила она. – Ну а я, – она игриво посмотрела на Марка, – буду свободна после девяти и соглашусь попить кофе с вами.
Латунин вздохнул и вышел на воздух, а Марк остался, чтобы обсудить, где лучше провести вечер.
– Ну что? – Выскочил за ним Журавлёв. – Смысла в контору возвращаться нет. По домам?
– Не, я обратно, сумку забыл. – Зачем-то солгал Рома.
Ещё днём он узнал, что Илья живёт рядом с Глашей и сейчас хотел поговорить с человеком, потому что его совесть настойчиво выедала мозг беспокойством, что они неправильно поступили с Глашиным знакомым или женихом, как он представился. Тем более он вспомнил, что и правда как-то видел Илью с Глафирой.
Латунин позвонил в квартиру, через секунду дверь распахнулась, и на пороге возник всклокоченный Илья. Он как-то обречённо глянул на Рому и глухо спросил:
– Глаша всё?
– Успокойтесь, я просто зашёл! – Латунин уже пожалел о своём решении. – Я войду?
Илья посторонился, активно покивал головой и открыл дверь шире. Роман бочком протиснулся и встал в коридоре. Мужчины молча постояли, потом Илья глянул на него и спросил:
– Чаю?
– Ну, давайте.
Разговор не клеился, оба перекидывались ничего незначащими фразами, как вдруг Илья решительно встал, исчез в глубине квартиры и вернулся, неся в руках бутылку коньяка.
– Ну не можете мне сказать, где она, тогда хоть выпейте со мной. А то я один, – он пожал плечами, – не умею как-то. Да даже не один не умею, но сейчас надо. Неспокойно мне.
Беседа полилась ровнее, стали выползать воспоминания детства, Латунин в рамках дозволенного рассказывал о своей работе, а Илья с упоением вещал о том, как, ещё будучи школьником, выигрывал все олимпиады по биологии.
– Слушай, я сегодня поискал и не нашёл изображение этого цветка. – Сказал Латунин, подхватывая с тарелки кружок колбасы, – как его?
– Мальва! Я помню, она говорила, что там Визгликов был с ней и Погорелов. Они потом к Глаше на дачу приехали, когда мы там день рождения её бабушки отмечали.
