Визгликов упал на землю и пополз вперёд, он приподнялся на руках в нужном месте, вытянул шею и увидел, что за столом играют в карты Белобородов и ещё какой-то мужик. Глаши нигде не было видно, но затем он вдруг увидел движение. Глаша сидела в углу со сведёнными за спиной руками и закрытым кляпом ртом.
Визгликов быстро оценил ситуацию и понял, что отсюда вытащить её точно не получится, нужно выманивать наружу. Окошко маленькое, внешней двери нет, вход только через среднюю часть храма, то есть место, где люди молятся и ставят свечи.
Вдруг кто-то тронул Визгликова за плечо, и Стас замер на месте, в эту минуту он понял, что провалил операцию по спасению Глаши, что было крайне глупо и самонадеянно вот так идти в одиночку.
– Станислав Михайлович, я увидел, что вы один пошли и на подмогу поспешил. – Раздался тихий шёпот.
Визгликов, который даже перестал дышать, обернулся и увидел веснушчатое лицо оперативника Лёши.
– Ты дебил? – Бескровными губами спросил Стас.
– Никак нет. – Так же шёпотом сказал Лёша. – Я просто не знал, как ещё сигнал пода́ть, что я здесь, и вы можете на меня рассчитывать. Я десантура. Я крепкий и вёрткий!
– Ну это я понял, я в смысле, что могу на сердечный приступ рассчитывать. – Выдохнул Визгликов. – Ну-ка глянь что за мужик там с Белобородовым?
Лёша осторожно посмотрел внутрь и снова сел рядом.
– Батюшка наш! – Перекрестился он. – Как так-то? Мамка моя к нему, аж с соседней деревни ходит. Он у нас не так давно, чуть больше полугода, но очень вдумчивый, его люди любят. А они в карты играют!
– Надо их как-то выманить оттуда, не пройти иначе.
– Почему это? – Вскинул брови Лёха. – Это с этой стороны храм красивый, а со стороны забора там ещё не доделано, есть лаз в подвал, там и пролезем. Пошли. – Юноша махнул рукой, и они, пригибаясь к земле, стали обходить здание.
– А как вы поняли, что она там? – Оглянулся Лёша.
– Давай выберем какое-нибудь другое время для светской беседы. – Шикнул на него Стас.
Мужчины быстро переместились в ту часть, где от леса храм отделял забор. Здесь не было окон, только одна глухая стена, составленная из отёсанных потемневших брёвен, а внизу и правда был лаз.
– Здесь вход был в подвал, а потом его засыпало, ну вот пока не раскопали. Уже года четыре как.
Визгликов и Алексей скользнули по одному под землю и попали в сырой, пропахший речной водой подвал. Они покрутились на месте, Визгликов покосился на парочку переломанных гробов, дёрнул плечами и кивнул Лёше.
– Ну веди! Мне не особо здесь хочется надолго располагаться.
Молодой человек, подсвечивая путь телефоном, пошёл вперёд в густую тьму подземелья. Визгликов же оглядевшись прислушался и подумал, что план дурацкий. Но делать было нечего, они уже внутри и уходить было бы неразумно.
Оперативник уверенно шёл к своей цели и вскоре они добрались до выхода из подвала.
– Откуда ты здесь так всё хорошо знаешь? – Спросил Стас.
– Я ж отсюда, из соседней деревни. Храм долго не работал, так мы всё излазали. Сейчас выйдем в коридорчике маленьком. – Он аккуратно открыл дверь. – Открыта! Всегда открыта была, но я боялся, что перекрыли, хотя я и прежнему батюшке про неё говорил, а он сказал, что с ним ничего не может случиться плохого!
– А куда он делся-то? Прежний? – Спросил Стас.
– Умер! От старости, ему около восьмидесяти было. А здесь приходом лет десять заведовал. Сам вызвался в таком возрасте поехать и здесь привести всё в порядок. Вот какой человек был! – Восхищённо сказал Лёша.
– Ну, ты мне потом про него расскажешь. – Нетерпеливо проговорил Визгликов. – Сейчас нужно продвигаться вперёд.
Они вышли в веющее холодом пространство и увидели перед собой ещё одну дверь. Визгликов подёргал за ручку, но, видимо, советом Лёхи всё-таки воспользовались и теперь проход здесь был закрыт. Стас обернулся к оперативнику с немым вопросом, тот несколько секунд напряжённо думал, а потом пожал плечами.
– Есть ещё один ход, но это через колокольню.
– Ну, пошли! – Мрачно сказал Визгликов, потому что перспектива таскаться по верхотурам его не прельщала.
Выбравшись обратно на улицу, мужчины стали карабкаться по шаткой лесенке, верх которой терялся где-то в темноте. Вдруг под Стасом сначала треснула, а потом и вовсе провалилась одна из ступенек, мужчина чуть не сорвался вниз, но, зацепившись за перила, удержался. Зато обрушенная деревяшка, улетев на землю, грохнула по железному ящику, создавая ненужный шум. Визгликов и опер замерли, прижавшись к лесенке, вскоре послышался лязг замка, и дверь открылась. На улицу вышел священник, он поводил фонариком из стороны в сторону, ступил через порог и потянулся.
– Чё там? – Донеслось из-за его спины.
– Нормально всё. Кошак, наверное, или собака. Выходи, хоть воздухом подышим.
Аккуратно через проём переступил Белобородов, он поводил головой и выбив из пачки сигарету закурил. Священник шикнул на него, выхватил папиросу и втоптал её в землю.
– Чё, типа место святое? – Усмехнулся Белобородов.
– Придурок! А мало ли с реки кто увидит. Может в ночь кто на рыбалку вышел, а у нас тут батюшка раскуривается в темноте. Ты головой-то думай. – Мужчина вздохнул. – Скорее бы всё улеглось, и вы свалили.
– Не боись! Завтра за нами приедут.
– Кто? – Нахмурился батюшка.
– Много будешь знать, не скоро в рай попадёшь, – посмеялся собеседник. – Пошли чаю попьём, чё-то ночи зябкие ещё.
Визгликов вдруг прыгнул. Он не раздумывал, не планировал, а просто свалился сверху мешком на Белобородова и ловко заломил ничего не подозревающему сопернику руки за спиной. Опер Лёша лишь злобно цыкнул, когда увидел, как тёмная тень Стаса бесшумно устремилась вниз и тоже прыгнул за ним.
На земле возились люди, в свете валяющегося фонарика были видны летающие руки и ноги, иногда проносились злобные лица, Белобородов страшно закричал в последней попытке вывернуться, но Визгликову помогал не только весь его опыт и сноровка, с ним жила его боль, а сейчас он был уверен, что этот человек причастен к смерти его дочери.
– Звони Лисицыной! – Тяжело дыша сказал Визгликов. – Пусть сюда выдвигаются. Только очень тихо, этот придурок одну интересную вещь сказал.
Стас резко заломил руки Белобородову, пристегнул его наручниками к пристройке, из которой торчала скоба арматуры и, поднявшись на ноги, побежал за Глашей:
– Сторожи их. – Крикнул он на ходу.
В пустом помещении гулко отдавались скорые шаги следователя, он забежал в коморку, где до этого увидел Белобородова и Глафиру, присел возле девушки кульком лежащей на полу и выдохнул.
– Глаша. – Тихонько позвал он её по имени.
Глафир была в полусне, она лишь распахнула глаза казавшиеся огромными на резко похудевшем и осунувшемся лице и попыталась улыбнуться. Только сейчас Визгликов сообразил, что он не снял ленту кляпа у неё со рта. Ощупав тугой узел, скрученный у неё на затылке, мужчина схватил со стола нож и аккуратно разрезал грубую ткань впившуюся девушке в открытый рот и содравшую кожу с уголка губ. Глафира судорожно вздохнула и пролепетала:
