– Ну вообще не собирался, но если надо, я подъеду. – Он понизил голос. – Надоело с бабками здесь сидеть. – Усмехнулся он.
– А когда сможете?
– Завтра. В первой половине дня устроит? – Митя замолчал и спросил. – Скажите, а похоронами кто будет заниматься? Соседки?
– Не знаю. К нам пока никто не обращался.
– А кому? Муж её сидит у вас, дочка на кладбище. – Он вздохнул. – Придётся мне, а то не по-людски как-то.
– Значит до завтра. – Сказал Погорелов и повесил трубку в тот момент, когда зашёл Латунин.
– Серёга, я на девять утра пропуск заказал в СИЗО. Смотаешься? – Спросил он. – Тебе же от дома недалеко.
– А чё не на шесть? – Покачал головой Погорелов. – Конечно, смотаюсь.
Роман разложил на столе карты и фотографии, и они с Погореловым долго смотрели на них. Большие, глянцевые, с лохматыми краями, пересечённые штрихами заломов, географические карты были самыми обычными. Разве что стрелочки, кружочки и другие значки, значение которых мог объяснить разве что владелец этой макулатуры, то есть Толстиков.
– Ты чего-нибудь видишь?
– Да. Большую чашку кофе и три бутика с колбасой. – Сказал Погорелов.
– Странно! А я рельеф местности. – Вздохнул Латунин. – Ладно, давай повесим всё это добро, может, какая чудесная мысль озарит.
– Блин, да чего тут озарять? Они же старые, все в загибах. Не думаю, что найдём что-то. Тем более сейчас как-то странно пользоваться картами на бумажном носителе. Ладно, я их зафотаю и завтра попробую спросить у Толстикова, что это значит.
***
Кирилл проснулся очень рано и теперь сидел в гостиничном номере и строчил запросы по Маргарите Веселовой. Ему нужно было узнать кто она, откуда и вообще любую информацию. Вдруг телефон заиграл бодрую мелодию, и Кирилл, покосившись на сотовый, увидел незнакомый номер.
– Здравствуйте. – С ходу, торопясь словами, заговорила женщина. – Вы тот следователь, кто вчера в школу приходил? Простите, не знаю вашего имени.
– Кирилл меня зовут, Юрьевич, – добавил он. – Слушаю вас.
– Мне ваш телефон дала Бронислава. Она моя приятельница. Вы на неё не сердитесь. Я по делу звоню. Меня звать Наташа.
– Слушаю вас. – Проговорил Кирилл.
– Давайте встретимся. Я боюсь, что не смогу по телефону полно рассказать.
– Вы хоть намекните о чём пойдёт речь? – Спросил он.
– Как о чём? – Издала она удивлённый возглас. – О Насте Нефёдовой, конечно, и о дочке её Анечке.
Спустя сорок минут они встретились на автобусной остановке, указанной женщиной. Кирилл сразу узнал её по наглядному описанию «я буду в синих джинсах, голубой куртке и платочек на шее с золотинками» Женщина была без головного убора, её короткие каштановые волосы трепал ветер, а в руках она держала чёрную хозяйственную сумку.
– Здравствуйте. Вы Наталья?
– Ой, да можно проще, – она улыбнулась тонкими губами, – Наташа. Давайте, быстрее, вон наш автобус идёт.
– А куда мы едем? – Осторожно спросил Кирилл.
– Как куда? – Снова удивилась она. – К бабушке Анечки. Поехали, я вам по дороге расскажу всё.
Они забрались в нагретое солнцем нутро автобуса. Народу в этот ранний час было ещё немного и Наташа с Кириллом сели особняком в дальний угол.
– Вы простите, что я в рань такую. Но мне на работу. Я ж старшая медсестра, надо на смену успеть. Я в акушерстве уже примерно тридцать лет. Всю свою жизнь. Так вот Настя Нефёдова у меня в отделении рожала. – Просто сказала она.
А Кириллу показалось, что в небе заиграли салюты. Это было великолепной удачей вот так просто встретить человека, кто мог помочь разобраться с этой запутанной историей тайны рождения Ани.
– А почему вы решили мне позвонить? – Спросил Кирилл.
– Потому что дети – не килограмм бананов. – Странно ответила она. —Мне Броня вчера сказала, что Настя отошла в другой мир, так что теперь можно и мне исповедоваться. Настя тогда лежала у нас, но ребёночек её умер.
– Да, она говорила нам.
– Про то, что рядом с ней девушка лежала, у которой живой ребёночек родился, тоже говорила?
– Да.
– Ну, значит, и о том, что она умерла, вы тоже знаете.
– Да. Но Анастасия сказала, что отношения с родственниками Ани они не поддерживали, и она ничего о них не знает.
– Ну как сказать. Муж её ни о чём не знал, а она к бабульке бегала и Анютку водила. У той, кроме внучки, вообще никого не осталось. Ой, нам выходить. – Смешно вскочила женщина с мягкого продавленного сиденья автобуса.
Они окунулись в сельское неторопливое утро. Ветер гнал пыль по сухой дороге, внизу у реки паслось стадо баранов, трактор ворошил землю в полях. Углубившись в посёлок, Кирилл и Наташа вскоре свернули к выкрашенному голубой краской домишке. Наташа привычно открыла калитку, прикрикнула на рвущуюся с цепи собаку. Та сразу завиляла хвостом, за что получила буханку в подарок и урча уползла в будку. Поднявшись по скрипучей лестнице, Наташа толкнула дверь и поманила за собой Кирилла.
– Баба Алла, мы пришли.
– Ой, Наталка там не заперто, идите в дом. – Послышался дребезжащий голос.
Кирилл наклонил голову, чтобы не впечататься лбом в низкий косяк. Небольшая светлая горница была согрета ласковым весенним теплом. На вполне современной кухне маленькая старушка ловко жарила блины, складывала их золотистой горкой и обильно поливала топлёным маслом.
– Здравствуйте. – Улыбнулась старушка. – Наталка свари кофе. Или вы чаю хотите? – спросила бабулька у Кирилла. – Знала, что гости будут, вот решила блинов испечь. Вы садитесь, не стойте.
Наташа явно здесь бывала не раз. Она быстро вскипятила чайник, расставила белые кружки с голубыми цветами по столу, наряженному красной скатертью в крупную белую клетку.
– Поставьте на стол, пожалуйста. – Сказала Наташа и вручила Кириллу две креманки с вареньем.
– Ну всё, последний допекла, давайте кофе пить!
Кирилл молча наблюдал, как суетятся две женщины. Ставят на стол тарелку с блинами, блюдца, сахар. Наконец, когда всё было готово, пожилая женщина снова улыбнулась и проговорила.
– Ну, кушайте! Вам сил много надо! Вам мою Аню надо из беды выручать!
Кирилл даже опешил. Он глянул на старушку и, поперхнувшись первым глотком кофе, спросил:
– А почему вы решили, что она в беде?
– А у неё одна защитница в этой жизни была – Настя. Но раз Насти нет, то с Аней точно беда приключилась. Не пытайтесь меня обмануть, я сердцем чувствую. – Сказала женщина. – Я не спрашиваю вас ни о чём. Просто я хочу, чтобы вы знали кто её отец. – Голос дрогнул на последнем слове. – Это человек, для которого женщины разменные монеты. Так было и с моей внучкой. Она не хотела с ним встречаться, не хотела за него замуж. Но, кто нас спрашивал, – женщина закусила губы и на секунду задумалась, – защитить нас было некому. Я ему угождала как могла, чтобы он только мою внучку не обижал. Но бесполезно. Я уверена, что она при родах умерла, потому что он её очень сильно по голове ударил. – Старушка всплеснула руками. – Ешьте!
