– Профессор Соболев упоминал Симпарина! На его примере он нам расписывал профиль нашего преступника. Только он сказал, что тот уехал.
– Точно! – Глафира возбуждённо вскочила. – Да! А он никуда не уехал, а двенадцать лет назад поселился рядом с Толстиковыми-Кузякиными. И что-то произошло! Его боялась вся семья. И именно о нём мне говорил Толстиков. Значит, он не только причастен, но и ещё может удерживать ребёнка Альбины! Мы не могли бы сопоставить с ним, потому что у него сейчас другая фамилия.
– Осталось узнать где! – Подытожила разговор Лисицына. – Значит так, Марк сейчас снова в клинику. Узнай всё что касается Симпарина или как его там.
– Они мне скоро пропуск сделают, как сотруднику. – Проворчал Журавлёв.
– Не время шутить! – Рявкнула Лисицына. – Глафира, на тебе сбор информации. Подбери все факты, пусть все тебе несут данные по делу. Нужно выяснить всё что касается любой недвижимости, принадлежащей как Симпарину, так и Толстиковым. Он вполне может жить у них на даче или может гараж у них есть. – Лисицына задумалась. – Слушайте, а где Лопатин? Я что-то давно его не видела.
– Не знаю. Не отвечал сегодня на телефон. – Сказал Латунин. – У меня уже голова квадратная. Где же эту паскуду искать теперь?
– Машины в розыск объявили? – Сказала Лисицына.
– Конечно, но будет ли толк! Он номера перевесил с другой машины. – Погорелов задумался. – У него, кстати, вся рука расцарапана была, сказал котёнка с дерева снимал.
Глаша расстелила перед собой чистые листы бумаги и начала расписывать все детали дела!
Глава 19
Вечер уже давно закрашивал горизонт лучами закатного солнца, тонущего в собирающихся тучах, а в кабинете всё ещё кипела работа и никто не собирался по домам. Глафира периодически отрывала взгляд от материалов дела, обводила коллег красными от напряжения глазами и снова с головой ныряла в душераздирающие подробности и описания мест происшествий и трупов, выискивая малейшие детали, которые могли бы помочь.
Мрачный Латунин, полчаса ругавшийся с кем-то по телефону, брякнул мобильником о стол, телефон обиженно крякнул, упал на пол и разлетелся на запчасти. Бывший и так не в настроении Рома просто взвыл от отчаяния и, собрав осколки, изрёк:
– Я пошёл за новым телефоном. – Он остановился и задумался. – Интересно, а мне по удостоверению креди́т дадут? А то я паспорт дома забыл.
Визгликов поднял на него глаза и произнёс:
– Рома, сходи в вещдоки, откопай там какой-нибудь мобильник и временно арендуй! Некогда ждать пока ты шопингом будешь заниматься!
– Хорошо, я возьму тот, на котором побольше мозгового вещества и кровищи! – Зло ляпнул Латунин и вышел.
– Ха-ха! Смешно! – Проговорил Стас. – Позвоните кто-нибудь Журавлёву, пусть ещё пиццы принесёт.
Дверь открылась и вошёл Погорелов.
– Нет у них никакой собственности кроме квартиры. – Гаркнул он. – Треш какой-то. Я ещё раз смотался к соседям, про них вообще мало кто чего существенного знает. Только всплески эмоций, что Митя дюже хороший! И там помог, и сям помог. В квартире Толстикова ещё раз всё облазал, нет ничего.
Через минуту вошёл заметно повеселевший Латунин и, посмотрев на Погорелова, сказал:
– Серёга, там вещественными доказательствами теперь заведует новая дама! Так вот она сказала, что ты в прошлый раз стырил одну из карт с другого дела. Следователь Митрофанов очень гневался и просил передать, что накатает на тебя жалобу!
– А которая с другого дела? – Нахмурился Погорелова.
– Иди к Митрофанову и спроси. Они там что-то долго вычисляли по координатам, а ты сбил, так сказать, весь творческий настрой.
– Ну ладно, сейчас отнесу. – Пожал плечами Погорелов. – Пусть выбирает, которая его.
Сергей двинулся снимать карты, как вдруг Глаша сорвалась с места с громким криком:
– Стоять!
Девушка встала спиной к картам, вытянула вперёд руки и замерла. Она сосредоточенно думала и молчала.
– По-моему, Глафира Константиновна немного не в себе. – Тихо произнёс Латунин.
– Коробку! – Сказала Глаша, не обращая внимания на их слова.
Визгликов встал со своего места и подал Глафире картонку, где лежали вещи Альбины Кузякиной. Глаша высыпала на стол скудный скарб и внимательно смотрела на него.
– Глаша если ты выскажешь свои мысли, то, наверное, мы сможем помочь.
– Карты! Координаты! – Произнесла она.
– Ёмко! – Заметил Визгликов.
– Посмотрите внимательно! – Она потыкала в сторону стены. – И ещё мне Светлана, это врач-нарколог, сказала, что Аля с матерью и бабушкой хотели уехать в деревню жить. Причём без отца! Значит, он автоматически сейчас переходит в группу к Мите. Женщины их боялись!
Визгликов присел на стол.
– Ну, развивай мысль.
– Ну так значит у них дом в деревне был! – Сказала Погорелов.
– Погоди. – Махнул рукой Стас. – Дальше Глафира.
А у Глаши бешено стучал мозг, ей казалось, что она слышит его удары о черепную коробку и то, с каким оглушающим звуком пытается пробиться мысль.
– Не знаю. – У девушки опустились плечи, и она расстроенно села на стул. – Я понимаю, что со стороны выгляжу странно, но в голове вдруг всё сложилось в яркую картинку, а объяснить не могу.
– Ты права в том, что не запираешься! Помнишь, как в «Москва слезам не верит», когда главная героиня говорит, «ну, а если я ляпну что-то! А вторая отвечает: «А ты ляпай, но ляпай уверенно!».
– Это фильм или книга? – Спросил Латунин.
– Это потерянное поколение! – Со вздохом ответил Визгликов.
В коридоре послышались голоса и скоро обладатель высокого баритона оказался в кабинете.
– Мужики! Мне казалось, что я ясно дал понять, что ваша безалаберность мешает мне работать. – Сказал следователь Митрофанов. – У меня статистика по глухарям не закрыта, а мне всё обратно в архив отправлять. У уже неделю делаю сводку, а тут вы влезли. А мне опись надо доделать.
– Не фиг разбрасываться! – Сказал Визгликов.
– Нет, это как ваши опера не могут отличить свои вещдоки от чужих? Это ж как надо работать? Вы пьяные все здесь, что ли? – Пытаясь раздуть скандал, проговорил Митрофанов.
– Иди, забирай! – Стас ткнул пальцем в сторону висящих карт.
Митрофанов презрительно хмыкнул и подошёл к доске, на которой были прикреплены топографические карты.
– Ну, которая моя? – Спросил нервный следователь.
– В смысле? – Воззрился на него Визгликов. – Ты же, наверное, должен знать, как выглядят твои вещдоки?
– Да они все одинаковые! – Прибавив в конце фразы смачное ругательство, проговорил Митрофанов.
