– Вот поэтому ты должен наломать как можно больше этих замечательных веточек, – непреклонным тоном заявила девушка, делая шаг к мужу. – Ты знал, что при горении тамариск выделяет в воздух те же токсины, но в меньшей концентрации, и при этом умопомрачительно приятно пахнет?
– Эйлис, что ты такое говоришь?! – Олсандэйр отпрянул от жены, во взгляде которой горела решимость, граничащая с безумием.
– Первые недели будет очень плохо: жжение во рту, тошнота, головокружение и потеря сознания. Вначале проявится тахикардия, затем снижение частоты сердечных сокращений, нерегулярность пульса… – медленно продекламировала Эйлис, будто читала лекцию или абзац учебника. – Зато уже через пару месяцев ты будешь иметь устойчивый иммунитет ко всем растительным ядам.
– Ты хочешь моей смерти? – тихо спросил лорд Олсандэйр, глядя на спокойное, равнодушное лицо Эйлис, на котором ни единая эмоция не отражала хоть какое-то подобие сомнений.
– Я могла оставить тебя в камере рядом с проклятым дознавателем, броситься на грудь охранникам и слёзно попросить спасти меня от убийцы, – усмехнувшись, ответила она и макнула подготовленной кисточкой в раствор.
– А как же амулет правды? – Нэйтон проследил взглядом за тем, как супруга старательно покрывает зельем кости для голема.
– Хочешь сказать, ты никогда не убивал? Да брось, ты выглядишь лет на тридцать-тридцать пять в свои годы. Ни один ритуал пополнения силы не обходится без жертвоприношений, – Эйлис невозмутимо пожала плечами и взялась за следующую кость. – Не забудь надеть перчатки, когда будешь нарезать ветки. На себе я тебя тащить не собираюсь.
Магистр сжал губы и, ничего не ответив, поднялся по расчищенной дорожке. Спорить или что-то доказывать супруге, когда она в таком состоянии бесполезно, да и какой смысл? Она в который раз решила показать свою самостоятельность. Пусть… ему тоже нужно многое обдумать. Например, что делать дальше с расследованием, которое поручил ему король.
Нэйтон полжизни выполнял все прихоти монарха, заслужил поощрение и допуск к секретным документам, но так и не выяснил, кто стоит за странными смертями некромантов. Не выяснил, кто убил Хелиссу и покушался на маму. Он не сделал ничего из первоначального плана, не собрал артефакты и не выследил членов Ордена. Да ещё и женился. Вряд ли его величество будет доволен.
Мужчина срезал очередной пучок тамариска, сложил его к остальным и сел на небольшой валун. Впереди простирались высокие барханы, над которым стелилась красноватая дымка – ветер шевелил вершины и песчинки бесконечно осыпались и снова складывались в узор, расчерчивающий пустыню на волны и делающий её похожей на море. Самочувствие после настойки жены было на удивление отличным, даже плечо, ноющее от старой травмы, не беспокоило. У Эйлис обнаружился подлинный талант к зельям – Нэйтон уже успел убедиться, что все её настойки уникальны и чрезвычайно действенны.
Связав в охапку прутья самого ядовитого растения в мире, мужчина бросил ещё один взгляд на пустыню, убрал нож за пояс и спустился в курган. Он дал супруге достаточно времени для ритуала, но проследить, чтобы она не выложилась до полного магического истощения было не лишним. Эйлис будто специально бросалась в новые авантюры, проверяла свой резерв и запас прочности. Возможно, только так она чувствует вкус к жизни – работая на пределе, рискуя и доказывая самой себе, что всё в её руках.
Шаги магистра гулким эхом отражались от известняковых стен пещеры. Когда-то здесь наверняка был склад – об этом свидетельствовали разбитые и истлевшие от времени дощатые ящики и огромные бочки. Нэйтон уже перестал удивляться тому, что его жена побывала в таких местах, о которых он даже не слышал. Заметив на полу защитную рунную вязь, мужчина вдруг замер. Перед глазами всплыли символы, начертанные на крышке гроба в спальне супруги, казавшиеся знакомыми.
Нечто подобное встречалось в одном из манускриптов семейной библиотеки – утром он опять пытался расшифровать записи предка. Какая-то бессмыслица про покорение времени и карманные пустоты. Вязь была очень похожей. Неужели Эйлис разгадала этот секрет? Раньше Нэйтон ни за что не поверил бы, что время можно контролировать, но его жена каким-то образом успевает переделать кучу работы за то время, что он тратит на чтение заметок в хранилище и прогулки по городу.
Он чуть не спросил вслух, правда ли, что гроб в спальне позволяет управлять временем, но вовремя прикусил язык – Эйлис ведь сказала, что ритуал должен проводиться в полном молчании. Она как раз закончила обработку костей, сложила их в понятной только ей последовательности и посыпала голема не то песком, не то прахом. Твердеющий на глазах состав для связки и прочности костей приобретал зеленоватый оттенок. Как только ритуал завершился, некромантка молча кивнула мужу и протянула руку.
– Получилось? – спросил Олсандэйр, ступив на ковёр гостиной особняка.
– Нужно подождать, – Эйлис устало повела плечами и улыбнулась. – Принеси из кладовой что-нибудь съестное и приведи себя в порядок, а я заберу своих зомби из Мэрина.
Мужчина не успел ответить или напроситься с ней – он только скользнул кончиками пальцев по запястью супруги и ощутил пустоту. Чтобы чем-то себя занять, он сходил за продуктами, отрезал кусок от копчёного свиного окорока, разложил по блюдцам овощи и хлеб. Затем, как и посоветовала Эйлис, принял ванну, побрился и спустился в столовую. Жена до сих пор не вернулась, так что движимый научным интересом и любопытством Нэйтон вернулся наверх, отворил дверь в спальню супруги и приблизился к гробу.
Райдо – энергия, перетекающая в Унги – время, обратная Иаса следует к Аруа – здоровье, а завершает всё Дахаг – рассвет. Руны, начертанные на крышке, переходили на днище, петляли и прятались под обивкой, но основной рисунок был один. Магистр сотворил заклинание стандартного будильника, установил таймер на десять минут и, усмехнувшись, улёгся в тесный короб и закрыл крышку. Как только контур замкнулся, руны вспыхнули, очертили силовые узлы встроенных заклятий и Нэйтон прикрыл веки, чтобы не ослепнуть от сияния. Иаса находилась на уровне головы, так что мужчину мгновенно одолел сон.
Когда сработал будильник, Нэйтон вздрогнул, не сразу сообразив, где находится, а затем выбрался наружу. Тело затекло так, будто он пролежал в гробу не десять минут, а несколько часов. Прислушавшись к себе, магистр расхохотался в голос, обнаружив, что магический резерв полностью восстановился, а от усталости не осталось и следа. Вот и ответ! Эйлис восстанавливалась в этом гробу, зачаровав его на… а на что, собственно? Управление временем? Ускоренное восстановление? Что конкретно она сделала?
– Ты что-то забыл в моей спальне? – раздался за спиной голос супруги и Нэйтон невольно попятился. – Мне казалось, она ничем не отличается от твоей.
– В моей комнате нет гроба и цветовая гамма другая, – почти сразу опомнился мужчина и повернулся к жене. – Что с тобой?
– Всё в порядке, немного устала, – она тряхнула плечами, и плащ грузным комком упал на пол. На щеке девушки появились свежие царапины, а с пальцев левой руки на пол капала кровь. – Оставь меня, пожалуйста, мне нужно привести себя в порядок.
