Эйлис не стала отвечать, наклонилась ещё ниже и запустила руку в волосы мужа, вынуждая его поднять лицо. Несколько мгновений она смотрела в глаза супруга, в которых недоверие сменялось желанием, а затем легонько коснулась губами его губ. В нос ударил запах миндаля, и девушка прижалась сильнее. Нэйтон не заставил себя ждать – подхватил жену за бёдра, усадил к себе на колени и смял пальцами ткань халата. Эйлис чувствовала возбуждение мужа и жадность, с которой он впился в её губы. Через дюжину ударов сердца его руки обмякли, а по телу пробежала дрожь боли.
– Сыворотка крови зубчатки очень токсична. Всего один укол её иглами вызывает судороги, потерю сознания и временный паралич, – глядя, как сначала бледнеет, а затем синеет лицо супруга, равнодушно пояснила некромантка. – Ты хотел узнать, чего я хочу? Королю нет дела до некромантов и их проблем, стихийники обнаглели до такой степени, что не гнушаются прямыми нападениями, а простой люд ненавидит нас.
– Эйлис… Я… – глаза мужчины болезненно блестели, он сипло и рвано дышал, но пытался что-то сказать. – Тебя…
– Я хочу собрать артефакты и открыть Голлагэр для некромантов. Пусть король и его Гильдия сами разбираются с тёмными эманациями. Двух десятков лет будет достаточно для того, чтобы Риэлия пала под натиском нежити, – Эйлис поднялась с колен мужа и запахнула халат. – Через час действие яда ослабнет, но за это время тлеющий тамариск пропитает воздух в комнате. Прощай, Нэйтон.
Девушка дождалась, пока муж потеряет сознание, собрала рассыпанные листы и вчиталась в ровные строчки. На первых страницах подробно рассказывалось о переплетении прямых символов в сочетании с перевёрнутыми и использовании рун для защиты. Дальше приводился пример рунной связки для маскирующего эффекта – чар, размывающих границы физического тела. Эйлис ещё раз перепроверила рисунок и задумалась.
Если нанести узор заранее и активировать сразу после телепортации, она сможет фактически стать невидимой для остальных при условии полной недвижимости и молчания. Девушке стало интересно, разобрался ли супруг с заклинанием, но спросить возможности не было. К тому же, до сих пор Нэйтон не слишком откровенничал и редко отвечал на вопросы. Сложив рукописи в стопку, некромантка принесла ветки тамариска, уложила их в небольшой котелок и подожгла. Даже если муж придёт в себя раньше положенного часа, яд тамариска уже проникнет в лёгкие и впитается в кожу.
– Арик! – громко позвала она призрака, выглянув в коридор. Со стороны кухни послышался грохот упавшей посуды.
– Ты обещала мне тело, – обвиняюще прокаркал грифон голосом прадеда.
– И ты его получил. С големом не вышло, но это не моя вина, – девушка нахмурилась и поджала губы. – Ты поторопился и не дождался, когда подействует закрепитель.
– А нечего было шастать по пещерам, – грифон наклонил голову и, взмахнув крылом, опрокинул журнальный столик. – Демоновы крылья!
– Привыкнешь, – жёстко отрезала девушка и показала рукописи. – Ты знаешь о применении рун для маскировки? Видел эти записи?
– Мельком глянул, пока супруг твой зачитался, но не понял, о чём речь, – уродливый клюв, покрытый костяными наростами, щёлкнул по стене и высек маленькую искру. – Поздравлять тебя со вдовством или рано? Больно уж у тебя вид боевой.
– Кстати, да… проследишь, чтобы тамариск не погас, – Эйлис побарабанила пальцами по спинке дивана и отвернулась. – Мне нужно забрать платье для свадьбы Мирри и наведаться к герцогу Олсандэйру. Ещё надо бы проверить Кармальскую пустошь и побывать на пепелище родового имения.
– А если не вернёшься? – спросил грифон.
– То тебя это уже не будет заботить, – усмехнулась она и аккуратно обошла прадеда. – Ты уйдёшь вместе со мной в любом случае.
– Что там с рунами-то? – каркнул прадед вслед девушке. – Показала бы хоть.
– Ни к чему это – раз ты не в курсе, то и помочь не сможешь, – Эйлис пересекла кухню, распахнула дверь на задний двор и обернулась. – Поднимайся к Нэйтону и не вздумай добивать его – бедняге и так досталось.
Грифон склонил голову, каркнул что-то недовольно насчёт слабаков и жалостливых некроманток и, поджав крылья, чтобы уместиться в проходе, поднялся по лестнице. Эйлис проводила его взглядом, дождалась пока цоканье и скрежет когтей по паркету затихнет, и вышла на улицу.
Задний двор она приспособила для стойла эрискайцев и Ревуна, подросшего за последние месяцы. До сегодняшнего боя с фератиями он ещё мог умещаться в доме и проходить через двери, но эта ночь изменила всё. Эйлис не делилась с прадедом мыслями насчёт львёнка, а теперь тем более не станет рассказывать о своих догадках. Да и зачем, если можно спросить напрямую у зомби?
– Ревун, подойди, – некромантка сжала на груди тонкий халат и передёрнула плечами. После того, как активировался очередной артефакт, Эйлис стала мёрзнуть. Казалось, будто артефакты и их проклятья тянут из девушки по капле жизнь.
– Хос-сяйка хочет что-то спр-росить? – пробасило чудище, сверкнув красными глазами.
– Знаешь, я всё думала, как так вышло, что свежеподнятый зомби разбирается в основах некромагии, – девушка присела на каменную лавочку и прикрыла веки. – Сегодня ты очень грамотно убрал следы побоища в Мэрине, поглотил все отрицательные эманации и уложил фератий именно так, как сделала бы я сама. Так, как учил бывший декан – головой на запад и ногами на восток. Этот принцип работает не только с людьми. Томас Фэнрай всегда говорил, что мы должны соблюдать правила упокаивания и для людей, и для нежити.
– Хос-сяйка хор-рошо училась, – Ревун улёгся у ног Эйлис и уткнулся мордой в её колени. – Томас учил пр-равильно.
– Ты видел ту рунную вязь, которую я наконец закончила? Рисунок, запирающий магию и замыкающий контур силовой ловушки, – уточнила она и приоткрыла веки.
– Непр-равильный вопр-рос, хос-сяйка, – Эйлис почувствовала, как зомби напрягся, будто в ожидании наказания. – Р-ревун не видел, но видел тот, др-ругой.
– Ты ведь помнишь, кем был? – Эйлис давно хотела задать этот вопрос, но раньше отчего-то откладывала разговор, подбирала слова. Ей казалось, что если она спросит что-то не то, зомби может отвертеться, обмануть, как Арик. – Твои навыки и знания не утрачены. Ты был некромантом?
– Он был некр-романтом, но память ушла с душой, – осторожно ответил Ревун и пригнул голову.
– Душа твоя на месте, и кстати, неплохо прижилась в теле львёнка, – девушка скривилась и отодвинулась от зомби. – Не вздумай мне лгать.
– С-са гр-ранью всё стир-рается, хос-сяйка, а ты пр-ритянула меня оттуда, – марозийский лев выпрямился, лениво потянулся и замер напротив хозяйки. Не будь Эйлис уверена в том, что питомец никогда не предаст её, пожертвует жизнью, если понадобится, она бы сейчас испугалась выражения на морде нежити.
– Расскажи. Расскажи мне, всё, Ревун! – приказала наконец некромантка, вкладывая в голос повелительные нотки, противиться которым ни одно из её созданий не посмело бы.
