У меня даже слезы из глаз брызнули, ассистентка и доктор долго меня успокаивают.
Через ассистентку, Ван объясним мне, что сейчас он сделает иглоукалывание, это совсем не больно, просто это действует расслабляюще, и может вызвать сон. И я соглашаюсь.
Из недр маленькой медицинской тумбочки он достает огромный медицинский бокс, открывает его и вот на свет появилась первая игла. Я чувствую какую-то тревогу, какой-то червячок сомнения появился вдруг у, но усилием воли подавляю его, ведь мне сказали, что помогут….
Это было моей ошибкой…..
Первая игла почти без боли вошла в колено, потом еще одна, и не прошло и десяти минут, как вся моя нога была утыкана иголками. Через ассистентку доктор объясняет мне, что иголки будет ставить не только в больное место, а еще в руку, мочку уха и голову. Я даю свое согласие, и целитель дальше продолжает втыкать в меня свои иголки.
Когда первая игла коснулась моей руки, чувствую, что руки онемели, не могу ими пошевелить ими, но ассистентка, закивает головой, и объясняет, что так и должно быть. А когда китаец занялся моей головой, странное чувство появилось у меня, как будто мир вокруг стало заволакивать туманом, слова слышу как сквозь вату, веки тяжелеют, а потом и вовсе закрываются.
Мое сознание погружается в сон….
Сон был красочный, мое тело плывет по воздуху сквозь прекрасную арку из радуги, яркий свет радуги слепит глаза, и тело уносится ввысь к сияющим снежным вершинам гор на перламутровом облаке. Вокруг все так красиво, тело такое легкое, как перышко, а в душе — восторг.
Потом все исчезло, мой разум накрыла тьма.
Я снова лежу на кровати, теперь возле меня пищат какие-то приборы, на прозрачных тонких экранах прыгают графики, через тонкие иглы в мои вены течет какая то жидкость. Как и в том давнем сне, возле моей кровати стоят два человека в белых одеждах.
— Что могло пойти не так в прошлый раз, ведь мы заменили ей воспоминания, — говорит первый, который светленький и высокий.
— Да, вроде отработали всю схему как обычно, — второй темненький, низенький, похож на азиата.
— Тогда как она все вспомнила, ошибка нам может дорого стоить, если у одного испытуемого алгоритмы были нарушены, где уверенность, что такой сбой не случится еще с другим.
— У меня появилась догадка.
— Слушаю.
— Именно на этом образце мы тестировали наносомы доктора Ван Дер Бейта. Что если, восстановив ее тело, параллельно они нарушили алгоритмы при замещении памяти?
— Тогда не стоило вводить два препарата одномоментно, и да, я ведь запретил использовать препараты этого сумасшедшего Ван Дер Бейта, в прошлый раз это стоило нам двух испытуемых, напоминаю, что это очень и очень дорогие образцы.
— Да, стоит ли вообще применять наносомы в случаи замещения памяти.
— Нужно еще несколько опытов.
Мужчины вышли из ее палаты, унося за собой шлейф запахов. Странно, я никогда не замечала, насколько чувствительны мои рецепторы. Я чувствую запахи всем своим телом, даже кожей…
Лежу, припоминаю, когда это у меня началось…
Ничего не идет мне в голову…
Начинаю прокручивать в голове разговор двух незнакомцев в медицинской одежде.
На мне испытали какие-то неизвестные препараты, тело мое восстановилось, но у препаратов есть побочное действие, значит, память им полностью затереть не удалось. Может у этих препаратов есть еще одно побочное действие, ведь откуда-то взялся мой супер нюх?
Закрываю глаза и по памяти пытаюсь восстановить запахи…
От них пасло дезинфицирующими веществами, пылью, пыль песчаная, скорее на одном были туфли, в которых он пришел, и запах моря, он особенный, в нем свежесть, соль и теплота солнца. Открываю глаза, складываю вместе все, получается, что лаборатория расположена где-то на берегу моря. Качки нет, не слышно плеска воды, мы на земле. Что это мне дает? А ровным счетом ничего, я не могу сбежать, ремни крепко удерживают мои руки и ноги, голова зафиксирована тоже. Без посторонней помощи мне никогда отсюда не выйти.
Снова закрываю глаза и вспоминаю тот день, когда очнулась в этой же белой палате.
Вижу перед собой Барби в идеально сидящем белом костюме, пустые стеклянные глаза, планшет, что она держит в руках. Вот она приглашает пройти куда-то…
Чувствую себя пленницей, ничего не ясно, и, чтобы что-то узнать, лучше было подчиняться этой странной Барби. И зачем мне искусство ближнего бой, но слово мастер меня успокоило, так в Китае называют людей в совершенстве постигших технику боевых искусств. Я с детства мечтала поехать в Китай изучать кунг-фу.
— Еще одно, ваше имя слишком длинное и трудно произносимое, поэтому я предлагаю вам сократить его. Я буду звать вас Энжи, — уверенно и твердо сказала блондинка и указала на дверь, которая открылась автоматически.
Энжи, тоже хорошо звучит, — подумала и сделала шаг вперед.
Мы идем по длинному коридору, он хорошо освещен, подсветка вмонтирована в стены коридора, здесь все белое: стены, потолок; звук шагов заглушает ворсовый ковер тоже белый, ни окон не дверей, только длинный белый коридор. Я оглядываюсь назад, и к своему удивлению вижу, что дверь моей комнаты тоже растворилась в этой белой стене. Сзади только стены бесконечного коридора.
Коридор искривлялся, ему нет конца, скорее всего здание круглой формы. Мы дошли до лифта. Красивые зеркальные лифты, на пульте высветился минус второй этаж, значит, скорее всего, это цокольный этаж.
Мы поднимаемся на первый этаж, в большой пустой белый холл, Барби ведет меня к стеклянным дверям, которые при нашем приближении разъехались в стороны, и я делаю шаг во двор. То, что вижу, поражает меня до душевного трепета. Со всех сторон нас окружают горы, их огромные заснеженные пики уходили высоко в небо. Кругом пустынно, ни дороги, ни селения, только горы. Я оглядываюсь, то здание, из которого мы только что вышли, — это безликим, огромный круг из стекла и бетона, не выше пятиэтажки, с окнами, покрытыми тонировкой. Ничего не обычного. Круглый дом словно врос в скалу на маленьком пяточке между огромных гор. Горло обжигает холодный разряженный воздух. Я поднимаю взгляд на небо и чуть не падаю в обморок. Небо цвета ванили… Оно было другое, совсем другое. И луна? А где луна? Вместо такой привычной бело — серебристой, какой бывает луна в дневное время, с рисунком из гор, впадин и огромных кратеров, вижу огромный серый булыжник неровной формы, и множество таких же помельче, что тянулись в виде хвоста за ним…
Это не мой мир. Это другая планета? Что произошло? Или произошла катастрофа, и я выжила?
— Что это? — указываю пальчиком в небо.
— Это наша луна, вернее то, что от нее осталось, — уверенно отчеканила Барби.
