Мы летим над морем так низко, что почти касаемся воды, нам на встречу бегут белые барашки волн, где-то вдалеке виден остров, скалистая гряда с белой полоской пляжа. Мы летим туда.
Именно в этой лаборатории я очнулась в первый раз, за прошедшие годы здесь ничего не изменилось. Как и прежде нас встречает девушка с кукольной внешностью в строгом брючном костюме, робот, они во всех лабораториях одинаковые, вылитые из одной матрицы.
Андрей дает распоряжение, и двое мужчин подбегают с носилками, Вей уносят в палату лазарета, туда же идем и мы.
Я с содроганием смотрю на все, вот боксы, куча всяких приборов, сейчас здесь пусто, подопытных нет. В голове проносится мысль, что все эти опыта проходят под присмотром Орловского, значит, он все это курирует, неужели я в нем ошиблась, и это страшный человек…
Не хочется в это верить.
Он идет по коридорам, как хозяин, здоровается с врачами за руку, здесь он не в первый раз.
Меня охватывает отчаянье, вот ты какой — Орловский.
Видимо прочитав мои мысли, Андрей оборачивается, долго и пристально на меня смотрит и молчит. Я прохожу в процедурную, врач с ассистенткой снимают с меня одежду и обрабатывают кожу, чувствую, как игла втыкается мне в вену, врач что-то поясняет, но меня несет, нахлынули воспоминания и старые страхи, отчаянье.
Вдруг чувствую чьи-то теплые руки, они баюкают меня, в коконе их тепла, я засыпаю, сквозь сон чувствую его запах, с ним мне спокойно.
Проснулась я внезапно, как от толчка. Смотрю по сторонам, все как тогда, палата больше похожая на номер в отеле, на тумбочке под прозрачным колпаком завтрак.
Встаю, ощупываю себя, от шрамов, что нанесли мне кнутом, не осталось и следа, на их месте у меня снова розовая свежая кожа. Смотрю на кожу предплечья, там маленький розовый шрам, будто кошка царапнула. Ощупываю голову, мои волосы выбриты на затылке, а там где образовались проплешина, наложены швы, значит, пока я спала, из меня извлекли все чипы. В памяти всплывают обрывки вчерашних событий, я помню его руки, Андрей, он обнимает меня, вот он поднял и несет меня, что это было…
От этих воспоминаний меня бросает в жар.
И тут распахивается дверь и влетает Вей.
Схватил меня, обнимает, что-то бормочет и снова обнимает.
— Вей, я рада, что ты жив, — осматриваю его, на нем почти не царапинки, — А теперь рассказывай, как тебя угораздило вернуться.
— Энжи, когда я понял, что ты вратами не прошла, я запаниковал, думал, что ты застряла в пространстве и времени. И договорился с привратником, что он пропустит меня обратно, я так хотел тебя найти.
— Вей, а как же твоя семья?
— Энжи, ты не в курсе, сколько прошло времени там, на Земле, десять лет, мои братья давно выросли, обзавелись семьями, ухаживают за моими родителями, меня там уже никто не ждет.
— Десять лет, так много…
— Да, там все поменялось, я уже чужой в том мире, поэтому, как только открылся портал, я ушел обратно, чтобы найти тебя, я же не знал, что это была ловушка.
— Господи, Вей, это была ловушка для меня.
— Мне очень жаль, что ты пострадала.
— Ничего, Вей, все хорошо закончилось.
И тут нашу идиллию прервал Орловский.
— Энжи, нам нужно с тобой поговорить, наедине.
Он развернулся и вышел, мне пришлось идти за ним, оставив теряющегося в догадках Вей одного.
Мы пришли в огромный кабинет, что это кабинет можно было сразу догадаться, хотя кроме письменного стола и кресла ничего больше не было, огромные матовые панели стен, окно во всю стену, да маленький пуфик, как что-то инородное, возле окна.
Андрей подошел к пуфику, нажал какую-то кнопку, и пуф начал расти в размерах, раскладываться и стал достаточно приличным креслом, он рукой указал мне на него, сам сел за письменный стол.
— Ты нарушала закон, Энжи, — голос его был сух, он просто констатировал факт.
— Я пришла спасать друга, мне пришел видеофайл, где мой друг подвергался опасности, если бы я не вернулась сюда, то его бы убили.
— Как к тебе попал этот файл?
— Он пришел на почту.
— То ест файл из другого измерения пришел к тебе на почту.
— Мне кажется в этом замешан Ван Дер Бейт?
— Покажи мне все, девочка, что произошло с тобой в этой жизни, что помнишь, мне надо знать, как защитить тебя перед советом!
И я открыла ему свои воспоминания. Как в детстве жила в детском доме, храня маленькое одеяльце, в котором меня подкинули, надеясь, что когда-нибудь мама найдет меня и заберет от сюда, терпела насмешки, дралась, как попала в спортивную школу, сколько трудилась, чтобы пробиться на олимп. Как получила тяжелую травму, годы борьбы и отчаянья. И как меня украли, переправили в этот чертов мир, пытались изменить мои воспоминания, и как никому этого не удалось это сделать.
Я оборвала нить воспоминаний. Смотрю на него, он вздыхает, и проводить ладонями по лицу, мне кажется, он смахнул слезу, хотя такие мужчины не плачут. Андрей встает и идет к окну, молча стоит и смотрит вдаль, я тоже не хочу сейчас говорить, уж слишком тяжело мне дались воспоминания.
Андрей начинает первым…
— Девочка моя, ты ничего не знаешь о мире вокруг. Миры связаны друг с другом невидимыми нитями, если погибнет жизнь на одной из планет, то постепенно, конечно не сразу, начнет гибнуть жизнь и на других планетах. Так уж получилось, что «Древние» связав наши планеты переходами и порталами, связали и наши энергии, поэтому мы все в одной связке. Мы вынуждены помогать планетам, выживать, эта наша миссия. Теперь мы обязаны возродить здесь жизнь после катастрофы.
— Для этого вы воруете людей с других планет и стираете им память, проводите эксперименты над людьми?
— Ты не правильно все поняла. Мы помогли выжить людям после катастрофы, что постигла их. Мы спасли только часть людей, дав им укрытие, людей с высоким интеллектом увели через порталы на нашу планету, дали им поучиться у нас. Когда накал катастрофы подошел к концу, мы вернули всех в их мир, помогли очистить атмосферу и поверхность земли, дали технологии и отстроили им первые поселения. Люди, что вернулись с нами, были первыми управляющими новых городов. Они решили попробовать разное мироустройство, и организовали коммуны и корпорации, для них это была лишь проба пера, ведь они строили новый мир. Беда в том, что жизнь человеческая скоротечна, и мир перешел в руки их детей, затем внуков. Их идеи были извращены, в мире снова появилась несправедливость в распределении благ. Они покатились по наклонной, прирост населения уменьшился, да и сказывалось последствия катастрофы.
Жизнь пришла в упадок, а затем цивилизация подошла к критической точке, она могла погибнуть. Тогда мы построили лаборатории, и стали искусственно поддерживать генофонд. И да, иногда мы привозили людей с других планет, тех у которых не было родных, которых нечего не держало в их мире. И чтобы закрыть им болезненные воспоминания, мы стирали им память и замещали ее другими воспоминаниями. Новые люди дали новую кровь, прирост населения стал более устойчив.
