Источник
© https://peterburg.center/maps/petropavlovskaya-krepost-kronverkskaya-kurtina.html
** Сентенция (лат. sententia — мысль, изречение, приговор),сентенц — так назывался приговор военного суда по краткому изображению процессов Петра Великого (1720).***Профос — специальный чин, воинская должность в управлении вооружёнными силами (армия и флот), существовавшая для нижних чинов до XIX века.В Воинском уставе Вооружённых сил Российской империи (глава XLIII), изданном Петром Великим 30 марта (10 апреля) 1716 года, профосам было предписано исполнять полицейские обязанности:-наблюдение за чистотой и порядком в местах расположения войск и сил;-надзор за арестантами;-исполнение телесных наказаний, которые были введены Петром I, и морским уставом изданным 1720 года, в очень многих случаях. Телесные наказания были отменены 17 апреля 1863 года.
Кошка // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого … [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1911—1915.
Профос Артиллерийского полка, с 1728 по 1732-й год.
****Ка́пор— женский головной убор эпохи бидермейера, соединяющий в себе черты чепца и шляпы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Часть II. Глава 15
Автор арта - Кристина Муравская.
Анна была сама не своя, едва узнала, что поедет на встречу с мужем. Только бы не опоздать! Николай обещал быть к шести, но вот уже пробило шесть, а его всё не было. Сашунька ещё спал, и Анна в тревоге мерила шагами кабинет, прислушиваясь к уличным звукам, долетавшим в распахнутое окно. Наконец, она увидела въезжающую во двор коляску, в которой сидел Синяев. Не дожидаясь, когда он поднимется в квартиру, надела шляпку и выбежала на лестницу, на ходу завязывая ленты.
- Вы, наверное, потеряли меня? – спросил Николай, поцеловав ей руку и тот час усадил в коляску.
- Нет, мне сегодня не спалось, - Анна попыталась улыбнуться.
- Простите, но задержала служба.
- Николай Ильич, ну что вы! И без того я доставляю вам столько хлопот! – она смущённо опустила глаза.
- Ничуть! И вообще это пустяки! – возразил Синяев, он не хотел этой её благодарности, не считал, что заслужил её и, чтобы поскорее прекратить эту тему, тот час же приказал кучеру: - Трогай, милейший! Да поживее, нам надобно поспеть в срок.
Ехали быстро, Анна не заметила, как миновали окраину и выехали за город. День обещал помучить жарой – парило уже с утра, но за городом было свежее, хотя природа жаждала дождя. Луга и перелески мелькали, точно узоры в калейдоскопе*, новомодной игрушке, которую Сергей подарил жене на прошлогоднее Рождество. Однако Анна едва ли замечала эти прекрасные виды – все её мысли были о предстоящей встрече с мужем. Синяев что-то говорил, но она отвечала невпопад. Он вскоре понял, что лучше оставить её наедине со своими мыслями. Поэтому поехали молча, только скрип колёс, топот лошадиных копыт да редкие вскрики ямщика, понукающего пару гнедых, нарушали дорожную тишину.
Ещё издали завидев станцию, Анна взволнованно принялась высматривать арестантов. Наконец, подъехали, не увидев во дворе никого, похожего на каторжников, Анна встревоженно спросила Николая:
- Неужели его отправили по этапу?
Она недавно узнала, что некоторых отправляют по этапу, и они пешком, закованные в железа, идут до места назначения. Сама мысль о том, что Сергей может оказаться в их числе, была для неё пыткой.
- Успокойтесь, Анна, дорогая! Я точно знаю, что Сергей был отправлен на почтовых с фельдъегерями, - постарался уверить её Синяев, - Сейчас всё узнаем, наверняка, он в доме смотрителя.
Зашли в дом станционного смотрителя, но никого, кроме самого хозяина и двух женщин, купеческого вида, ожидающих смены лошадей, здесь не было.
- Скажите, а телега с каторжанами не проезжала ли? – спросил Николай у смотрителя.
- Как же-с, были да вот получаса не прошло, как отбыли,- услужливо отвечал тот, - Ежели не промедлите, так и нагнать можно-с.
При этих словах Анна вцепилась в рукав Николая. Этот жест и нездоровый блеск потемневших глаз выдавал её сильное волнение.
- Мы непременно догоним их! – уверил Николай и сжал её руку.
Они быстро вернулись к своей коляске, и Синяев приказал кучеру:
- Гони во весь опор, как только можешь, надобно нагнать каторжан.
- Нагоним! – сразу согласился возница и закричал зычным голосом: - Ээй! Залётные!
Шестиколенный бич** со свистом взлетел над крупами лошадей.
Коляска понеслась по просёлочной дороге, вздымая за собой облако желтоватой пыли.
- А может, срежем напрямки? – повернувшись к пассажирам, предложил рыжебородый кучер.
- А можно? – усомнился Николай.
Он уже начал придумывать, как станет уговаривать Анну в случае, если они так и не смогут нагнать арестантов.
- Можно, отчего ж нельзя! – кивнул мужик и свернул вправо, - Сейчас вот срежем и аккурат наперерез выскочим, - заверил он.
Синяев взглянул на взволнованное бледное лицо Анны и попытался немного успокоить её:
- Отлично! Не волнуйтесь, - тихо добавил он, чуть наклонившись к ней, - Я уверен, что вы вскоре увидите Сергея.
Печальная улыбка была ему ответом.
***
Дорога… Сколько же отрезков в своей жизни он провёл в дороге? Сергей вдруг подумал о вёрстах, как о живых свидетелях всего, что с ним происходило. Долгие, изматывающие переходы на фронте. И в распутицу, и в сугробы, преодолевая жажду в зной и холод в жестокие морозы, костры – как единственная возможность согреться… Потом Европа, красивая, привлекательная, но такая чужая и равнодушная, где ничто не волновало души, не заставляло сладко замирать сердце. Наконец, дорога домой, милые окрестности Александровки - путь к счастью. И вот опять он в дороге, но на этот раз всё неопределённо, почти как на фронте. Впрочем, на фронте было легче. Он тогда был полон надежд и юношеских грёз, а сейчас…Сейчас ему остались только вера и молитва.
Почему же не приехала Анна? Этот вопрос сверлил мозг. Сергей перебирал варианты. Передумала? Не смогла поехать по причине болезни, своей или сына? Николай в записке уверял, что они точно буду, Синяев всегда держал обещание, но сегодня что-то пошло не так. Что же?
На мгновение он отвлёкся от своих мыслей и заметил, что небосвод потемнел, казалось, небо вот-вот упадёт на землю, светло-серые тучи стали клубиться, сбиваясь во множество пышных, похожих на огромные плюмажи, облаков. Они низко плыли над дорогой, извилисто прорезавшей широкий луг. Похоже, надвигалась буря.
И вдруг справа, наперерез дороге заметил несующуюся во весь опор коляску с откинутым верхом, кучер, привстав на козлах, что есть мочи хлестал лошадей, а стоящий в коляске пассажир, размахивая руками, кричал:
