Шаман застыл, так и не донеся ногу до земли. Вождь тоже замер, как будто со стеной столкнулся. А пещерный лев, который уже почти настиг их, внезапно издал странный звук и убежал обратно.
Но они-то с вождем остались.
А немая сцена продолжалась.
Теперь уже шаман не был так уверен, что это именно спасение. Его смущал улыбающийся поэт. С одной стороны, это как бы подтверждало его гениальную прозорливость, ведь это он объявил, что поэта забрали к себе духи. С другой - а насколько теперь поэт мог считаться живым? Но гораздо больше смущали шамана Грраххи, стоявшие рядом с духами. Это никакими логическими заключениями нельзя было объяснить.
И вдруг эта два Гррахха двинулись к ним.
***
- Помрут, - проговорил Гриша, глядя на уставившихся на них в диком ужасе монстров.
- Не помрут, - сказала Нина. - Не успеют.
И отмахнула короткой лапкой своим, мол, включайте.
Ну да, они дома сделали запись на старом кассетном магнитофоне. Речь на чистом монстровском была подготовлена с помощью поэта Микитки, читал староста Ефимыч. Читал с выражением, поэт сказал - похоже. Сейчас самое время было ее включать. И...
Нажали на воспроизведение, а Гриша разинул пасть.
***
Вождь с трудом подавил приступ медвежьей болезни и уже готов был рвануть вслед за пещерным львом, но шаман крепко вцепился в него и застыл столбиком. Вырваться не удалось.
Тогда вождь сделал единственную вещь из всех возможных в данной ситуации. Он спрятался за широкую спину шамана. В конце концов, это он накликал сюда духов (или Грраххов), вот пусть его первым съедят.
И вдруг он услышал:
- Мы хотеть говорить с вождем!
Хммм? Вождь был прежде всего политиком. Он тут же задвинул шамана за спину и выдал набор звуков, означавший:
- Великий вождь могучего племени я!
***
Это был первый в истории двух миров Контакт.
- Что он говорит? - вполголоса спросил Ефимыч у стоявшего рядом красивого Никитки, наряженного в блестящий шлем и раскрашенного фломастерами во все цвета радуги.
- Он вождь, - сказал поэт.
- Не врет? - покосился на него Ефимыч.
- Не-а, - Никитка улыбался до ушей.
- Тогда озвучь им наши тезисы. И скажи, что если они по-хорошему не примут то, что мы им предлагаем, будет очень плохо.
- Пониль - кивнул поэт.
И изобразил комбинацию звуков, подкрепленных жестикуляцией, на которую оба монстра отреагировали вполне адекватно. Ибо «Хорошо» и «Плохо» были в языке монстров основополагающие понятия.
Дальше пошли тезисы.
1) Грраххи братья духов, на них охотиться нельзя.
Иначе духи будут делать очень плохо, Никитка даже показал как.
2) Жертвы приносить духам не надо, они людей не едят.
Вот этот вопрос был животрепещущий. Потому что шаман встал в оппозицию, а вождя все устраивало. Решение было посередине. «Духи» посовещались между собой и согласились на подношения.
Подношения в виде рогов, шкур и сушеных фруктов и трав (дальше, когда будет лучше изучен рынок, список может расширяться) должны будут доставляться сюда и складироваться в...
Вот прямо здесь, на плато, у логова пещерного льва.
А духи, в свою очередь, могу поставлять такие статусные вещи, как блестящие шлемы и весьма интересные набедренные повязки (возможно внесение изменений и дополнений по ситуации).
Вождь, которому обещали за содействие блестящий шлем, сказал: «Хорошо» и высказался за.
Пещерный лев был против, но его никто не спрашивал. Шаман тоже был против, но по другой причине, и потому промолчал.
Консенсус по основным вопросам был достигнут, но теперь еще надо было идти в племя и повторить все это там.
***
Конечно, демонстрация была впечатляющей. И тезисы приняли сразу.
Но. Произошла некоторая заминка.
Рыжий Буйвол отказался сдавать пост вождя. Ор поднялся страшный, женщины (которые были за нового вождя) тыкали в старого вождя пальцами и кричали:
- Ты - плохо! Он - хорошо!
Мужчины тоже были за нового вождя, но в основном помалкивали.
- Что будем делать? - спросил своих Ефимыч.
- К женщинам прислушаться надо, - проговорила баба Клава. - Пусть этот лохматый качок остается вождем, раз он так девушкам нравится. А того пузатого хмыря назначим ответственным по заготовкам.
С некоторым скрипом и последующими прениями, но назначение старого вождя на новый пост прошло удачно.
А теперь осталось самое главное - бусы и огненная вода! Ах, разноцветные стеклянные бусы, они были куда прекраснее зубов Гррахха. А огненная вода и прочие мелкие ништячки, типа консервированного зеленого горошка, шпрот и майонеза пошли на ура.
Народ пошел раскрашиваться, загрохотали там-тамы, начался праздник!
Но прежде, разумеется, речь. Без речи нельзя.
- Сегодня наступил Новый год, Новая эра в жизни двух миров! - говорил староста Ефимыч (а Никитка переводил, как положено, с танцами и жестикуляцией).
- Хорошо! - вырвался общий вздох. - Да!!!
***
К тому моменту, когда гостям пора было уходить, вождь Рыжий Буйвол клялся, что Грраххи и люди — братья. И что отныне ни один Гррахх не пострадает
Племя сказало:
- Хорошо!
Старого вождя, успевшего проникнуться значимостью своей новой должности, тоже все устраивало. Не устраивало создавшееся положение вещей только шамана. Он сказал:
- Плохо!
В него немедленно полетели объедки, а женщины дружно показали на него пальцами:
- Еще раз заикнешься про соревнование, несчастный обманщик, и тебе будет плохо по-настоящему!
Обиженный шаман пригладил свою невероятно грязную лохматую гриву и, встав в гордую позу заявил:
- Я шаман. Я всегда говорил с духами. Почему духи выбрали этого недостойного поэта? Духи должны забрать меня!
- Что он говорит? - Гррахх Григорий покосился на переводчика.
Когда стало ясно, чего шаман хочет, ему сказали:
- Ах, это? Заберем без проблем, - а староста повернулся к Никитке и добавил: - Под твою ответственность.
Вот когда поэт расцвел плотоядной улыбкой и на чистом русском проговорил:
- Ну все, шаман, теперь ты попал.
***
Три года спустя...
эпилог
За три года произошло столько всего.
