- И как ты себе это представляешь? Как я вот этими лапками тебе костер разожгу? Нина, мы ящеры! Понимаешь? Мы здесь не люди, а ящеры! И мясо едим сырым! В крайнем случае - тухлым!
При слове «тухлым» ей, видимо, поплохело, а Гриша негромко взвыл и рванул антилопу за бок. Запахло кровищей. И тут...
- Гриша… А что это так хорошо пахнет? – она уже облизывалась.
- Ужин твой пахнет! – в сердцах рявкнул Григорий.
- Дай-ка я попробую маленький кусочек…
Через секунду она уже рвала тушу антилопы зубами и лапами и урчала от удовольствия. Гриша, глядя на нее, млел непонятно почему - казалось бы, сам-то без ужина остался. А когда наевшаяся ящерша наконец сыто икнула и отвалилась со словами: « Спасибо, ничего вкуснее не пробовала», - он простил ей все.
Но теперь же приближалось время спать.
А как спать?
Рядом? Мужик, в смысле тираннозавр, невольно сглотнул. Пусть ему ничего не светит (ну в этой-то форме - точно ничего, они теперь исключительно людьми размножались, ибо монстры, опасность и... были еще нюансы). Но сама мысль ему нравилась.
Смущало только одно. Ее реакция.
Ящерша расправилась с антилопой, оставив ему только рога и копыта, да еще кусок шкуры. Впрочем, с ужином он уже мысленно попрощался и настроился на тот интим, который в данных условиях возможен.
И тут да. Да-а-а.
- Гриш? - она оглядывалась в пещере. - А где я буду спать?
- Здесь и будешь, - проговорил он, сохраняя невозмутимое выражение «лица».
- В смысле? Прямо тут?
- Видишь ли... - начал он.
- А ты?
Вот сейчас надо было подать информацию правильно.
- Да. Я тоже, - сказал он твердо.
И уже приготовился отстаивать свою позицию, как вдруг она сказала:
- Ой, как хорошо.
- Э? - мужик слегка завис.
- А то я подумала, вдруг не все знают, что мы вершина пищевой цепи. И мало ли...
Млин. Так ей попросту страшно, а он... Хех! Знал же, что не светило.
Спать они улеглись рядом, хвостом к хвосту. И ни-ни. Мужик полночи промучился, сна ни в одном глазу, как будто спички вставили. Заснул только под утро.
Он даже видел сон.
Из разряда дивных. Из тех туманных снов, в которых слышатся неясные вздохи и видятся смазанные движения, полные огненной страсти. А накал растет, желание продлить это острое, ни с чем не сравнимое…
И тут... Мл-л-лииин!
Что это? Что за отвратительный звук? Словно ему втыкают электроды в мозг и включают сварку. Он чуть не взвыл. Ну почему именно сейчас?!
А когда открыл один глаз, понял.
Крыса. Крупная такая, упитанная пещерная крыса.
Просто потрясающе! И вот как?! Как объяснить эту присущую всем женщинам боязнь грызунов?! Нет, еще можно понять, когда маленькая хрупкая женщина при виде крысы залезает на стул и визжит от страха. Но когда, поджимая когтистые лапы, визжит от страха огромная тираннозавриха?! Мужчине этого не понять!
Ясно было только одно: чтобы этот ужасающий ультразвук прекратился, ему придется встать.
Потом Григорий аккуратно, чтобы не придушить, прикусил парализованную от страха несчастную крысу зубами, вынес на воздух и выплюнул, чтобы та больше не попалась Нинке на глаза.
Визг, доносившийся изнутри, прекратился. Хмурый звероящер повертел шеей, разминая позвонки, и вернулся в пещеру, имея честное мужское желание досмотреть сон до логического конца.
Не тут-то было.
- Гриш, ты это… - успокоившаяся Нинка испытывала некоторые угрызения совести.
- Ладно, проехали, - буркнул ящер Гриша, укладываясь на бок и прикрывая глаза.
- Гриш, а мы завтракать будем? – голос был негромкий и робкий, но вопрос звучал уверенно, а ее желудок изобразил голодное урчание.
Пришлось вставать окончательно.
- Щас, - почесал шею, - на охоту пойду.
Он уже повернулся к выходу, когда услышал:
- Гриш, а мне можно с тобой? А то вдруг… - она испуганно покосилась на темный угол пещеры.
Глаза у него от изумления сами на лоб полезли, а Нина тут же оживилась:
- А я тебе помогать буду! Честно, ага.
Хотел было наорать на нее, чтобы не выдумывала, а потом подумал - ладно, все-таки необходимый навык для выживания. Вслух сказал:
- Пошли, только не вздумай визжать как недорезанная. Всю добычу мне распугаешь!
- Не-не, я все! Я буду нема как рыба!
Ага! Нема как рыба! У нее рот не закрывался!
- А что это? А зачем мы туда идем? А это есть можно?
И так постоянно! Каким чудом ему удалось не взорваться, непонятно. Еще менее понятно, как от того шума, что она производила, не разбежалась вся дичь в округе. И уж совершенно непонятно, как ей удалось с первого раза словить антилопу. Нинка радостно блестела глазищами с вертикальным зрачком, сжимая в пасти добычу, и пыхтела от гордости. Григорий, глядя на нее, мог бы только почесать в затылке, если бы не куцые передние лапки. И проурчал:
- Неплохо. Быстро учишься. Но надо совершенствовать навык.
Тираннозавриха выплюнула тушу на землю перед ним и воодушевленно пророкотала:
- Ага! Я сейчас!
Он только и увидел, как ее хвост мелькнул, даже возразить не успел, что охота - это святая обязанность мужчин.
А потом подумал и пришел к выводу, что иногда неплохо пересмотреть свои позиции. Да и антилопа так вкусно пахла кровью, а он ничего не ел со вчерашнего утра. Огромный звероящер облизнулся, собираясь впустить зубы в мясо, как сзади раздался треск. Он мгновенно развернулся, приготовившись бежать спасать Нинку.
Но тревога оказалась ложной.
На поляну вывалилась она, глаза сияют, в пасти огромный лось, рога - как лопасти у вертолета. Охотница лихо сплюнула лося на землю и уставилась на него:
- Гриш? Ты чего глаза вытаращил?
Действительно, чего это он?
- Нин, ты это… Ты просто зверь! – только и смог выдавить.
- А то?! Ешь давай, пока не остыло!
А сама принялась своего лося рвать на части.
Поедая антилопу, мужик не переставал мыслить. Хотя и говорят, что думать во время еды вредно для пищеварения, но не думать еще вреднее. Вопрос был из разряда «быть или не быть» - идти дальше познавать мир или возвращаться? И пришел к выводу, что пока все идет хорошо и можно понемногу продвигаться дальше.
Главное - на монстров не нарваться.
***
Когда с едой было покончено, Гриша решил придерживаться выбранного плана. Но с оглядкой. Осторожность еще никогда и никому не мешала. А в том мире, где они сами могут стать предметом охоты монстров, тем более.
