Блики от воды сияющими улыбками танцевали на стенах. Зелень над балкончиками на них была похожа на удивленно приподнятые брови. Я улыбнулась, но потом увидела кактусы с колючими зелеными «ладошками» и сразу вспомнила, как Черут меня от них защищал, когда мы пробирались с детишками к кораблю. Колючки цеплялись за волосы и больно царапали кожу. Как же давно это было. Словно в прошлой жизни.
Воспоминания резанули по сердцу, и мне едва удалось сдержать горечью растекшиеся во рту слезы, готовые брызнуть из глаз. Забыть, забыть его, забыть! Хватит рвать себе сердце в клочья! У Черута была прорва времени, чтобы придти и поговорить со мной, и ни единого оправдания тому, что он этого все-таки не соизволил сделать!
Это был его сознательный выбор. Подлый дракон бросил меня, сбежал, не счел нужным явиться и поговорить, а я унижаюсь, тоскую по этому гаду, ною! Надо подать документы на развод и жить дальше! Впредь наука, буду умнее и ни за что больше замуж не пойду! За драконов особенно!
Кивнув самой себе, я смахнула с ресниц выступившие без спроса слезинки и вслед за Миррой прошла по деревянным ступенькам в уютную гостиную. Мягкая мебель спокойных расцветок расплывалась из-за влаги в моих глазах в бежево-коричневую лужу. Но интерьер и так перестал интересовать. Хотелось тишины и покоя.
Но именно это Мирабелла наотрез отказалась мне предоставлять. Едва мы перекусили, разобрали все же нашедшие путь к дому чемоданы, как она буквально силой заставила меня одеться в мое единственное оставшееся парадное платье. И тут же заставила его снять – чтобы надела один из ее нарядов.
– И не бурчи, – топнула ногой, пока я забиралась в сапфировый шелк с отливом. – Если бы явилась в своем, нас засмеяли бы!
– Мне все равно.
– А мне нет, ты же со мной будешь! На себя наплевать, так хоть подругу не позорь!
– Хорошо, надену его, – я притянула края декольте, чтобы хоть чуточку прикрыть полукружия грудей.
Увидел бы это безобразие Черут, точно разорвал бы пошлую тряпку в клочья в тот же миг, уверена! Представила, как налились бы кипящей зеленью его глаза, обжигающие лицо, и мечтательно улыбнулась. В памяти вспыхнули воспоминания о его щеке под рукой – слегка покалывающей кожу отросшей щетиной.
Он всегда успокаивался, когда я прикасалась к нему. Гнев и ярость покидали драконьи очи, прорезанные вертикальной иглой зрачка. Взамен они наполнялись таким сиянием, что хотелось зажмуриться. Но я смотрела и смотрела, тонула в этих омутах, забывая обо всем на свете…
Как сейчас.
– Дана, вот эти примерь, – подруга потрясла перед моим лицом сережками. – Ты вообще меня слышишь? – вздохнула горестно. – Вот угораздило же с тобой связаться! О чем задумалась так, что из мира выпала напрочь?
– Ни о чем, – я отвела взгляд, начав вставлять в уши колючие гвоздики.
Это теперь прошлое. О нем стоит забыть и думать о будущем. Только так.
***
Дворец Императора начинался мраморной лестницей, которая шустрыми ступеньками сбегала прямо в морскую воду. Наша лодка с загогулиной на носу, напоминающей лебедя, слепленного неумелым малышом, подплыла к ней и развернулась боком.
Расфуфыренные лакеи, которые довольно комично смотрелись в своих покачивающихся высоких разноцветных париках, «поймали» ее длинными шестами с когтем на конце, зафиксировали и протянули нам с Миррой руку.
– Напридумывают же, – едва слышно пробурчала она себе под нос, подхватывая платье так, что еще чуть-чуть и видно будет, какого цвета на ней белье.
Когда взвизгнувшая подруга оказалась на берегу, пришла моя очередь. Балансируя на перекинутых в лодку сходнях, я едва не угодила в воду, когда они накренились вправо. Перепрыгнула через ступеньки, залитые прибоем, и облегченно выдохнула, встав рядом с Мирабеллой.
– Весьма оригинально, – она уже взяла себя в руки. – Надо мне у себя что-то подобное устроить. А сама буду сидеть на балконе и глазеть, как гости карачатся и ругают меня на чем свет стоит! – девушка довольно хихикнула. – Идем.
Мраморная лестница, подсвеченная магией, привела нас на вершину холма. Глянув вниз, я вздрогнула, представив, каково это – упасть с самого ее верха. Бедный копчик тогда непременно пересчитает все ступеньки до единой!
Но отчасти это было бы забавно, ведь по пути можно, будто каменный мяч, сбить кучку гостей, которые кряхтя вылезали из лодок и со страдальческими минами на лицах начинали подъем наверх. По пути вспоминая, что за ними могут наблюдать, они вдруг переставали кривиться, словно только что угодили дорогущей туфлей в свежую коровью лепеху, и начинали лучезарно улыбаться, словно на них снизошло благословение небес.
Интересно, не хотел ли Император, лично утверждавший, насколько мне известно, все проекты касательно прилегающей к дворцу территории, напомнить подданным, что путь наверх непрост и долог, а вот обратная дорога куда быстрее – р-раз, и ты уже барахтаешься в ледяной воде?
И никто не поторопится тебя из нее вытащить. Тем, кто внизу, в удовольствие понаблюдать, глумиться над тем, кто из элиты впал в немилость. А тем, кто наверху, лениво спускаться вниз, да еще к тому, кто нынче не в фаворе у судьбы. Невезение ведь заразно. Да и протянешь руку такому вот неудачнику, а он вцепиться и утащит тебя за собой, как тонущий, прямиком на дно.
Нет, гораздо безопаснее стоять наверху и делать вид, что тебе и вовсе дела нет до бед тех, кто копошится внизу. Пусть справляются сами, это карма, в конце концов. Кто мы такие, чтобы спорить с волей богов? Ведь все так просто – успокоил себя, нашел оправдание и живешь дальше. А совесть – удел бедняков, им приходится верить в сказки, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.
Да, обычно так и бывает. Я невесело усмехнулась.
– Дана, о чем задумалась? – Мира подхватила меня под локоть и увлекла к дворцу, который бриллиантом сиял вдалеке.
Его строили давно, еще в те времена, когда правили драконы. Тогда был моден этот камень – почти прозрачный, начинающий искриться изнутри при малейшем попадании света. В жару он создавал в доме прохладу, а при похолодании хранил тепло. К тому же, почти не поддавался износу, и говорили, защищал своих хозяев от болезней и дурного глаза.
Теперь его уже не сыскать ни в одном из государств. Все карьеры, похожие на оспины в теле земли, выработаны до последней крошки и мирно зарастают травой. И, наверное, это к лучшему, иначе вся страна превратилась бы в кротовые норы.
Все, что располагалось вокруг дворца, хранящего следы давно минувшей и прочно забытой эпохи, лишь оттеняло его красоту. И причудливо подстриженные деревья, и кивающие, поддакивая ветру, целые поляны цветов, и озера, и фонтаны, бьющие в бархатно-черное небо, которое с недовольством, будто вдова, всеми забытая на чьей-то пышной свадьбе, взирало на роскошь внизу.
Благодаря неяркому магическому освещению казалось, что вокруг витала какая-то тайна, сотнями глаз бесстыже щупающая тебя исподтишка, вплетаясь в локоны и заставляя шелестеть подол платья. Любопытная и до поры не опасная, она терпеливо ждала своего часа, чтобы… Я помотала головой, отгоняя дурные мысли. Это всего лишь волнение.
