– Я добрый человек, Эдер, – тюремщик вздохнул. – И чувствительный. Не надо было лезть, наверное, но не удержался.
– О чем ты? – я непонимающе уставился на него.
– О том, что наведался я в гости к этой твоей дамочке.
– К Дэне?
– К ней, да.
– И что? – внутри все снова скрутило узлом. – Говори, не томи!
– Чего, чего. Не оказалось ее дома.
Черти драные, да что же это такое, а?! Я с трудом подавил рычание, злостью клокочущее в груди. Будто специально кто-то все это устроил! Напасть за напастью, все один к одному!
– Другая меня встретила, в возрасте, строгая вся такая, не подступись к ней прям! – продолжил толстяк. – Но ничего такая, красивая.
Я усмехнулся через силу. Таранта, поди. У нее не забалуешь.
– Чуть не с самого порога погнала прочь метлой, за проходимца приняла какого! – он обиженно шмыгнул носом. – А я порядочный тюремщик! Обидно ведь.
– Ладно тебе, не бурчи. Чего дальше было?
– А дальше, как объяснил все, непонятки начались, – толстячок нахмурился. – Строгая эта бабень говорит, что не извещали о тебе никого.
– Как это?
– Почем я знаю? – пожал плечами. – А еще она сказала, что жена искала тебя, оказывается.
Искала! Она меня искала! Внутри разлилась волна тепла. Я улыбнулся, на пару с драконом готовый упасть на спину, пузом кверху, и замурлыкать.
– Но везде, где запросы на тебя были оставлены, ответ дали, что у них такой не значится.
– Это как? – я озадаченно уставился на него. – То есть, Дэна приходила сюда, и ей сказали, что ее мужа тут нет? Это как, я тебя спрашиваю?! – сделал шаг к нему, сжимая кулаки.
– Я-то причем? – пробормотал он, торопливо шмыгнув в сторону и прикрывшись прямоугольником с соломой.
– А кто причем? – прорычал я, вырвав ее у него из рук. – Моя супруга приходила за мной, а ей ответили, что такого тут нет?! Ты хоть понимаешь, что она подумала? Что она обо мне подумала?!
Мгновение – и солома разлетелась по камере. Тюремщик взвизгнул, а я замер, глядя на свои пальцы, из которых торчали острые драконьи когти.
Ничего себе. Оторопело перевернул руку ладонью вверх. Чешуя, настоящая! Подцепил когтем одну чешуйку. Приподнялась и тут же соскользнула, плотно прильнула к другим, которые ровными рядками покрывали кожу. Ну ничего себе заявочки! Да ведь никто из драконов не обращался уж тысячи три лет! И даже вот такие частичные выплески силы давным-давно ушли в небытие, превратились в легенды!
Я и сам мог иногда проявить иглу вертикального зрачка, пустить драконью волну по лицу – для устрашения противника или для того, чтобы произвести впечатление на несговорчивую мамзель. Последнее – только до встречи с моей Дэной, разумеется.
Но чтобы драконья сущность проявилась вот так?!
– Т-ты только усп-покойся, хорошо? – проблеял толстяк, пробираясь к выходу.
– Стой, – преградил ему, дрожащему всем телом, путь. – Не трону тебя, – сделал глубокий вдох, утихомиривая Силу внутри, надо успокоиться, в самом деле. – Договаривай, что дальше было.
– Да все, вроде, – он вжался спиной в стену, по вискам тонкими струйками стекал пот. – А, еще сказала она, что жена твоя уехала в столицу.
– Зачем? – хотел спросить, но вместо этого рыкнул так, что у тюремщика начали закатываться глаза.
– В-в-в письмееее всееее, – мужчина вытащил из-за пазухи скомканный конверт и протянул мне. – Эта, строгая, велела тебе передать.
– Спасибо, – буркнул я и взял письмо из его дрожащих рук.
Тут же выронил, ведь когтями не особо удобно действовать. Выругался, поднял. Хм, зато вскрывать удобно – один взмах когтем и все. Только конверт воняет нещадно потом тюремщика. Но это все мелочи, не стоящие внимания.
Быстро пробежав глазами по прыгающим строчкам, я тоже вспотел. Потому что понял – Таранта в панике. Дэна уехала в столицу с Мирабеллой, и уже несколько недель от нее не было ни единой весточки. Так и знал, что от этой проклятой бабенки, барракуды, которая прикидывалась подругой моей супруги, будут проблемы!
Скомкал влажную бумагу и посмотрел на тюремщика, который дрожал у стены.
– Что? – пробормотал он, часто моргая.
– Ты, главное, успокойся, – я шагнул к нему. – Никто тебя не тронет. Ведь ты нужен мне живым, плешивенький!
– З-зачем?
– Скоро узнаешь!
***
– Черут! – ахнула Таранта, когда я вошел в дом. – Ты как здесь? Откуда взялся? Где был?!
– Все потом! – нетерпеливо мотнул головой. – У меня очень мало времени!
Думаю, десятка три стражников уже топочут за мной следом – после побега из долговой тюрьмы они себя ждать точно не заставят.
– Спаси Дану! – женщина сунула мне в руку сумку и начала что-то в нее пихать, ураганом носясь по комнате. – И зачем я только отпустила ее с этой …! – она выругалась так, что у Шустрика, замершего на пороге, глаза стали больше лица.
– Без жены не вернусь, можешь быть уверена, – выдохнул я и, схватив сумку, понесся прочь.
Коняшка, мирно щиплющая траву у соседского забора, подняла голову, когда я подошел к ней, и попятилась. «Даже не думай!» – читалось в ее взгляде.
– Прости, дорогая, надо спасать Дэну! – я отвязал животину от забора, запрыгнул на нее и пришпорил.
Главное, успеть выехать за город!
***
На этот раз везение было со мной. Видимо, разнообразия ради. Без проблем покинув город, я мысленно вновь извинился перед толстячком. Ему, конечно, не особо понравилось идти с кинжалом у горла через все двери тюрьмы, послужив моим билетом на свободу. Но ради любимой я готов был и не на такое!
Всю дорогу до столицы думал, что скажу супруге. Она обижена, расстроена, это точно. Думает, что я бросил ее, не пришел поговорить, как обещал. Но это же не так! Нам просто нужно встретиться и все обсудить.
Она любит – ведь несмотря на то, что узнала о моем участии в убийстве ее семьи, искала меня, беспокоилась. Чем еще это объяснить, если не любовью?
Я держался за эту мысль, цеплялся за нее, вгрызался – только вера в любовь жены держала меня на плаву, только она.
Первым делом в столице я нашел эту барракуду, проклятую Мирабеллу. Не сложно оказалось, всего лишь поспрашивать в нужных местах. Она уже успела обзавестись скандальной славой и здесь. Теперь самое время нам пообщаться, тварь.
Я сжал ее горло, едва «подруга» моей Дэны соизволила вернуться домой с очередной гулянки – благоухая сивушными парами и мужиками. Дракон сморщился, когда пришлось прижать эту девку к себе. По доброй воле даже прикасаться бы не стал к пьяной шлюхе, побывавшей за ночь минимум под тремя самцами.
