– Первый блин комом, – выдохнул Император, отстранившись. – Ведь так говорят?
– Вероятно, – пробормотала в ответ, изо всех сил стараясь не вспоминать поцелуи с Черутом – огненные, выключающие разум и заставляющие желать моего дракона так, что подкашивались ноги.
– Ничего, больше практики и у нас все получится, – маг улыбнулся, но мне на мгновение показалось, что на его лице промелькнула злость. – А сейчас давайте позавтракаем, Даниэлла. Ведь для тренировок нужны силы.
Глава 34. Сын Императора
Черут
Дворец высился, казалось, до самого неба, с которого еще только начинал опускаться рассвет. Здание впечатляло даже издалека, ведь близко к нему было не подобраться, на каждый метр стояло по десятку охранников, вооруженных до зубов. Не в силах любоваться сооружением, которое было построено во времена правления моего драконьего вида, я мог думать лишь о другом, с тоской глядя на него.
Она там, моя Дэна, любимая, родная там! Мысль бесновалась внутри, как огонек свечи на сквозняке. От осознания того, что она так близко – и в то же время столь далека, все внутри сворачивалось в тугой клубок боли. Хотелось броситься наперерез вышагивающей по периметру охране, наплевав на все, понадеявшись на удачу, проскочить мимо местных головорезов и…
Быть схваченным, когда до жены останется какая-то сотня метров. Загреметь в тюрягу и навсегда поставить жирный крест на вызволении любимой из лап Императора.
Ведь в лучшем случае я тогда приближусь к ней в виде коврика для ног, когда этот гнусный маг сдерет с меня кожу живьем.
– Думай головой, дракон, а не сердцем, – голос, донесшийся из-за спины, показался знакомым.
Странный, отрешенный, будто лишенный эмоций, какой-то шершавый и продирающий морозцем вдоль позвоночника.
Я обернулся и бросил взгляд на мужчину, который кутался в плащ. Угловатый, как высокий тощий и несуразный подросток, он весь будто состоял из ломаных линий. У моей сестры была похожая деревянная кукла с руками-ногами на шарнирах, на редкость уродливая, но она ее все равно нежно любила.
– Не узнал? – парень встал рядом и чуть сдвинул капюшон, из-под которого на меня глянули два прожигающих насквозь абсолютно белых глаза с алой точкой зрачка. – А теперь?
– Тебя не забудешь, – буркнул я, вздрогнув.
Помню, конечно, этого мага с корабля, на котором мы с Дэной отвозили магическую малышню в Цитадель. Он спас нас тогда, заклинанием вызвав густой туман, из-за которого патруль не заметил корабль, пройдя с ним так близко, что мы едва не соприкоснулись бортами.
– Я тоже тебя запомнил – дракон, охраняющий последний лотос, – на лице «красавчика» заиграла улыбка, и это было воистину жутко.
Ага, в первую нашу встречу он тоже эту галиматью нес.
– Что это вообще означает? – я нахмурился.
– Все просто: твоя жена – и есть тот самый лотос.
– Стало намного понятнее!
– Всему свое время, дракон.
– Времени у меня как раз нету, – я помрачнел. – Дэна у Императора. И тот намерен сделать ее своей женой.
– Он не меняется, – тихо сказал ломаный маг.
– О чем ты?
– Это долгий разговор, но, похоже, тебе надо этот рассказ услышать. Идем, – он зашагал прочь от дворца.
***
Мы сели в таверне, по которой едва ползали, как сонные мухи, зевающие служанки. Заняли дальний столик в самом темном углу, чтобы никто не мешал. Настояв, чтобы я позавтракал, маг дождался, когда передо мной поставили плошку с кашей и положили большой ломоть хлеба.
– Начну с главного, – тихо сказал он. – Я – сын Императора.
– Ч-чего? – поперхнувшись первым же куском, я закашлялся, глядя на него.
– Меня зовут Мараит, – не обращая внимания на кашель, рвущий мне грудь, продолжил ломаный. – Моей матерью была последняя из рода сервалов. Вы зовете их людьми-кошками. Они тоже были истреблены, так как обладили сильной магией. Последнюю сервалку Император взял в жены.
Дэна – последний Светоч. И эта аналогия мне вовсе не нравится!
– Говорят, вся Сила вида переходит к таким – последним в роду. Концентрированная магия. Именно она влечет Императора. Он жаждет вывести новый вид, перед которым не устоят жители других миров.
– Других миров? – только этого мне не хватало!
– Их много, дракон, – ломаный пожал плечами. – Представь котел, в котором плавают круглые шарики. Все бытие – это такой густой суп, в котором мы все варимся. Временами миры сталкиваются боками, и тогда грань между ними на время становится такой тонкой, что сбалансированный выброс Силы, направленный в нужное место и в подходящее время, способен пробить эту грань.
– Ты хочешь сказать, что Император хочет завоевать другой мир? – я оторопело уставился на него, напрочь забыв про кашу.
– Он хочет их все, – равнодушно пожал плечами Мараит. – И поэтому… экспериментирует. Моя мать стала одной из таких попыток.
Парень стиснул зубы, будто пережидая, когда буря в душе уляжется.
– Мама родила меня – единственного выжившего сына Императора, остальные погибали, едва сделав первый вдох. Кровь магов порождает при смешении с другими видами жутких монстров, – он ткнул пальцем в свое лицо. – Я тому пример.
И не поспоришь ведь, с его внешностью никаких слабительных не надо. Глянул на себя в зеркало, и готово. Вешаешь в клозете зеркало и проблема решена.
– Судьба посмеялась, оставив мне жизнь. Но такого наследника нельзя было предъявить миру – ведь я не только уродлив, но еще и стерилен, не могу оставить потомства. Иными словами, такой сын просто бесполезен. И Император возобновил попытки получить идеальное дитя – магически беспрецедентно сильное и при этом способное продолжить род.
Он вздохнул, в глазах всколыхнулась тоска.
– Я любил мать, дракон. Она мурлыкала мне песенки сервалов на ночь. Любила таким, какой есть. Но больше забеременеть не смогла, и отец решил использовать ее для другого.
– Для чего? – я напрягся, предчувствуя, что ответ мне не понравится.
– Для проведения ритуала, чтобы открыть проход в другой мир, – почти беззвучно ответил Мараит и через силу договорил. – Он… просто сжег ее в магическом пламени, а Силу направил на грань между мирами, чтобы открыть проход.
Красные зрачки его странных белых глаз раскалились так, что я был готов увидеть, как из них хлынет настоящий огонь. Но парень прикрыл веки и прерывисто вздохнул.
– У него не вышло, дракон. И у меня тоже – когда попытался убить эту мразь, который по иронии судьбы зовется моим отцом.
– Поэтому ты помогаешь Сопротивлению? – я понимающе кивнул.
– Да. И жду, когда пророчество исполнится.
