Потом мое сердце снова взорвалось.
***
Вокруг кружились бабочки – сотни или даже тысячи прекрасных малышей скользили около меня, обдувая своими маленькими крылышками мое лицо. Они куда-то вели меня – в этом сияющем бесконечном свете. И я послушно шла вперед, пока не увидела его – эльфийский источник, Око остроухов.
В памяти всплыли слова Лунаэля: «Предки напитывали его энергией долгие тысячелетия. Есть пророчество, что энергия, которую они жертвовали на будущее новых поколений, спасет весь эльфийский род, а заодно и весь мир».
И все стало просто и понятно.
Оставалось одно – раскрыться перед ней, принять ее в себя, поблагодарив всех тех, кто пожертвовал часть своей души, чтобы сейчас я, последний Светоч, смогла все исправить. Вернуть миру его судьбу.
Еще одна мощная вспышка. Их так много сегодня. Но, кажется, эта была последней. Да, точно. Потому что теперь все хорошо.
***
Я открыла глаза и обнаружила, что сижу в воде. Полностью обнаженная. Но это ничего, ведь меня закрывает собой мой дракон. Сейчас в человеческом обличии. Тоже голый, но я уже привыкла. Его голова покоится на сгибе моего локтя, остальное омывает вода Ока.
Какой же он у меня красивый! Я с замиранием сердца погладила его по щеке. Глаза открылись и обожгли кипящей зеленью.
– И я тебя люблю, – сказал он и улыбнулся. – Мой лотос!
Поцелуй был запредельно нежным. Но долго предаваться романтике нам не дали.
– Господа Эдеры, вылезайте и одевайтесь, – крикнула нам Линда.
– Никакого покоя, – вздохнул мой муж – настоящий муж, а не в силу церемоний или заклинаний. – И почему ты нагая, цветок мой?
– А что, только тебе можно форсить без штанов, зверюга? – поддразнила его.
– Конечно, только мне! – фыркнул тут же. – И видеть тебя без ничего дозволено тоже только мне!
– Не бурчи, не каждый день мир спасаю все же, – хихикнула в ответ, – можно и голопопой побегать!
– Не перед другими мужиками! – буркнул мой ревнивец, косясь на эльфов. – Вон, все глаза уже проглядели, распутники!
– Лишь в твоем воображении!
– Как бы не так! – он разогнал эльфов и притащил мне платье.
А потом на руках вынес из воды.
– Я снова видела маму и папу, – сообщила ему, когда поставил меня на ноги. – Когда все вокруг стало белым огнем.
– Я их тоже видел, – он притянул меня к себе. – И обещал им кое-что.
– Правда? И что же?
– Что всегда буду любить тебя. Заботиться. – Ухмыльнулся и добавил, – и обязательно женюсь на тебе снова!
– Ты придумываешь! – ахнула я.
– Вовсе нет! Я папе твоему обещал!
– Даниэлла – последний Светоч, она вправе выбирать любого супруга, какого пожелает, – раздался рядом с нами ехидный голос Лунаэля.
– И ты, конечно, рассчитываешь, что она выберет в мужья тебя, – мой дракон прищурился, глядя на соперника.
– Я лишь напоминаю о том, что она теперь Императрица, – невозмутимо ответил он. – И Светоч. Зачем ей обычный супруг? А я стану королем моей страны и…
– Ну все, остроух, ты сейчас схлопочешь! – Черут чмокнул меня в щеку и, бросив, – сейчас вернусь, любимая, – помчался за улепетывающим будущим королем.
– Кое в чем эльф все-таки прав, – сказал Мараит, подойдя ко мне.
– В чем и кто именно? – уточнила я.
В душе царствовал покой и задумываться ни о чем не хотелось.
– Вы теперь Императрица, Даниэлла.
– С удовольствием отдам эту должность кому-нибудь другому, – я пожала плечами и вгляделась в стену, на которой плясали отблески от воды.
А сейчас мне нужно сделать кое-что очень важное. И это куда ценнее корон, титулов и сундуков, битком набитых золотом.
Не обращая внимания на Черута, который поймал Лунаэля и теперь с удовольствием того мутузил, я подошла к стене, в которой разноцветными вкраплениями поблескивали самоцветы. Прикоснулась к ним, нежно погладив, и они мягко вспыхнули под моими пальцами. Прикрыла веки и направила Силу из сердца к ладоням, действуя по наитию.
Когда открыла глаза, с губ сорвался счастливый смех. Ведь сотни, десятки сотен самоцветов, превратившись в прекраснейших бабочек, закружили надо мной. А потом превратились в малышей – тех самых, магических ребятишек, которых сгинувший без вести Император превратил в камни, подпитывающие Силой Око.
Хохоча, детишки заполнили собой всю пещеру. Улыбаясь, я подошла к моему дракону, который, как и все остальные, раскрыв рот, хлопал глазами.
– Он меня укусил! – не упустил случая наябедничать Лунаэль.
– Куда? – осведомилась я. – Черут?
– В зад! – ухмыльнувшись, признался муж. – Но он тоже меня в полупопие тяпнул! Так что квиты!
– Теперь еще и покусанные зады лечить, – я закатила глаза. – Покажи рану.
– Вот, – он покосился на малышей и целомудренно приспустил штаны, явив моему взору покусанное полупопие.
– А у меня вот! – Лунаэль тоже предъявил покусанный зад.
– И ведь взрослые мужчины! – я проигнорировала пятую точку эльфа и всмотрелась в ту же часть тела супруга.
– Как интересно, – пробормотал Мараит, присоединившись ко мне.
– Ему-то там чего надо? – напрягся Черут.
– Помолчи, – попросила я и потянула штаны ниже.
– Пойдем домой, – тут же сориентировался любимый, – коли уж так соскучилась. Я тебе все, что захочешь, и покажу, и попробовать дам!
– Ты такое видел? – не слушая его, спросила я принца, погладив родимое пятно чуть ниже укуса. – Раньше его не было, я точно знаю – он этой задницей передо мной светит со дня знакомства!
– А что там такое? – теперь и сам дракон заинтересовался тем, что к его полупопию проявлено такое повышенное внимание.
– Я идиот, – Мараит рассмеялся. – Теперь все сходится!
– Ты о чем?
– Ну надо же! – продолжая хохотать, маг взмахнул руками.
– Чего такое с ним? – шепнул мне Черут.
– Это твой зад так на людей действует, – мрачно отозвалась я, начиная догадываться, что сейчас услышу.
И точно, отсмеявшись, принц ткнул на попу дракона и сказал:
– Пророчество сервалов говорило о последнем лотосе, который будет охранять дракон. Цветок возродится в вечном пламени, и воздаяние принесет Правителю, перед которым ниц падут все народы.
– Опять он это вспомнил, – любимый вздохнул. – Вот ведь долбанутая семейка!
– Вы не поняли! – загорячился Мараит. – Я думал, что последний лотос накажет моего отца – Правителя, перед которым пали ниц все народы! Но все не так!
