В общем, в совете все были на нервах. Поступали различные предложения, как подтолкнуть Торвина к тому, чтобы он продал участок, и продал именно им. Кто-то даже предложил отменить договор покупки земли, но договор был заверен в столице, и, чтобы отменить его, надо было подавать в столичный суд, то есть в суд высшей инстанции.
Через неделю Торвина снова посетил стряпчий и выложил ему все, что знал и что ему велели говорить в совете, где уже создали консорциум по разработке золотоносного участка, где председателем выступал тот же Грав Сикмор. Услышав о возможности отмены договора на покупку участка берега реки, Торвин заволновался и попросил пару дней на раздумья. Он прекрасно понимал, что в случае подачи заявления в столичный суд местным не видать этого участка как своих ушей. Но сделал вид, что сильно задумался, и через два дня дал свое согласие на продажу участка за сумму в триста тысяч золотых монет.
Сумма была просто огромная. Даже если сложить все деньги заинтересованных в покупке лиц, не хватало еще более ста тысяч. Члены консорциума подумали-подумали и решили взять заем в банке, заложив свое имущество. Но прежде чем оформлять кредит, решили еще раз проверить участок на содержание золота и определить, так ли он богат.
Карета, управляемая кучером, с сидящим в ней человеком внезапно остановилась: на дороге, ведущей из столицы в город Михель, стояли рогатки и шлагбаум, стражники проверяли селян, направляющихся в город. Впереди кареты стояли еще несколько телег, но очередь двигалась быстро, и, когда карета приблизилась к посту, неизвестно откуда и зачем взявшемуся, в карету, не спрашивая разрешения пассажира, подсел старший поста.
О чем он говорил с рудознатцем из столицы, приглашенным на оценку участка, никто не знал, но вышел он из кареты довольный, что было видно по его лицу. Через некоторое время после того как карета проследовала через пост, стражники убрали рогатки и шлагбаум и сами, усевшись на коней, растворились в близлежащем перелеске. Через склянку уже ничто не напоминало о том, что тут было.
Карета же через несколько склянок въехала в город и проследовала в ратушу, после чего в сопровождении нескольких человек направилась к участку на реке. Рудознатец походил по берегу и показал места, где надо рыть небольшие шурфы и взять пробы речного грунта. На следующий день рабочие под руководством этого же рудознатца и в присутствии членов консорциума промыли грунт, намыв какое-то количество золота, попалось даже несколько приличных самородков. Рудознатец начал что-то считать и записывать в книгу, которую везде носил с собой.
– Результаты будут только завтра, – сказал он всем, кто находился рядом с ним. И все, в том числе и он, отбыли в город.
На следующий день рудознатец в присутствии членов консорциума озвучил результаты замеров и сообщил, что запасов золотого песка примерно от восьмисот тысяч до миллиона двести золотых в привычном исчислении. Во время его доклада из мэрии были удалены под тем или иным предлогом все чиновники и работники, чтобы сохранить тайну.
Затем рудознатец получил оплату за свою работу и тут же отбыл в столицу. Когда он отъехал от города, карету снова остановили несколько всадников, в которых внимательный человек мог бы узнать стражников, стоящих несколько дней назад на посту. После того как один из всадников побывал в карете, она снова отправилась в сторону столицы.
Тем временем все участники концерна закладывали в банке свое имущество и вносили деньги в общий котел, так как продавец участка потребовал деньги только наличными. Деньги сносили в мэрию, уже заполняли вторую комнату. Все городские стражники были брошены на охрану мэрии и непосредственно комнат с деньгами. Городские зеваки целыми днями наблюдали, как подвозят и таскают мешки.
Денег набралось на десять телег. Пока оформляли сделку, заверяли договор купли-продажи, человек от Торвина пересчитывал деньги. И только когда он сказал, что все деньги на месте, Торвин подписал договор. Тотчас же продавцу заявили, чтобы он немедленно освободил здание мэрии, так как местным чиновникам негде работать: очень уж покупателям хотелось поставить продавца в неудобное положение.
Но в течение одной склянки у мэрии появилось полтора десятка крытых кибиток, в каждую из которых была запряжена пара лошадей, с хмурыми возницами и полусотней охраны. Часть охраны сидела на конях, а часть располагалась в тех же кибитках. Причем, судя по виду, охранники были парнями бывалыми, сплошь молодые здоровяки, увешанные оружием, у многих были арбалеты, в руках либо притороченные к седлам.
Грав, увидев охрану обоза, забеспокоился и тут же послал своего управляющего за Тиболом и Кравом, с которыми позавчера, в присутствии старшего среди рабочих, обслуживающих его лавки, долго о чем-то совещался. А утром рабочие погрузились в телеги и, возглавляемые сыновьями Грава, куда-то отправились.
Торвин дождался, когда последний мешок с монетами уложат на телегу, сел в карету, и караван из повозок выехал из города.
Глава пятнадцатая
Грав доверил командование этим отрядом Тибору, они еще два дня назад разработали план, как ограбить караван Торвина с деньгами, которые тот не хотел доверять банку, а решил увезти. Было выбрано и место, где лучше всего это совершить. Охраны будет немного, ну десяток, может полтора. Да и кого он тут может нанять, говорил Грав, прекрасно зная, кто служит в страже.
– Станете возле высохшего болота, там самое удобное место: лес с обеих сторон близко подходит к дороге, вас долго никто не заметит. Только запомните: живым никто не должен уйти. Караван перегоните на хутор к деду и будете ждать. Как все немного утихнет, я пришлю кого-нибудь, тогда и появитесь.
– А как быть с рабочими?
– Это не ваша забота, дед знает, что делать. Уезжаете завтра.
На этом совещание закончилось. Тибор все сделал, как говорил и советовал отец, лишь в одном поступил по своему: встал не там, где тот велел, а дальше, где дорога шла на подъем. Правда, в этом месте было большое открытое пространство, но он-то не знал ничего об охранниках каравана, вид которых взволновал его отца.
Старший над рабочими начал говорить что-то о том, что было распоряжение хозяина встать в другом месте, но Тибор его прервал:
– Не твое дело, иди лучше присмотри за остальными.
«Что он понимает? – думал Тибор. – Тут подъем, караван пойдет намного медленней. Правда, бежать до дороги дальше, ну так ничего, пробежим». Он достал припрятанную флягу с вином и отхлебнул, прикрыв глаза от удовольствия.
– Дай и мне хлебнуть, – попросил Крав.
Тибор протянул ему флягу и, когда тот присосался, тут же ее забрал.
– Хватит. Слышал, что отец сказал? Никаких пьянок, пока дело не сделаем.
– Ага, а сам?
– Мне положено, я старший над вами.
Караван из кибиток, в которых сидела часть охранников, двигался неспешно. Через некоторое время к каравану присоединились еще несколько всадников, самый молодой из них отдавал приказы, а потом пересел в карету к купцу.
