Нелл медленно откинула одеяло и вылезла из постели, сжимая в руках плюшевого мишку, пытаясь найти источник звука, который теперь становился громче. Осторожно ступая по скрипучим деревянным половицам лестничной площадки, стараясь не кашлять, она увидела, что отца в спальне нет. Его кровать была застелена, но на улице было темно, и он не разбудил Бобби на дойку, а это означало, что утро еще не наступило.
Разве вчера вечером отец не вернулся домой? Нелл остановилась, прислушиваясь к звуку, и наконец поняла, что кто-то плачет. Но где? Инстинкт подсказывал не окликать отца. Если это он, она не хотела его смущать. Но ей нужно было знать, где он и что с ним все в порядке.
Нелл слышала поблизости шум его движений. Наконец он перестал плакать и прокашлялся. Отец находился рядом, казалось, она могла дотронуться до него, но все равно его нигде не было видно. Нелл крепко прижала к себе плюшевого мишку, и ей стало жарко, хотя ночь была холодной. Мурашки пробежали по коже, когда ей пришло в голову, что это мог быть призрак в стенах, или, не исключено, ей все это почудилось. Может, это был не отец? Вдруг он засиделся в пабе, а она слышала скулеж лисицы за окном? Она дошла до края лестничной площадки и, посмотрев вниз, увидела, что все огни погашены и там нет никаких признаков жизни. Она легла и приложила ухо к половице. Теперь Нелл слышала отца более отчетливо. Он напевал себе под нос мелодию, которую насвистывал, когда доил коров. Это точно был отец, но ощущалось так, словно внезапно он стал невидимым. Нелл лежала не шевелясь, звук собственного дыхания глухо отдавался в ушах.
Неожиданно она услышала скрип, и верхняя ступенька начала сдвигаться. Нелл вскочила и убежала обратно в свою комнату, прикрыв дверь так, чтобы осталась лишь небольшая щель, через которую она могла подглядывать. Затем она, совершенно ошеломленная, наблюдала, как ступенька поднялась, будто люк, и оттуда вылез отец. Было заметно, что он плакал. Отец осторожно опустил ступеньку, вошел в свою спальню и закрыл дверь. Нелл прокралась обратно в постель, ее сердце бешено колотилось, а голова гудела от возбуждения.
Потайная комната под лестницей, о которой она за всю свою жизнь в Доме викария понятия не имела! Нелл покосилась на Бобби, все еще спящего. Знал ли он об этом? Или отец держал это в секрете от них обоих? Что там внутри? Для чего это нужно? И самый волнующий вопрос: может ли она оставлять там своего щенка, пока сама она в школе? Возможно, он будет тявкать, но, когда отец выходит на ферму, он редко возвращается в коттедж. Нелл не терпелось рассказать об этом Элис в автобусе по дороге в школу. Это будет их общим секретом. Они могли бы устроить там тайный клуб. Никто не узнает. Ей хотелось поскорее залезть туда и внимательно осмотреться.
Нелл снова начала кашлять и спряталась под одеяло, понимая, что не заснет, ожидая храпа отца, который вскоре раздался. Она медленно вылезла из кровати, на цыпочках прокралась обратно по деревянным половицам и уставилась на ступеньку, словно там находилась дверь в волшебный мир. Нелл провела пальцем по нависающему краю и обнаружила на дальнем конце нечто похожее на латунный выступ. Она спустилась на две ступеньки и вытянула шею, разглядывая в лунном свете маленькую замочную скважину и вырезанное в дереве рядом изображение ивы, точно такое же, как на ее ключе. Для этого ли замка ключ Беллы? Нелл побежала в спальню, бесшумно приподняла матрас, чтобы Бобби не услышал, и достала коробку. Осторожно вставив ключ в замок, она его повернула. Щелк!
Затем повернула обратно. Щелк! Звук эхом разнесся по Дому викария, и ее сердце часто забилось. Знал ли отец о закопанной жестянке с ключом? Может, ему известно, кто такая эта Белла. Он ничего не держал в руках, когда вылезал, так что, вероятно, знал секретный способ открыть дверцу без ключа. Нелл бы с удовольствием спросила его, но тогда отец понял бы, что она знает о потайной комнате. Так даже лучше – у нее есть ключ, которого больше ни у кого нет, и она сможет запирать там Снежка днем, втайне от отца.
Боясь быть обнаруженной, Нелл прокралась обратно в свою комнату и лежала, уставившись в потолок, поскольку волнение и кашель не давали ей уснуть, пока не наступило утро и отец не позвал Бобби доить коров.
Когда она спустилась вниз с осоловелыми от бессонной ночи глазами, каша была готова, а в углу потрескивал огонь, но ей не хотелось завтракать. Кашель, изводивший ее ночью, стал таким сильным, что Нелл едва могла дышать.
– С тобой все в порядке? – спросил Бобби, наливая ей стакан воды, который она быстро выпила.
Все вокруг было обыденным, но лицо отца выглядело печальным, с черными тенями под глазами. Он сидел молча и не ворчал как всегда – тревожный знак. Нелл мысленно вернулась к прошлой ночи. Прежде она не видела, чтобы отец плакал, хотя порой замечала, как вечером он подолгу смотрит в окно, тихо бормоча себе под нос: «Ваша мама любила такие закаты».
– Сегодня нам снова нужно слить молоко, сынок. Еще две коровы больны, а у беременной прошлой ночью случился выкидыш.
– Хорошо, папа, – кивнул Бобби, понимая, что лучше не задавать много вопросов. – Ветеринар приходил?
– Да, содрал с меня две кроны и сказал, что подозревает у них туберкулез, как будто я и без него этого не знаю. Он взял несколько образцов крови и собирается провести кое-какие анализы. Но я тоже думаю, что нам не следует больше пить наше молоко. Это не-безопасно. Мы подцепили заразу с фермы Хилтонов.
– Я уверен, они не хотели, чтобы так случилось, – произнес Бобби, когда Альфи внимательно посмотрел на него.
Папа и Бобби стали часто ссориться, размышляла Нелл, заставляя себя проглотить овсянку. Брат всегда оказывался в чем-то виноват, как бы усердно ни трудился, и Нелл понимала – это потому, что он слишком много работал на папу Элис. Бобби часто повторял, что сначала он выполняет собственную работу и что Ричард платит ему за беспокойство. Альфи тратил часть этих денег на закупку продуктов, но Нелл знала, что брат откладывает остальное в свою копилку. Бобби позволял ей ходить с ним на соседскую ферму, чтобы она могла увидеться с Элис, и отец сердился на них обоих, когда они возвращались. «Нам нужно держаться друг друга, Бобби, ты не знаешь, на что способна эта семья», – говорил он, гремя сковородками в кухне.
В то утро Нелл увидела на столе стопку почты. Сверху лежал конверт с большими красными буквами: «УВЕДОМЛЕНИЕ О ВЫСЕЛЕНИИ». Брат заметил ее взгляд и приложил палец к губам.
– Папа, а что значит «уведомление»? – спросила она, снова закашлявшись.
– Нелл! – Бобби закатил глаза, поднялся из-за стола и поставил свою тарелку в раковину.
– Ричард Хилтон пытается заставить нас покинуть дом. Но его отец Уилфред – мой дед – хотел, чтобы этот дом принадлежал нам. В общем, он не может нас выселить. Я разговаривал об этом с адвокатом, и он считает, что у нас хорошие шансы. Не волнуйся, Нелл, мы никуда не съедем. Я покину этот дом только в гробу. – Альфи натянул ботинки. – Этой семье на нас наплевать. Ричард Хилтон не знает значения слова «порядочность».
– Неправда! Элис ведь тоже Хилтон, и она моя близкая подруга. И мы навсегда останемся лучшими друзьями.
