Альфи медленно повернулся.
– Так вот почему он велел тебе взять на себя вину за пожар, который Лео устроил в их сарае?
Лео отступил и нахмурился, а затем произнес:
– Мне пора возвращаться.
– Что ты сказал, папа? – Бобби приблизился к отцу.
– Я сказал, что пожар устроил Лео. И я почти уверен, что он утопил и этих щенков тоже. Но Ричард Хилтон, которого ты так полюбил, позаботился о том, чтобы его сыну сошло это с рук и полиция считала ответственным тебя. И ты все равно веришь, что он тебя уважает. Ему плевать на тебя, Бобби, он Хилтон, он бросит тебя на съедение волкам, если это поможет ему или его семье.
Бобби покачал головой:
– Ты неправильно его понял, папа. Он хочет помочь нам. Он предложил Нелл остаться в Тисовом поместье, когда она выпишется из больницы, пока мы устраиваемся в нашем новом доме.
– Только через мой труп. – Альфи внимательно посмотрел на сына. – Мы можем просто закончить дело?
– Зачем я тебе? Чтобы ты кричал на меня и критиковал? Ты никогда не благодаришь меня, не хвалишь, что я хорошо поработал. Обращаешься со мной как с рабом!
– Не смей говорить со мной таким тоном! Садись на трактор и помогай мне, неблагодарный мерзавец!
Бобби отвернулся и двинулся за Лео.
– Хилтоны тебе не друзья! – крикнул Альфи ему вслед.
– Ты ошибаешься, папа, – возразил сын.
– Если ты сейчас уйдешь, то можешь не возвращаться! – заявил Альфи, сразу пожалев о своих словах.
Он продолжил связывать ноги Лолы, слушая, как снег скрипит под ногами Бобби. Альфи прервал свое занятие и подождал, пока сын вернется. Но шли минуты, и тишина становилась оглушительной. Он посмотрел вдаль – Бобби почти пропал из виду.
Альфи опустил голову от стыда за слезы, которых не мог сдержать, и направился к трактору. Нелегко будет одному перетащить Лолу. Груда туш теперь была почти полностью покрыта снегом, а за короткое время, прошедшее с тех пор, как Бобби выключил двигатель, шины трактора успели обледенеть. Он ступил на металлическую подножку и снова взглянул вдаль. Бобби и Лео исчезли в белой мгле. Альфи включил зажигание, и двигатель, чихнув, вскоре ожил. Дрожь трактора словно встряхнула его самого, и он громко всхлипнул. Ричард Хилтон забрал его стадо, жизнь, дом, а теперь и сына. Альфи нажал на рычаг и включил передачу, а потом надавил на акселератор. Кабина сильно затряслась, когда он двинулся к застывшему телу Лолы. Добравшись до нее, Альфи опустил челюсти ковша и попытался просунуть их под нее. Он пробовал несколько раз, но каждый раз замерзшие копыта лишь стучали по стальной пасти, ковш соскальзывал и упирался в лед. Альфи сильнее надавил на акселератор, понимая, что должен оставить эту затею, но, если он не перетащит тушу в кучу к остальным до утра, она примерзнет, и им, вероятно, придется высверливать ее изо льда.
Он нажал на тормоз и спрыгнул вниз, оставив двигатель включенным, чтобы попытаться согреть землю под трактором. Слезы все еще стекали ему в рот, он вытер нос тыльной стороной руки в перчатке и постарался сосредоточиться на том, чтобы подвинуть Лолу поближе к ковшу. Он наклонился, представляя, что она по-прежнему жива и просто спит, и на мгновение прижался к ней, чувствуя, как тепло покидает ее.
Ему не следовало возвращаться сюда, он должен был найти работу в Портсмуте, нарушить обещание, данное матери, и продолжать жить своей жизнью. Ничего хорошего из этого не получилось. Все то, что Альфи пережил в работном доме, смерть матери, все было напрасно. Ричард никогда не отдал бы ему то, что принадлежало Альфи по праву, и у него не было сил бороться за это. Следовало оставить призраков прошлого в покое и попытаться найти счастье в другом месте. Все, чего Альфи добился, вернувшись сюда – болезнь дочери и потеря Бобби, который предпочел Хилтонов.
Досчитав до трех, он навалился на Лолу плечом, пытаясь сдвинуть и кряхтя от натуги, но она лежала неподъемным грузом, и Альфи никак не мог подтолкнуть ее поближе к трактору. Он направился в сарай за лопатой. Если удастся выкопать яму рядом с тушей, вероятно, он сумеет просунуть зубья ковша под нее.
Альфи попробовал копать мерзлую землю, но был измотан, а земля напоминала бетон.
Он трясся от холода и шока после массового расстрела скота. Руки болели, и всякий раз, когда Альфи втыкал лопату, стреляющая боль пронзала плечо.
Он снова забрался на трактор и так сильно нажал на акселератор, что колеса завращались на месте и запахло горелой резиной. Ковш медленно поднимал Лолу, пока она не оказалась на нем. Но тут ее голова и нога свесились, и она снова начала соскальзывать. В панике Альфи нажал на тормоз и спрыгнул вниз, чтобы подпереть ее голову и плечи.
Согнувшись под тяжестью мертвого тела, испуская сдавленный крик, он будто боролся за то, чтобы весь его мир не рухнул. Альфи представил Тисовое поместье и вечеринку в самом разгаре: музыка, выпивка, возгласы, смех. Ричард хлопает Бобби по спине, уговаривая впервые выпить пива и остаться на время. «С твоим отцом все будет в порядке. Он придет в себя. У вас обоих был трудный день».
Альфи навалился на тушу с такой силой, что кровь начала пульсировать в висках, и молча взмолился, чтобы кто-нибудь помог ему.
Он не знал, как долго простоял так, пытаясь сдержать тяжесть Лолы, прежде чем сообразил, что трактор катится на него. Сначала Альфи услышал странный звук, шуршащий, стремительный, который принял за шорох снега, падающего с ближайших кустов. Он тоже двигался, ковш толкал его медленно, а потом все быстрее. Альфи попытался убраться с дороги, но семь тонн трактора набирали обороты, давили на него, опрокидывая вбок в сторону канавы, опоясывающей поле. Он хотел отпрыгнуть в сторону, но оказался в ловушке между Лолой и зубьями ковша, а земля была слишком скользкой, чтобы опереться на что-либо по пути. Нога подкосилась и вывернулась так, что колено затрещало, и Альфи почувствовал, как хрустнула бедренная кость. Он закричал, умоляя кого-нибудь о помощи, мучительная боль пронзила его сломанную ногу и все тело, но шум нарастал, колеса визжали, набирая обороты.
Паника захлестнула Альфи, ковш давил на грудь все сильнее, и он чувствовал, как грудная клетка прогибается. Он был совершенно бессилен остановить это, когда ковш начал наваливаться на него сверху, вес Лолы мешал ему выбраться из-под него. Альфи осознал, что теперь полностью зажат между металлическими зубьями и землей и нет никакой возможности освободиться. Он повернул голову, отчаянно оглядываясь в поисках помощи, и увидел Лео Хилтона, идущего к Дому викария.
– Лео! – крикнул он. – Лео! Позови Бобби, помоги мне!
Пронзительная боль во всем теле истощала его силы – Альфи едва мог дышать, – но, если бы Лео выбежал на дорогу, он сумел бы остановить какую-нибудь машину. Мысли Альфи метались, он пытался сосредоточиться и не потерять сознание. Двое мужчин, вероятно, вытащили бы его. Если бы Лео действовал быстро, то все еще мог бы спасти его.
Но Лео, приблизившись, остановился и замер со странным выражением лица. Такой же взгляд был у него, когда Бобби нашел утопленных щенков в мешке.
