Бобби опустил голову, закурил и глубоко затянулся.
– Я знаю, – кивнул он.
Из всего, что Уиллоу ожидала от него услышать, это даже не приходило ей в голову. То есть отец знал – давно ли? Опять секреты друг от друга, как обычно между ними. Претензии оставались невысказанными, трудные разговоры отложенными. Так происходило всю ее жизнь.
Отец посмотрел на сигарету, которая дотлела до фильтра.
– Я же не идиот, Уиллоу. – Его губы дрогнули, и он отвернулся. – Люди болтают, и это печатали в местной газете. Хотя я предпочел бы сначала услышать это от тебя.
Уиллоу снова ощутила, как тошнота подкатывает к горлу.
– Я хотела сообщить тебе раньше, но не знала, как ты отреагируешь.
Уиллоу раздражалась все сильнее. Как обычно, она получалась во всем виноватой. Отец никогда не брал на себя ответственность в разговорах с ней, не пытался понять, под каким давлением она находилась. Ее сердце бешено колотилось, а руки дрожали. Миновало много времени с тех пор, когда она в последний раз видела вспышку его гнева, и Уиллоу почти убедила себя, что их больше не будет. Но это присутствовало в нем, глубоко внутри. Ничего не изменилось.
Отец сидел молча, пепел от сигареты падал к его ногам.
– Мой босс попросил меня взяться за данный проект, да я и сама хотела. Беспокоилась, как ты отреагируешь, но я ждала подобного проекта много лет. Я очень усердно работала. Если бы отказалась, мне, вероятно, не представилось бы другого шанса.
– Значит, ты работала с Лео Хилтоном. Ему известно, кто ты такая? – Лицо Бобби побледнело.
– Нет. – Уиллоу почувствовала, что ее сейчас вот-вот снова вырвет. Она понимала, что отцу неприятно это слушать, но такого не ожидала. – Папа, я вижу, что ты расстроен, вот поэтому я и не хотела говорить тебе. – По ее щекам потекли слезы. – Мне нужна была эта работа. Я не могу позволить себе роскошь уволиться. У меня нет никого, к кому я могла бы обратиться за финансовой поддержкой.
– Ты хочешь сказать, что тебе пришлось согласиться на работу у Хилтонов, потому что я плохой отец? А ты когда-нибудь думала, что Хилтоны и то, что они сделали со мной, являются возможной причиной этого?
– Я не это имела в виду. Я просто говорю, что порой мне приходится ставить свои интересы на первое место, потому что я привыкла быть единственным человеком, на кого могу положиться. Надеюсь, я сумею лучше объяснить, из чего я исходила, когда согласилась вести проект. – Уиллоу смахнула слезы, пытаясь успокоиться.
– Если бы я узнал об этом сразу, то предупредил бы, чтобы ты держалась подальше. Они используют тебя, а потом вышвырнут. – Отец затянулся сигаретой, и его гнев сменился печалью. – Так случилось со мной. Я отвернулся от своего отца из-за Хилтонов, в день его смерти. В тот вечер я оставил его одного, чтобы помочь Ричарду Хилтону с какими-то лампочками, и отец умер. Он перебил все свое стадо, а я бросил его. Никогда не прощу себя. И ради чего? Чтобы помочь человеку, который бросил меня на съедение волкам! Отец предупреждал меня насчет Хилтонов, но я не послушал. Будь осторожна, Уиллоу, ты понятия не имеешь, на что они способны. – Он снова затянулся сигаретой, его глаза выглядели безжизненными. – И вы собрались сносить Дом викария?
Уиллоу кивнула:
– Это развалины, папа, там никто не жил с тех пор, как ты уехал.
– А что насчет могил? Как быть с ними?
Уиллоу почувствовала, как ее желудок снова скрутило.
– Я не знала о кладбище до сегодняшнего дня, – тихо произнесла она. – Оно никак не обозначено ни на одной из местных карт. Думаю, на это Лео и делает ставку.
– Ясно, что не обозначено. Там хоронили бедных и незамужних матерей, умерших при родах. И еще какую-то ведьму, если верить слухам. Ни у одной из могил не было настоящего надгробия, только куски камня или деревянные кресты. Могила ведьмы была завалена камнями. Наверное, местные жители сделали это, чтобы помешать ей восстать из мертвых. Нелл завораживала эта могила, – добавил он.
– Я узнала о могилах только сегодня, случайно, от деревенской жительницы. Судя по тому, что ты говоришь, там полно человеческих останков, а это означает, что я по уши в дерьме, если только не совру насчет этого, чтобы выгородить Лео.
– Никогда не лги, чтобы защитить Лео. Я сделал так однажды, и это привело меня за решетку.
– Что ты имеешь в виду? О чем ты солгал? – спросила Уиллоу, широко раскрыв глаза.
– Не важно, я не хочу об этом вспоминать.
– Надо же, – пробормотала она себе под нос.
Отец бросил на нее быстрый взгляд:
– Просто не доверяй ему и не подставляйся вместо него. Обещай мне, Уиллоу. – Отец имел привычку смотреть на нее так, что ей становилось не по себе, словно он мог читать ее мысли.
– Обещаю, – вздохнула она, чуть не плача.
– Нелл знает о том, что Дом викария сносят?
Уиллоу нахмурилась:
– Нелл? Я даже никогда с ней не встречалась.
Отец усмехнулся и покачал головой:
– Лучше бы ты перестала лгать мне сейчас, Уиллоу.
– Я не лгу. – Она смотрела, как отец встал и начал расхаживать по комнате. – Где я могла с ней познакомиться? Ты нас так и не представил друг другу, я понятия не имею, где Нелл живет и как выглядит.
Теперь Уиллоу уже не могла сдержать слез. Она отчаянно хотела, чтобы отец протянул ей руку, обнял ее, сказал бы, что гордится ею. Они могли проводить сколько угодно времени друг с другом, украшая ее квартиру, гуляя вместе, но стоило коснуться сложных тем, как он всегда замыкался.
– Папа, почему ты больше не видишься с Нелл? Ты ведь сильно любил ее. – Уиллоу покосилась на фотографию Нелл, лежавшую на вершине стопки. – Что она тебе сделала?
– Почему бы тебе самой не спросить ее?
– Как я могу ее спросить? Где она? – Теперь из глаз Уиллоу текли слезы. – Почему ты так груб со мной?
– Потому что я понимаю, когда кто-то мне лжет!
– Я не лгу! Я долго набиралась храбрости, чтобы прийти сюда, папа. Надеялась, что мы поговорим по-настоящему откровенно, чтобы мне не пришлось ничего скрывать от тебя или лгать тебе. Одна из основных причин, по которым я взялась за проект, это желание сблизиться с тобой. Попытаться узнать о твоем прошлом и что на самом деле с тобой произошло, от чего ты стал таким, какой есть. Не нужно обвинять меня во лжи! Ты сам никогда не был честен со мной ни в чем со дня моего рождения!
– Ты решила сделать мне больно? Думаю, что тебе лучше уйти. – Отец произнес это спокойно, без эмоций.
– Папа, пожалуйста, не отгораживайся от меня снова!
– Я горжусь тобой, Уиллоу. Этот дом не принес ничего, кроме горя, моей матери и бабушке. Хорошо, что его снесут. Может, теперь я сумею оставить прошлое позади раз и навсегда.
