К камере подошел человек. Его маска панды со шрамом заняла весь экран, пока не превратилась в размытое пятно.
– Завтра в это же время, – сказал он.
И связь прервалась.
Мейер и Модис не сразу вернулись к реальности. Они двигались по незнакомому минному полю, без карты и компаса.
– Я никогда… – заикаясь, произнес Натан. – То есть такое впервые…
– Я тоже, – кивнула Диана.
Полицейский достал из кармана телефон, вышел из авиарежима и подключился к Сети. Устройство завибрировало сотней сообщений, они шли без остановки.
– Черт… Включи-ка мобильный, – посоветовал он Диане.
7
Разумеется, шеф уголовного розыска за годы работы не раз терял терпение и пылал гневом, но сегодня он превзошел самого себя. Ошеломленный руководитель отдела цифровых расследований получал удар за ударом, он уже оглох, но шеф продолжал орать:
– Вы уверяли, что разговор будет приватным, черт вас дери!
– Я так и думал, но он устроил прямой эфир в соцсетях. Преступникам свойственна осторожность, мы такого не ожидали, это не в их привычках.
– Мало ли что можно сделать по привычке! – проревел шеф. – Привычки дома у себя оставьте, а здесь у нас следствие!
Он скомкал документ, который айтишник дал ему две минуты назад, с такой силой, будто комкал самого айтишника.
– Вон из кабинета!
Тот выскочил, радуясь, что можно наконец убраться. Под огнем остались только Мейер и Модис.
– Восемьсот человек смотрели ваши переговоры в прямом эфире. Через двадцать минут их увидели два миллиона. К вечеру это будет вся Франция. Нас поимели так, как никогда раньше. В Интернете буря. Хэштеги «Greenwar», «экология», «лягушка», «панда», «20миллиардов» и «Тоталь» в топе поисковых запросов. К несчастью для вас, «КапитанМодис» и «ДианаМейер» тоже там. И это лишь начало!
Оцепенев, Диана представила свое имя в безбрежности социальных сетей. Она заставила себя упереться носками в пол, чтобы в приступе агорафобии сохранить контакт с окружающей средой и сдержать паническую атаку. Шеф этого либо не заметил, либо ему было все равно.
– Ладно, Мейер, дело за вами. Не подведите меня.
Диана терялась в мыслях, не в силах начать анализ. Стол становился все длиннее, лицо шефа расплывалось, а голос прерывался, будто она смотрела на происходящее со дна бассейна.
– Он идет против системы… – наконец услышала она собственные слова.
Конец фразы повис в воздухе. Ее долгое молчание моментально взбесило шефа, и Диана бежала по коридору к туалету под его вопли.
Открыв кран, она плеснула холодной воды себе в лицо, намочив ворот и плечи свитера.
– Ты в мужском туалете, – сказал Натан, появляясь в дверях.
– Прости. Шеф, наверное, подумал, что я сумасшедшая.
– Так он думает обо всех психологах.
Он достал из дозатора два бумажных полотенца и протянул ей.
– Рассказывай. Что с тобой случилось?
– Я вам не подойду, – заявила Диана, вытирая лицо и громко сморкаясь в те же полотенца. – Вы просите проанализировать человека, который целиком посвятил себя одному делу. Его не существует. Понимаешь, о чем я?
– Его борьба выходит за рамки собственных интересов. Ты это имеешь в виду?
– В общем, да. Он действует не в своих интересах, а во имя справедливости, которая, по его мнению, попирается. Поэтому пытаться составить его профиль, скорее всего, бессмысленно.
– Именно поэтому ты вскочила и побежала в туалет?
Диана бросила полотенца в мусорное ведро и тщательно протерла гелем руки.
– Я не подхожу для этой операции. Я не выношу толпы, а теперь я в центре внимания соцсетей. Мое имя и лицо сейчас в каждом мобильнике. Даже в туалете кажется, что за мной следит миллион человек. И я не люблю открытые пространства, а этот тип постоянно говорит о планете, глобальных изменениях, населении, вымирающих континентах и всеобщем загрязнении. Голова кружится.
– Не хочу тебя еще больше пугать, но имей в виду, что этот миллион пользователей ты можешь умножить на три прямо сейчас и на десять вечером. Даже не думай до конца расследования выходить отсюда или возвращаться домой. Я сниму тебе номер в гостинице неподалеку. Когда понадобится, направлю туда своих людей. Номер очень маленький, тебе понравится.
– Я так понимаю, ты не планируешь менять напарника?
– Диана, мы познакомились только утром, рановато еще расставаться, – засмеялся он. – Если серьезно, никто не займет мое или твое место, потому что не захочет. Ты же с самого начала понимала, что будет.
– И мои догадки подтвердились. Его требования невыполнимы. Даже если гендиректор согласится, остальные в его компании будут против. Легче потерять начальника, чем отдать двадцать миллиардов евро.
– И?
– И мы увидим публичную казнь. К этому он и вел с самого начала.
– И что же?
– И ты прав, никто вместо нас работать не захочет, потому что финал будет плачевным.
– Если только ты не найдешь выход. Мы тоже в ловушке. Двери закрываются одна за другой. В таких ситуациях я чувствую себя подопытной крысой в лаборатории. Но ведь именно там тебе уютнее всего, верно? В маленькой комнате, в норке. Забудь о планете, о его миссии по спасению человечества, думай лишь о стеклянной камере и троих людях. Король панд со шрамами, его добыча и ты. Отключи голову, включи интуицию.
Натану удалось успокоить Диану, и она на мгновение забыла о своем новом статусе самого известного психолога-криминалиста во Франции.
– Тогда рассказываю все подряд, – предупредила она.
Но ей понадобилось еще немного времени, и она сделала три глубоких вдоха, словно разгоняясь.
– Так. Он спокоен и вежлив. На него не давит стресс. Он знает, куда идет. Четко подбирает слова. Речь безупречна. Он репетировал ее сотни раз. Он не только не совершит ошибок, но и всегда будет на шаг впереди.
– Это ведь клише.
– Клише – это факт, который повторяется так часто, что превращается в карикатуру на самого себя. Так что да, клише, но от этого не менее верное. Вспомни, что он сразу вычислил нас: полицейский для переговоров, психолог для профайлинга.
Натан кивнул, ее слова звучали убедительно.
– Перед тем как выскочить в коридор, ты сказала начальнику, что «он идет против системы».
– Я имела в виду гражданское неповиновение, которое заставляет действовать против того, чему его учили. Он берет ответственность за свои действия, но ими не гордится, и это слышно. Ты заговорил о его «пленнике», он ответил словом «гость», будто смутился. Я убеждена, что наш бунтарь раньше был послушным. Вероятнее всего, военным. Своего финансового эксперта и бухгалтера назвал «товарищами», оценил твою любовь к порядку.
