– Это лучше, чем «Гринвар», – признал Виржиль с ноткой раскаяния в голосе.
– Не вини себя. Можно было пойти разными путями, и хотя я часто критиковала тебя, мы никогда не узнаем, был ли другой способ. Но я точно знаю, что без твоей борьбы мы бы не смогли ничего сделать.
Солал потер заледеневшие руки. Теарануи вытащила из кармана перчатки, бросила ему, и он поймал их на лету. Ей не терпелось все показать и рассказать, и она указала на запад:
– Смотри. У каждой долины своя роль. Вон там – долина Асп, последний оплот медведей. Мы превратили ее в заповедник, каждый год принимаем новые виды, находящиеся под угрозой исчезновения. Справа – долина Оссо, там десять или около того озер, которые мы используем для производства гидроэлектроэнергии. Построили на больших озерах плотины, а на озерах поменьше есть плавучие станции солнечных батарей. Мы создаем так много зеленой энергии, что продаем ее уже почти шесть лет. Акции «Гринфьючер» даже котируются на фондовой бирже. Как ты и писал, мы можем что-то сделать, только объединившись с капиталистами. Капитализм – как злая собака, она защищает дом, но ее нужно дрессировать.
– То, что ты создала, великолепно, – искренне ответил Солал.
– Я сделала это не одна, ты же знаешь. Было столько работы, а еще мы получили финансовую помощь от горстки филантропов, которым небезразлично будущее человечества. Твоя армия панд состоит не только из солдат, но и из нескольких просвещенных богатых людей. Сейчас мы – город с населением в двадцать пять тысяч человек, и у каждого свои обязанности. Недостатка в работе нет. А теперь вон туда взгляни.
На этот раз она указала на восток:
– Это Валь д’Азен. Крупнейший ботанический центр в Европе. Сюда доходят горячие источники Луданвьель, и мы выращиваем все: от японской вишни до бананов. А чуть дальше долина Котре, там наши теплицы, и еще дальше – долина Люс, где находятся наши животноводческие фермы.
Кабину тряхнуло – они миновали последнюю стойку канатной дороги. На склоне пика Ариэль Виржиль увидел внушительное четырехэтажное застекленное здание, словно парящее в невесомости среди облаков, которое повторяло рельеф горы.
– А это наша база. Сердце всего комплекса. Фонд исследований возобновляемых источников энергии. Мы назвали его «Фонд Амазонии» в память о вырубленных лесах. Именно здесь наши люди поставили первые солнечные батареи, не содержащие редкоземельных металлов, и совершили научные прорывы в исследованиях водорода как экологически чистого энергоносителя.
– «Фонд Амазонии», – повторил пораженный Виржиль. – Я рад, что вы сменили название.
– Ты долго на этом настаивал. Но врать не буду, – рассмеялась Теарануи, – кое-кто по-прежнему называет его «Фондом Солала».
– «Фонд Амазонии» подходит гораздо больше. Ничто из того, что вы построили, не должно носить имя убийцы.
– Никто здесь не считает тебя убийцей, поверь.
Кабина плавно сбавила ход и остановилась.
– Особенно госпожа директор, – добавила Теарануи, указывая на ту, что ждала их на металлической платформе.
Порыв ветра поднял тучу снега, снежинки опустились на посеребренные сединой волосы женщины. Однако Солал не двинулся с места, наблюдая за ней из кабинки фуникулера. Некоторые желания исполняются лишь через двадцать пять лет. Она улыбнулась ему, стараясь не расплакаться. Наконец он вышел из кабины, и они шагнули навстречу друг другу.
– Здравствуй, Диана.
– Здравствуй, Виржиль.
* * *
Двадцать пять долгих лет. После приговора Диана не бросила ни Солала, ни его дело, которое было теперь ее делом. По просьбе Солала она также взяла шефство над Теарануи, и девушка стала ее правой рукой.
Для своего гостя Диана приготовила кофе и нарезала фрукты из теплиц в долине Котре. Сидя за столом у огромного эркера с видом на заповедник, они, казалось, были одни в целом мире, а вокруг гудел пчелиный улей «Фонда Амазонии».
– Значит, ты у нас госпожа директор? – поддразнил ее Виржиль.
– А как же в нашем мире без начальства? К тому же мои седины внушают уважение.
Наступившая тишина их не смущала. Они могли бы часами смотреть друг на друга, не произнося ни слова, просто радоваться встрече, радоваться, что проделали такую работу и что все это стало возможным благодаря шуму, поднятому «Гринваром».
– А как же твоя агорафобия?
– Скажем так, я перестала бояться только за себя. Теперь я умею с этим справляться. Теперь я знаю, чего хочу, что мне нравится и что я должна делать. Единственный страх, который остался, – это страх никогда больше не увидеть тебя. Двадцать пять лет. Можно сойти с ума или умереть.
– У меня в тюрьме были ангелы-хранители. За это скажи спасибо Натану. На самом деле, я думал, что увижу его здесь.
– Он уехал несколько недель назад с Мелани и нашим сыном Тео. Мы хотим сотрудничать с другими заповедниками. Они проедут по всему северу Европы, чтобы наладить контакты. Германия, Польша, Дания, Норвегия, Исландия, Швеция и Финляндия – многие страны размещают у себя подобные экокомплексы. Но все это требует времени и дипломатии. Увидишь их через месяц, а может, и чуть раньше, если Тео не заберет Натана в путешествие по фьордам.
С блокнотом в руках и авторучкой, воткнутой в волосы, как шпилька, у стола появилась Теарануи.
– Простите, что отвлекаю, Диана. На овечьей ферме проблема с резервуаром для воды. Что-то с водорослями, которые мешают фильтрации. Честно говоря, я не совсем поняла. Я уже отправила туда санитарную бригаду, но было бы хорошо, если бы вы посмотрели сами.
Диана ладонью накрыла руку Виржиля – мол, извини, я ненадолго – и улыбнулась, чтобы показать, как ей не терпится наверстать упущенное время.
– Теарануи проводит тебя в комнату. Если, конечно, ты хочешь остаться с нами. Я пойму, если…
Он не дал ей закончить и легонько сжал ее руку. Он никуда не собирался уезжать.
Виржиль прошел через внушительную стеклянную арку вестибюля «Фонда Амазонии», следуя за Теарануи в комнату, которую ему приготовили.
– Она не очень большая, но не волнуйся, мы не община хиппи. Попозже решишь, где тебе удобнее. Здесь, где все крутится-вертится, или в одной из наших деревень, а их двадцать две в долинах. Ты Виржиль Солал, это твой дом. Я серьезно! Ты даже можешь жить за пределами «Гринфьючера», если захочешь. Мы не можем замыкаться в себе, нам еще предстоит убедить многих людей в том, что мы действуем правильно.
– Потом расскажешь, как вы работаете и чем я могу быть полезен. Времени у нас будет достаточно. А сейчас покажи, как сбылся сон твоего дедушки.
* * *
Вдвоем на снегоходе они спустились с горы к убежищу-стоянке на озере Арремулит. К стене была прикреплена памятная табличка. Тепло одетые, они шагали, утопая в снегу, который на этой высоте был довольно глубоким.
