Второе разграбление города сказалось на моральном состоянии афинян. Дело дошло до насилия, когда беженцы спорили, стоит ли принимать предложение персов. Некоторых забили камнями до смерти. Афинские стратеги направили в Спарту послания, в которых говорилось, что они не выдержат еще одного нападения. Если Спарта не выступит весной, они станут союзниками Персии. Что особенно важно, афиняне пригрозили сдать Персии свой флот, который затем мог высадить войско в любом месте на побережье Пелопоннеса, где находилась Спарта. Если бы это произошло, не было бы расцвета афинской политики, демократии, искусства и философии. Ни один из великих драматургов не преуспел бы при диктаторском персидском правлении. На протяжении чуть более десяти лет афинские гоплиты в битве при Марафоне, флотские экипажи при Саламине и спартанцы при Платеях – все они спасли Грецию.
Главными персидскими военачальниками в битве при Платеях были Мардоний, его главный помощник Артабаз и начальник конницы Масистий. Есть сомнения насчет того, был ли там Гидарнес, возглавлявший «бессмертных». Геродот упоминает, что он отказался оставить Ксеркса и, возможно, отправился домой вместе с царем. Однако там же есть указание на то, что Ксеркс дал Гидарнесу какое-то поручение в армии, а армия осталась в Греции.
Традиционно считается, что сражение при Микале произошло в тот же день, что и битва при Платеях. Однако точно сказать невозможно, поскольку эти два события разделены сотнями миль. Ксантипп был там вместе с царем Спарты Леотихидом, номинально командовавшим объединенным флотом. Никаких свидетельств присутствия там Перикла и его брата Арифрона нет. Не имея четких сведений относительно их местонахождения, я поместил их туда, где они могли бы быть. Удивительно, что нет никаких свидетельств ни о том, что случилось с Арифроном, ни о том, как звали их с Периклом сестру. Они исчезают из записей. Однако мне нужно было объяснить последовавший за этим ужас – невероятную жестокость Ксантиппа. Наказание распятием не было редкостью, но оно совершенно нехарактерно для этого человека, в истории которого других подобных случаев не отмечено. По этой причине имело смысл дать ему повод для ненависти.
Образ ласточки, пролетающей из темноты в темноту через светлую комнату, взят из «Рубаи» Омара Хайяма, жившего примерно через полторы тысячи лет после Ксантиппа. Тем не менее этот образ привлекает меня, хотя у меня есть надежды на то, что находится за другим окном комнаты.
Фемистокл действительно допустил ряд ошибок во время войны – но все они меркнут по сравнению с его достижениями. Это правда, что он обыскивал вещи уезжающих афинян в поисках ценностей, когда они стояли в очереди, чтобы добраться до Саламина. Одним махом он конфисковал имущество едва ли не всех богатых семей в Афинах. Он сделал это, чтобы заплатить гребцам флота, в условиях, когда город фактически обанкротился. Этим решением Фемистокл нажил себе множество недоброжелателей. Также верно, что он использовал разбитые надгробия с городского кладбища для строительства массивных новых ворот и стены. Очевидно, имела место классическая ошибка политика – он просто не понимал, насколько плохо это будет воспринято. Наконец, человек, спасший Афины, не уставал напоминать людям, чем они обязаны ему лично. Для общества, которое отправило в изгнание Аристида Справедливого, человека, известного своей честностью и достоинством, нет ничего удивительного в том, что Фемистокл в конце концов был сослан. Удивительно только, что это произошло примерно в 472 году до н. э., через несколько лет после битвы при Платеях. Некоторое время он жил в Аргосе, на Пелопоннесе. После того как Афины отказали ему в защите, он был обвинен в коррупции и столкнулся с угрозой новых судебных преследований. Он решил бежать в Персию. Я сжал эти годы.
Последняя часть истории Фемистокла – как он умер – трудна. Существует устойчивая легенда, которую я здесь и описал. Говорят, Ксеркс был в восторге и приветствовал грека, восклицая: «Фемистокл у меня! Фемистокл у меня!» С его точки зрения, конечно, Фемистокл был самым важным афинянином, который пытался сдаться при Саламине и дал хороший совет касательно корабельного моста. Возможно, это спасло Ксерксу жизнь. Тот факт, что Ксантипп позже привел флот, чтобы разорить побережье, вероятно, только помог убедить Ксеркса в том, что Фемистокл на его стороне.
Персидский царь отдал Фемистоклу несколько городов. Когда мальчик, который в детстве боролся за выживание в Афинах, вырос и стал наконец таким же богатым, как любой царек, Ксеркс, по слухам, спросил его, как он представляет себе возвращение в Афины во главе армии. Учитывая обстоятельства, трудно быть уверенным в том, что произошло дальше. Единственные свидетельства – персидские, и, как и во всех делах человеческих, там записано не все, что происходило, тем более если великий царь представал в них не в лучшем виде. Легенда также гласит, что Фемистокл скорее покончил с собой, чем предал свой народ. Мы никогда не узнаем, что действительно произошло. Известно только то, что он так и не вернулся домой. Он прожил прекрасную жизнь. Не уверен, что мне удалось воздать ему должное.
Для тех, кто хотел бы узнать больше об этом периоде, рекомендую книги: «История» Геродота, «Повседневная жизнь в Греции во времена Перикла» Роберта Фласельера, «Перикл» Плутарха и «Спартанская армия» Дж. Ф. Лазенби. Название моего любимого источника я придержу до следующей книги.
Ксеркс правил недолго и был убит телохранителем и евнухом около 465 года до н. э. Культуры Персии и Греции больше не пересекались, пока Кир не пришел в Грецию в поисках армии, чтобы победить своего брата Артаксеркса. Историю о десяти тысячах греческих наемников, пытающихся вернуться домой, я рассказал в «Соколе Спарты».
В Греции после ухода со сцены Фемистокла остаются два великих города: Спарта и Афины. Далее следует борьба между демократией и царями, корни которой уходят в непростой, но в конечном счете успешный союз против Персии. Афины и Спарта сражались с общим врагом при Артемисии, Саламине, Платеях и при Микале под командованием Ксантиппа. После победы над грозным врагом они больше не нуждались друг в друге и вернулись к прежнему, привычному состоянию враждебности. Спартанцы обратили свой взор внутрь себя и отправились домой, но афиняне этого не сделали. Они видели, как хорошо действовал флот, – вместе греки были сильнее, чем порознь. На тех кораблях родилась нация.
В Афинах выросло новое поколение: Кимон, сын Мильтиада, Эсхил, отец трагедии, и Перикл, сын Ксантиппа. Им придется пережить со своим народом не менее тяжелые события, чем выпали на долю их предшественников. Афины снова будут брошены в горнило испытаний. И это история более величественная, чем все, что было прежде.
Конн Иггульден, Лондон, 2020 год
