— Нет, я так не работаю! Начну с тремя сотнями в кармане, а
потом, если понадобится, потребую еще, а если не израсходую их, то верну.
Берта начала медленно краснеть, но я не стал дожидаться
нового взрыва возмущения, распахнул дверь и вернулся к себе в офис.
Элси все еще разговаривала с Сандрой Иден.
— У девочки есть какие-нибудь фотографии? — спросил я, глядя
на записи, которые сделала Элси.
— Она думает, что у ее матери они есть.
— Как ты сюда добралась? — спросил я Сандру.
— Автобусом.
— Хочешь обратно доехать со мной на машине?
— С вами?
Я кивнул. У нее сразу загорелись глазки.
— С большим удовольствием, — проворковала она.
— Пошли.
Элси Бранд проводила нас задумчивым взглядом.
Я получил у кассира причитавшиеся мне на расходы три сотни,
посадил Сандру в старенькую машину нашего агентства, и мы помчались на встречу
с ее матерью. Они жили в довольно облезлом доходном доме, и миссис Иден,
естественно, не ждала никаких посетителей.
— Я похожа на пугало, — засмущалась она, — и просто не могу
сейчас с вами беседовать. Я должна надеть на себя что-нибудь поприличнее.
— Мне нужен ваш голос, а не ваш внешний вид.
И, знаете, у меня очень мало времени, миссис.
— Сандра сказала мне, что идет в ваше агентство. — Она
посмотрела на Сандру, и я увидел в ее глазах огромную любовь к девочке. — А я
ее предупреждала, что вряд ли это дело вас заинтересует, ведь понадобятся
деньги, чтобы вести расследование.
— Ну, вообще-то вы правы, — ответил я.
— А денег у нас нет, как и многого другого.
— Вы работаете?
— Работала.
— Бросили из-за нездоровья?
— Меня попросили уйти с работы, они считали, что я ее
выполняю слишком медленно. Хотя я согласилась бы работать, даже если бы боль
была вдвое сильнее…
Я боролась с ней…
— А что за болезнь у вас?
— Думаю… у меня опухоль. Доктора советовали сделать операцию
еще полгода назад.
— И вы ждете эту операцию шесть месяцев?
— Я должна была работать, а сейчас на операцию просто нет
денег.
Я поднялся, прошел в небольшую кухоньку и открыл
холодильник. В нем стоял пакет с молоком и ничего больше: ни яиц, ни масла, ни
мяса.
Она разозлилась.
— Что это вы себе позволяете, идете в кухню, будто у себя
дома?
— Извините, миссис Иден.
— Знаете, мистер Лэм, думаю… — голос ее задрожал, — я не
могу себе позволить быть слишком гордой…
— Расскажите о дядюшке Эмосе, — попросил я.
— Его полное имя Эмос Гейдж. Он должен скоро получить деньги
от фонда опеки, которые оставил ему его дядя.
— Как имя этого дяди?
— Элберт.
— Расскажите об этих деньгах.
— Эмос Гейдж должен их получить, когда ему исполнится
тридцать пять лет, но только в том случае, если он не совершит до этого
никакого преступления.
Если же он не доживет до этого возраста или совершит
преступление, то деньги переходят к различным фондам милосердия.
— Сколько лет сейчас Эмосу Гейджу?
— Должно исполниться тридцать пять через несколько недель.
До этого срока попечители выдают ему небольшую сумму на жизнь.
— Трудная ситуация… Вождение машины в нетрезвом состоянии —
это уже преступление. И очень многие его совершают, находясь в разной степени
опьянения.
— Ну… это именно то, что и беспокоило дядюшку Эмоса, тем
более что у него бывают периодические запои. Сандра рассказывала, наверное, вам
об этом.
— Мы сэкономим массу времени, если вы будете обо всем
говорить сами.
— Вы хотите сказать, что ваше агентство берется за наше
дело?
— Пока я еще не могу этого утверждать с полной уверенностью,
но, надеюсь, мы что-нибудь придумаем.
— У меня нет денег, я не смогу вам заплатить.
— Знаю.
— И если вы его даже найдете, это тоже может принести не
много радости.
— Что вы имеете в виду?
— Думаю, что это именно тот случай: он, очевидно, вел машину
в нетрезвом состоянии, где-то по дороге его арестовали, а он мог назвать
полиции не свое имя…
— Как же это может быть, ведь водительские права на его имя?
— Он мог их и не показать. Даже мог выбросить.
— Что, он такой хитрый мужик?
— Очень хитрый и сообразительный, но не во всех вопросах.
— Хорошо, я попытаюсь его найти, но что, если его все-таки
заключили в тюрьму за вождение в нетрезвом виде?
— Тогда он не получит своих денег.
— Какая сумма его ждет?
— Мне кажется, сейчас это что-то около семисот пятидесяти
тысяч долларов. Сначала там было около миллиона, но часть вложили в ценные
бумаги. И их стоимость за это время выросла.
— Предположим, миссис, что мы его нашли и он не в тюрьме?
— Тогда он поможет нам. Мне нужна его помощь, особенно
теперь, но я боюсь, что… Я боюсь об этом и подумать, мистер Лэм. Ужасно боюсь,
что именно по этой причине о нем ничего не известно, боюсь, он все-таки в
тюрьме.
— Хорошо, предположим, Эмос Гейдж в тюрьме и пытается
скрыться под чужим именем, чтобы опекуны не узнали о его преступлении. Мы его
находим. Ведь это выдернет ковер прямо из-под ног вашего дядюшки, да и ваших
тоже.
Она согласно кивнула.
— Это предоставляет детективному агентству прекрасную
возможность для вымогательства денег и шантажа.
— Я не знала, что такое происходит в реальной жизни.
— Я тоже. Но вспомните книги, кинофильмы, телевизионные
постановки на эту тему. Сюжетом для них, как правило, являются жизненные
реалии.
Миссис Иден еле заметно улыбнулась. Я присмотрелся к ней.
Она была недурна, очень изящна, совсем без косметики и губной помады, в
домашнем халатике, ее запавшие голубые глаза казались особенно печальными.
— Вы сказали, что были у доктора?
— Да.
