Давайте назовем этого пациента Полом. На протяжении нескольких лет болезнь протекала в легкой форме, так что я видел его только раз в год. Затем, когда ему исполнилось восемьдесят восемь, началось обострение. Он тогда жил в коттедже недалеко от Питерборо, к востоку от Торонто, и его положили в местную больницу. Оттуда мне сообщили, что пациент у них, и рассказали о назначенном лечении. Все звучало нормально.
Через несколько дней больничные врачи решили, что пациент достаточно здоров для выписки, и он вернулся домой. Но еще через несколько дней он позвонил детям со словами: «Мне очень плохо. Меня тошнит. Думаю, мне лучше вернуться в Торонто». Дети приехали за ним и отвезли больницу: сам он не добрался бы.
Пол сильно похудел и так ослаб, что не мог самостоятельно сесть в постели. И он определенно не мог ходить или даже стоять, так что, должно быть, болезнь Крона причиняла ему проблемы довольно долго. Он был жестким деловым человеком, и, оглядываясь назад, я думаю, что он, вероятно, рассчитывал справиться с заболеванием своими силами. Он никому не жаловался на вздутие живота во время еды и не говорил, что ограничил рацион, чтобы избежать боли. Но постепенно его кишечник наращивал рубцовую ткань и становился все уже и уже, пока не оказался практически заблокирован.
Тошнота возникала из-за так называемой высокой тонкокишечной непроходимости. Без операции лучше не стало бы, но пациент слишком ослаб, чтобы делать операцию. Сперва нужно было набрать вес. Пол должен был накопить сил.
У людей в таком состоянии иммунная система работает плохо. Осложнения хирургического вмешательства более многочисленны, и заживление затруднено. Есть и другие послеоперационные осложнения, такие как тромбы в ногах или тромбоэмболия легочной артерии, которые могут привести к смерти. К тому же очень слабый человек не может как следует кашлять, что повышает риск пневмонии после операции. Мы должны были обратить вспять то, что происходило с телом Пола. В восемьдесят восемь легко потерять мышечную ткань. Согласно некоторым исследованиям может уйти до пяти процентов мышечной силы буквально за день. Это особенно верно, если в организме протекает серьезный воспалительный процесс, который высасывает из вас калории.
Так что Пол просто лежал в больнице без дела. Когда я такое вижу, то подхожу к пациенту и произношу речь. Я говорю: «Я должен задать вам трудный вопрос: вы хотите жить или вы хотите умереть?» У меня были пациенты девяноста лет, которые отвечали: «Я хочу умереть. Все мои друзья мертвы. С меня хватит». В таких случаях я говорю: «Тогда ладно. Я оставлю вас в покое».
Но Пол ответил, что хочет жить, и я сказал ему: «Эта кровать – враг. Вы лежите и ничего не делаете, а ваши мышцы становятся все слабее и слабее. Если вы сидите, свесив ноги вниз, вы уже делаете шаг вперед, потому что используете мышцы спины, чтобы сесть. Пользуйтесь своими мышцами, или потеряете их». Я бы хотел, чтобы всем пациентам в больнице выдавали по метле, чтобы они подметали пол вокруг своей кровати. Или, может, пусть бы они сами заправляли постель. Когда лежишь в больнице, делать нечего. В результате люди ничего не делают и очень ослабевают.
Пол был умным человеком, и у него была умная и преданная семья. Когда возникает такая ситуация, я говорю пациенту: «Послушайте, вы должны помочь мне, чтобы я мог помочь вам. И ваша семья тоже должна помогать мне помочь вам». Я стараюсь, чтобы и сам пациент, и его семья активно участвовали в лечении. Пациенты не должны сидеть сиднем и говорить: «Помогите мне».
Таким образом, я сказал Полу: «Сколько членов семьи собираются вас навещать? Скажите, чтобы никогда не приходили одновременно. Составьте расписание. Пусть приходят по одному». И я сказал семье: «Вы приходите сюда не для того, чтобы ваш отец развлекал вас. Вы здесь для того, чтобы помочь мне вылечить вашего отца». Все согласились работать над этим.
В течение многих лет я даю комплекс упражнений людям, которые слишком слабы, чтобы встать с постели, или просто слабы в целом.
Это программа изометрических упражнений. Я протягиваю три пальца и прошу сжать их как можно сильнее. Я поднимаю перед пациентом руку и говорю, чтобы он оттолкнул ее. Или потянул на себя. Есть и упражнения для ног. Это простые упражнения с сопротивлением, которые можно делать вместе с каждым членом семьи, который пришел проведать больного. Я заставляю пациентов выполнять эти упражнения каждый час во время бодрствования. Я отношусь к этой программе с миссионерским рвением. Я их запугиваю, но это помогает – они встают на ноги. Пол был идеальным пациентом. Мне не требовалось его пугать, потому что он был умным, целеустремленным и не собирался умирать.
Он все еще не мог есть, и я посадил его на жидкую диету, которая снабжала его всеми необходимыми белками, углеводами, жирами, витаминами и минералами. Такая диета не обеспечивает достаточного количества воды, поэтому надо пить воду дополнительно. Я отправил Пола домой, где он продолжил делать упражнения и придерживаться назначенной диеты. Семья упорно трудилась вместе с ним, и он снова обрел силу и набрал весь потерянный вес. Он хорошо перенес операцию, восстановился после нее и вскоре пришел в норму. Мне было очень приятно работать с ним и его семьей. Я до сих пор помню, как он был слаб и как далеко зашел. Это чрезвычайно отрадный случай для меня.
Год спустя я получил конверт, в котором обнаружил записку от Пола: «Спасибо вам за все». Кроме того, он сделал щедрое пожертвование в Фонд борьбы с болезнью Крона и язвенным колитом и сказал учредителям, что я спас ему жизнь.
Врачи действительно часто спасают жизнь человека, но многие пациенты этого не осознают. Ты просто знаешь, что сделал это, и эта мысль приносит тебе удовлетворение. Но когда получаешь такую обратную связь – когда пациент знает, что обязан тебе жизнью, – это очень приятно.
27
Травматология в маленьком городе. Мохамед-Икбаль Равалия
Если бы вам сказали, что следующей историей поделится семейный врач из Твиллингейта, расположенного в провинции Ньюфаундленд и Лабрадор (население 2196 человек), вы могли бы вполне резонно решить, что рассказ нагонит на вас сон.
И ошиблись бы. Потому что Мохамед-Икбаль Равалия, ставший канадским сенатором в 2018 году, не типичный врач из маленького городка.
Я родился и вырос в Родезии, которая сейчас называется Зимбабве. Я обучался медицине во время гражданской войны, поэтому значительная часть моей подготовки – работа с травмами. Я также прошел интенсивное обучение в области анестезиологии, неотложной помощи и акушерства-гинекологии, что в некотором роде отточило мои навыки работы в острых, чрезвычайных ситуациях. В 1984 году я эмигрировал в Канаду и начал работать врачом-анестезиологом в сельской местности Ньюфаундленда.
Я очень хорошо помню один случай из конца 1990-х. Около двух часов ночи я крепко спал. Я не был на дежурстве и вообще не работал в тот день. Зазвонил телефон, и я услышал на другом конце довольно испуганный голос. Это была медсестра по имени Ванесса, которая работала в приемном покое больницы.
