«Недавно я обнаружил, как нам повезло, что здесь есть первоклассная больница и первоклассные медицинские работники.
Двадцать третьего мая я попал в больницу с симптомами инфаркта миокарда, и буквально через несколько секунд меня осматривала многопрофильная группа.
Хотя мои воспоминания о первых пятнадцати минутах немного расплывчаты, в течение следующего часа я оставался в сознании, и каждая минута навсегда останется в моей памяти.
Мне показали, что такое командная работа. Каждый человек в помещении точно знал, что должен делать. Я стал свидетелем редкого проявления человеческого взаимодействия, с которым раньше никогда не сталкивался.
Указания и обратная связь от каждого члена команды создали у меня потрясающее впечатление, что я в надежных руках и все будет хорошо».
Экстренная медицина – исключительно командный вид спорта, и пациент понял, что вся команда собралась вместе, чтобы позаботиться о нем. Как врач, я впервые почувствовал, что изменил чью-то судьбу, привнес существенный вклад в жизнь человека.
В то время я заканчивал интернатуру, до начала ординатуры оставалась всего пара месяцев. И за эти последние недели мне надо было определиться со специализацией. Я мог бы заняться семейной медициной в сельской местности. Я мог бы сделать много чего. Но то событие решило все для меня. Я определенно хотел ступить на путь экстренной медицины: она действительно восхитила меня. Ты принимаешь решения на лету. Собираешь всех вместе. Прислушиваешься к мнению каждого. Каждый член команды лучше других разбирается в чем-то своем. Руководитель не обязан знать все, но должен обеспечить наилучшее взаимодействие. Как раз это мне и нравится. Мне нравятся технические и научные аспекты медицины, но что восхищает меня больше всего, так это способность устанавливать порядок в хаосе.
34
От сглаза. Даниэль Каруччи
Есть давняя традиция: люди из развитых стран едут в страны развивающиеся, привозя с собой современные достижения – новые технологии, новые лекарства, а иногда новую научную информацию – чтобы улучшить условия жизни.
Даниэль Каруччи – врач общей практики, имеющий ученые степени в области тропической медицины и молекулярной биологии. Большую часть своей карьеры он посвятил борьбе с болезнями за пределами развитого мира.
Я собирался стать терапевтом, но после учебы поступил на службу в военно-морской флот США. Я намеревался остаться там на четыре года, но задержался на двадцать. Я стал авиационным хирургом и научился летать на самолетах. Я провел много времени в тропиках, где руководил военно-морской программой вакцинации от малярии. Затем я ушел из флота и возглавил программу под названием «Большие вызовы в глобальном здравоохранении» для Фонда Билла и Мелинды Гейтс. Ее цель – поиск инновационных путей решения таких сложных проблем, как плохое питание, болезни, передаваемые насекомыми, и неконтролируемые инфекции. Затем я работал над вопросами глобального здравоохранения для Фонда Организации Объединенных Наций.
В конце концов я наладил связи с коммуникационной компанией здравоохранения под названием McCann Health, входящей в McCann Worldgroup – крупнейшую маркетинговую и рекламную компанию в мире. Она была заинтересована в сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций, и я помог создать совместную глобальную программу здравоохранения. Это подводит меня к истории, которую я собираюсь рассказать.
Несколько лет назад я выполнял задание, финансируемое ЮНИСЕФ, в Афганистане. Я должен был помочь тамошнему Минздраву найти более эффективные стратегии коммуникации в области здравоохранения. Афганистан получает много миллиардов долларов в год из различных источников, но они не достигают своих целей в области здравоохранения. Естественно, никому не нравится вкладывать еще больше денег в услуги, которые не доходят до людей. Вопреки обычному положению дел, медицинские программы достаточно хорошо финансировались, но не находили спроса.
Я заметил, что у всех маленьких детей в Афганистане на запястье завязана тонкая черная нить. Оказывается, это один из первых подарков, которые бабушка дарит ребенку при рождении. Иногда на нитке висит маленькая бусинка, так что нить выглядит как крошечный браслет. Я узнал, что эта бусина называется «назар» и предназначается для защиты от сглаза. Во многих культурах по всему миру есть верования, что дурной взгляд может наслать на человека злых духов и обречь на серьезные неудачи. Бусина должна защитить маленького ребенка. Это очень стойкая традиция в афганской культуре.
Благодаря этому обычаю меня настигло озарение, своего рода «Эврика!» – нечто совершенно волшебное. Я понял, что и мы можем использовать браслеты для защиты – хотя и не для того, чтобы отпугивать злых духов. Мы могли бы использовать их как способ показать, что ребенок защищен от болезни, способ показать, что ребенок вакцинирован.
В Афганистане самый высокий в мире уровень младенческой смертности. Конечно, причина не только в том, что детям не делают прививок, но и в этом тоже.
И мы создали то, что назвали «иммунитетным оберегом», – браслет, вручаемый матери, которая впервые привела ребенка на иммунизацию. Каждый раз, когда мать приводила ребенка на очередную прививку, мы давали ей бусинку того или иного цвета, которая символизировала конкретную вакцину: оранжевая – от полиомиелита, фиолетовая – от кори, желтая – от гепатита. Добавляя бусины к браслету, мы получали своего рода прививочную карту, которую носил ребенок. Браслет привязывал эту карту к давним культурным верованиям, ассоциировавшим бусины на руке с защитой. Он становился видимым символом материнской любви и защиты для ребенка. Мы надеялись, что, когда другие женщины увидят браслет, они захотят такой же для своего ребенка.
Проведя первоначальное качественное исследование в Афганистане, мы обнаружили, что матери полюбили «иммунитетные обереги». Так мы получили множество отдельных свидетельств их эффективности. Но для того, чтобы расширить масштабы программы, нужны были точные данные – требовалось доказать, что этот прием действительно увеличивает охват иммунизацией. Нам необходимо было тщательно выполненное исследование.
Такое исследование проводится сейчас в Индии. Мы выбрали несколько округов, где планируем внедрять «иммунитетные обереги», а затем сравним изменения в показателях иммунизации в течение двенадцати месяцев с другими округами, в которых обереги не использовали. Как только мы получим данные, подтверждающие, что число прививок достоверно увеличилось, думаю, шлюзы откроются, поскольку в дело вступят ЮНИСЕФ и Всемирная организация здравоохранения. Такой экономичный и культурно значимый прием начнет широко использоваться.
Вера в сглаз наиболее распространена в Южной Азии, но она присуща и многим другим культурам, уходя корнями вглубь тысячелетий. Мы провели несколько предварительных обсуждений со странами Африки, где, по нашему мнению, «иммунитетный оберег» может стать социальной нормой. На даже там, где подобный оберег не входит в традиционную систему верований, он может прижиться, если матерям понравятся яркие браслеты для детей. Надо посмотреть, правы мы или нет, но я думаю, что все получится довольно легко. Уже есть техническая возможность, позволяющая сделать такие браслеты доступными, и на это не потребуется много денег.
