– В следующий раз напомни мне, что ставить так близко транспорт от объекта опасно для жизни, – фыркнула я, дернув затекшей от долгого лежания в машине ногой.
– В следующий раз будешь одна лежать тут в позе лотоса, – хихикнул Трэв, попытавшись ткнуть меня в бок.
– Очень смешно, умник, – легонько прикусила я ему кончик носа, за что вновь получила тычок по ребрам.
– Один – один, – Трэвор неожиданно обвил меня руками, а щеки его предательски запылали. – Фэли, какая же ты… О нет, магистр Орин!
Краем глаза я успела заметить – до того, как меня вжали в пол, – как из дома, переваливаясь с ноги на ногу, вышла магистр.
* * *
Мы с Трэвом решили так: быстро осмотрим дом, а потом уже поедем на маячок. В общем, внутри не оказалось ничего интересного… пока с чердака не донеслось:
– Фэли, скорее лети сюда!
Я вспорхнула наверх и встретилась с остекленевшими от ужаса глазами Трэва, который стоял в середине пентаграммы призыва высших сущностей. Да, Орин, не ожидали мы от тебя. Потом мы бросились в машину и поехали по следу, который терялся за вратами академии. Ужасный рев огласил пространство, а прямо перед собой мы увидели Орин, которая тащила бездыханного Блейза.
Новое понимание
– Почему в вашем доме пентаграмма призыва? – холодный голос Норта промораживал насквозь.
– И что? Законом это не запрещено, – пожала плечами магистр, а я, кажется, начал понимать, что пентаграмма в женском крыле – ее рук дело. – Я никогда не скрывала, что принадлежу к древнему демоническому роду. А мы привыкли перемещаться именно так.
– Это вы начертили пентаграмму в женском крыле?
– Нет, что за вздор, это была не я. И понятия не имею, кто это сделал.
– Трэвор, покажите нам еще раз спектральный слепок с пентаграммы, – обратился ректор ко мне.
– Действительно, центральные символы отличаются… Магистр Орин, приношу свои извинения за доставленные неудобства, вы свободны.
– Ну что, Нэнс, у нас нет больше улик. Последняя ниточка, кажется, оборвалась.
– Плохо. С декретницей все глухо, а Анри все это время просидел дома, потому что заболел. Но никаких нападений на парня совершено не было.
– Фэли на всякий случай сейчас за ним следит, – сверился я с картой, но маячок оставался на месте. – А что с Пэрисом? – я попытался улыбнуться.
– А ничего. Удивляюсь, как он может совмещать работу и баб… то есть личную жизнь. Уж кто-кто, а он точно в этом деле не замешан.
– Похоже, нам нечем порадовать Блейза. Грустно осознавать, что расследование зашло в тупик.
– Может, он сам уже что-то нашел? – с надеждой посмотрел я на сестру.
Около поместья Райнов.
– Ты мне вот что объясни. Почему ты не можешь просто зайти домой, как все нормальные демоны?
– Разве демоны могут быть нормальными? Шучу. Но это на самом деле сложно объяснить. И лень, если честно. Может, пороешься в обрывках моих воспоминаний? Мне кажется, что в копилочке прибавилось.
– Ах ты! Могу попробовать. Да, действительно обрывков стало немного больше. Я буквально слышу, как вы ругаетесь. Но не проще ли войти в поместье через главные ворота? Неужели охрана тебя не пропустит?
– Пропустит, но и отцу доложит. И если он велит не пускать, они его не ослушаются. Или он сам каким-то образом избежит встречи.
– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты все время додумываешь за других. Позволь ему решить самому, что делать. Да и вдруг он тебя удивит, – лукаво бросила Войс, перехватив контроль над моими руками. – Прости, мне показалось, что я увидела шагара… В кустах что-то сверкает.
– Это тебе нужно перестать додумывать. Ничего там нет. Расслабься. Ну, как тебе местечко? – самодовольно проронил я, замахнувшись пеленателем.
– Впечатляет. Но я же все равно ничего не помню, поэтому логично ожидать от меня такой реакции.
– Я, кажется, знаю, кто ты. Ты явно препод. Только они могут так умничать.
– Эй, как грубо! А почему я не могу быть, например, танцовщицей? Посмотри, как ловко и грациозно я управляю твоим телом в момент, когда ты балансируешь на тонком проводе.
– Да я чуть не упал! – искренне возмутился я, цепляясь за стрельчатое окно. И когда это отец успел вставить витражи?
– Осторожно; видишь, один из охранников идет на шум?
– Может, ты хочешь пообедать? – Я ухватился за кованую решетку.
– Скорее поужинать. Блейз, я же так растолстею! – капризно пискнуло внутри, но решетка послушно втянулась в мою ладонь.
– Ничего. Потом побегаешь подольше. Да и вообще, ты сейчас в моем теле, так что толстеть мне. – Пока мы мило препирались, я вырезал когтем пеленателя небольшой круг и открыл замок, запирающий окно изнутри. Благо охрана не услышала щелчок.
– Точно в яблочко!
– Хорошо, что не в темечко. А то пришлось бы новую охрану искать. Да и камень очень кстати раскрошился.
– Нам сегодня чертовски везет. Хотя я всегда думал, что нет ничего крепче и надежней каменной кладки. А теперь – молчи.
Ответа не последовало, и я осторожно спрыгнул на пол, ползком пробираясь в спальню. В свете луны из темноты яркими пятнами проступали кровать, письменный стол и бельевой шкаф. Казалось, комната хранила скорбное безмолвие, отчего становилось невыносимо жутко, а бугор на постели поднимался в такт дыханию отца.
– Может, не будить? Подождать до утра? А то сейчас еще испугается, крик подымет, начнет молниями пуляться.
– У отца сила, как и у меня. То есть у меня, как и у него. Так что нам пеленателем по темечку прилетит скорее. Или в глаз.
– Ничего себе…
Я все-таки откинул одеяло и не поверил своим глазам – вместо отца на кровати лежала гора пустых бутылок. Да когда же он успел?
– Блейз, смотри, – Войс указала моей рукой на стену, по которой расползлось кроваво-красное пятно. Кровь? Я аккуратно принюхался, но железного привкуса не обнаружил.
– Это вино, Войс. Похоже, родитель совсем тронулся от горя.
– Есть еще кое-что, – моя рука подняла фото матери. Непривычно было видеть ее такой – молодая, одетая в мантию девушка в прыжке выпускала огненный вихрь, а на заднем плане небо пестрело от капюшонов выпускников. На обратной стороне я с трудом разглядел едва заметную надпись.
«Я никогда не смирюсь с твоей потерей, любимая. Сегодня вместе с тобой умерла частичка моего сердца, и я не успокоюсь, пока не найду виновных. Они заплатят за все. Я знаю, что сестра – ключ, но у меня нет доказательств».
