Через две недели я собралась переезжать к мужу. До Сэн мне помогала, а потом, когда я собрала все вещи, сказала:
— Вы с моим сыном недавно женаты, и у вас младенец, которого Чжун Бу никогда не видел, но я тебя очень прошу, возьми с собой Ю Ри. Ты всегда хорошо с ней справлялась, и это ненадолго. — Я знала, До Сэн очень тревожится о судьбе мужа, оставшегося в Японии. Чтобы успокоить свекровь, я согласилась. Так что первого сентября отец вывел мою свинью, а бабушка и третий брат, которому больше не надо было прятаться, вынесли мои спальные подстилки, одеяла, одежду и кухонные принадлежности на олле, где погрузили их в нанятую мною телегу. До Сэн всегда держалась стойко, но теперь, когда она вышла к телеге под руку с Ю Ри, слезы текли у нее по щекам.
— Позаботься о ней, — попросила До Сэн.
— Обязательно, — обещала я.
— Возвращайся на лунный Новый год, — сказал отец.
— Я и раньше вас навещу, — отозвалась я. — Пукчхон не так далеко отсюда, я смогу приезжать почаще. — Одновременно я думала о том, что можно будет ходить в гости к Ми Чжа. От Пукчхона до Чеджу километров двадцать — такое расстояние я и пешком преодолею.
Вознице уже не терпелось пуститься в путь, так что нам некогда было проливать лишние слезы, но расставание далось мне тяжело. Телега покатила по земляной дороге, а я все оглядывалась на родных. Даже До Сэн смотрела нам вслед, пока могла нас видеть.
Через несколько часов мы приехали в Пукчхон. Возница остался на дороге, присмотреть за Ю Ри, свиньей и моими пожитками, а я прошла по олле мимо каменных домов с соломенными крышами и выбралась к морю. Деревня Пукчхон стояла у маленькой, хорошо защищенной бухты. На берегу песка было больше, чем в Хадо, но и вулканических камней хватало, и по ним я, держа на руках дочку, дошла до бультока. У очага сидели три женщины, освещенные солнцем. Я несколько раз низко поклонилась. Хэнё вскочили и закричали типично громкими голосами:
— Добро пожаловать! Добро пожаловать!
Представившись, я сказала:
— Мой муж — новый учитель в вашей деревне. Скажите, как мне найти дом Ян Чжун Бу?
Мускулистая женщина за сорок подошла ко мне.
— Я руковожу местным кооперативом. Меня зовут Ян Ки Вон. Твой муж предупредил, что ты приедешь. Мы слышали, ты опытная хэнё. Мы хотим предоставить тебе права на подводные работы в нашем кооперативе.
Я еще несколько раз поклонилась в знак благодарности, но предупредила:
— Я спрошу у мужа. Вы же знаете, он работает.
Ситуация была непривычной для хэнё, и женщины засмеялись, но вполне доброжелательно.
— Вы с малышкой, наверное, устали, — сказала Ки Вон. — Давайте мы проводим вас домой. — Потом она ухмыльнулась и добавила многозначительным тоном: — Муж тебя уже заждался.
Остальные женщины расхохотались, а я покраснела.
— Да нечего тут стесняться, — успокоила меня Ки Вон. — Ребенок у тебя в животе завелся не сам собой.
Она дала мне знак идти за ней, и остальные тоже двинулись за нами. Мы прошли еще по нескольким олле, а потом я увидела впереди школу. Справа от нее теснилось несколько маленьких домиков, каждый за собственной каменной стеной.
— Все учителя живут тут, — пояснила Ки Вон. — Вон твой дом.
Одна из шедших с нами женщин закричала:
— Учитель Ян, ваша жена приехала!
Три хэнё втолкнули меня в ворота, громко хихикая, а потом ушли, чтобы дать нам с Чжун Бу поздороваться наедине. Когда я увидела мужа в дверях, тревоги последних месяцев — разлука, забота о новорожденной без помощи ее отца, надвигающиеся военные действия на Чеджудо, лежащем на пути у всех армий, — все это мигом исчезло. Я была сильной и независимой хэнё, но все-таки скучала по мужу. Он бросился вперед, но остановился в метре от меня, чтобы обменяться поклонами и приветствиями.
— Я по тебе скучала.
— Я рад, что с тобой все в порядке.
— Ты хорошо выглядишь.
— А ты похудела.
— Вот твоя дочь. Я назвала ее Мин Ли.
Чжун Бу откинул крашенную хурмой ткань, которая защищала лицо малышки от солнца, и улыбнулся.
— Красивая девочка и красивое имя.
— Со мной приехала Ю Ри, она ждет в телеге.
Муж помрачнел. Наверное, ему хотелось побыть наедине со мной, но он сумел справиться с собой.
— Пойдем заберем сестру и твои вещи.
Возница принес скарб, а Чжун Бу привел сестру. Я приготовила для нее место у теплой кухонной стены. Мы с мужем разложили вещи по местам. Мин Ли уснула в колыбели. Мы тоже легли на спальную подстилку, не притронувшись к обеду, который приготовил муж. Чжун Бу соскучился по моему телу, а я — по его. Нас даже не тревожило, что Ю Ри увидит или услышит, чем мы занимаемся. Когда мы закончили, я устроилась у мужа в объятиях и мысленно помолилась Хальман Самсын: «Пусть сегодня во мне начнет расти сын».
На следующий день японский император подписал соглашение об официальном окончании войны, и на Чеджудо из пещер и туннелей повылезало множество японских солдат — будто муравьи, которых потоп выгнал из муравейника. Они не ждали военных транспортных судов, просто брали билеты на паром и уезжали. Но все-таки в лагерях на склонах холмов еще оставались тысячи солдат. Следя за фазами луны, уже через неделю я поняла, что первый цикл погружений в этом месяце почти закончился. Я стояла в дверях, Ю Ри сидела у моих ног, а хэнё из других частей Пукчхона шли мимо меня к морю. Многие кричали: «Давай с нами» или «Приходи в бульток». Я просто махала им и смотрела, как они уходят. Днем, уже подметя двор, помыв Ю Ри и замариновав овощи на зиму, я видела, как они возвращаются: счастливые, шумные и сильные. Я скучала по компании Кан Ку Сун и Ван Сон, по веселой болтовне и товарищеской поддержке в бультоке и по многому другому.
Десятого сентября в городе Чеджу впервые собрался Комитет подготовки независимости Кореи. Все его члены в прошлом руководили антияпонскими выступлениями или участвовали в них. Главной их целью, конечно, было добиться настоящей независимости острова и всей Кореи и провести первые в стране выборы. В конечном счете эта организация превратилась во Временный народный комитет. В каждой деревне острова открылись его отделения, а при них — молодежные клубы, подразделения по поддержанию порядка и женские ассоциации. С помощью комитетов каждая деревня стала бороться за грамотность. Все мальчики должны были учиться, но женщинам и девочкам тоже рекомендовали ходить на занятия.
— Деревенское руководство хочет добиться политической грамотности у таких женщин, как ты, — сказал Чжун Бу. — Надеюсь, ты пойдешь в местный комитет.
— Матушка хотела, чтобы я была грамотной, и политика ее тоже интересовала, — кивнула я.
— Теперь ты сможешь вдохновлять нашу дочь, как твоя мать вдохновляла тебя.
