— Ничего ты не понимаешь, — с неожиданной досадой обронил Джаяр. — Твое общество мне сейчас нужно меньше всего. Потому что ты эвис. Ты напоминаешь мне о них.
Я вздрогнула и резко, будто налетела на невидимую стену, остановилась в одном шаге от Джаяра. Арэйн поднял глаза, обдавая меня волной неприятия, под которой хотелось съежиться, сжаться в мелкий, незаметный комочек.
— Уйди, — повторил Джаяр.
Сможет ли он когда-нибудь видеть во мне не эвиса, а меня саму, обыкновенную девушку, которая так хочет быть рядом с ним? Однако сейчас об этом спрашивать нельзя, ведь своим ответом Джаяр намеренно захочет причинить мне боль.
Я отступила назад, развернулась и, больше не говоря ни слова, покинула комнату. Ему нужно еще немного времени, чтобы оправиться после произошедшего и позволить себе принять мою поддержку.
Глава 20. О непоправимых ошибках и страшных открытиях
Я старалась не расстраиваться, убеждая себя в том, что слишком велико для Джаяра потрясение от призыва эвиса, что на самом деле он хотел быть рядом со мной, чувствовать мое присутствие, но где-то в глубине души меня грызла обида. Обида за то, что он сравнивал меня с остальными и, как ни парадоксально это звучит, за то, что в некоторой степени в своем сравнении Джаяр был прав. Совсем недавно я мечтала стать Заклинательницей, мечтала управлять огненными арэйнами, ни капли не заботясь и даже не задумываясь о том, что чувствуют сами арэйны, когда их принуждают. Да, теперь я изменила свое мнение, но страшно представить — если бы все сложилось иначе, если бы не пришел за мной Гихес, я бы стала одной из них! Такой же бесчувственной тварью, возомнившей себя вправе решать за другого и, более того, управлять чужой жизнью. Невозможно изменить свое происхождение, зато можно изменить свои взгляды. Я сделала выбор и встала на сторону арэйнов. Джаяр об этом знает, так почему он по-прежнему отталкивает меня, почему продолжает равнять с эвисами?
Мысли терзали меня, возникая в сознании снова и снова. Радость от возвращения Джаяра уступала тревогам за него же — как он там, один, в своей комнате? Сидит и страдает, прокручивая в голове произошедшие события, в очередной раз переживая чувство своей никчемности. Зачем он мучает себя еще сильнее, как долго это будет продолжаться? Наконец я не выдержала и по завершении вечерней тренировки, ничуть не более успешной, чем в последние дни, направилась к Джаяру. Стучать не стала — зачем, если все равно попытается прогнать — бесцеремонно ворвалась в комнату и выпалила:
— Хватит истязать себя! Как будто от этого есть какая-то польза.
— Польза? — хмыкнул Джаяр, сидевший в кресле со стаканом пива, но, похоже, всерьез приложиться к нему пока не успел. И где только опять раздобыл? С собой из Лиасса, что ли, принес? — От меня вообще никакой пользы нет, от моих действий, соответственно, тоже.
— Джаяр, прекращай себя жалеть, — проговорила я, подошла к мужчине и решительно выдернула у него из рук стакан. Тот, видимо, такой наглости не ожидал, поэтому воспротивиться не успел. Поставив стакан на столик, я повернулась к арэйну и наградила его почти строгим взглядом: — Если тебе настолько плохо, можешь поделиться переживаниями со мной. Но хватит уже превращать себя в затворника.
— Поделиться с тобой, Инира? — недобро переспросил Джаяр, поднимаясь из кресла и зловеще нависая надо мной. — А тебе не приходило в голову, что я не желаю с тобой разговаривать? Более того, твое присутствие мне неприятно. — Резко схватив за плечо, Джаяр дернул меня по направлению к двери и, больно сдавливая пальцами руку, так, что, на коже, наверное, останутся синяки, потащил к выходу, приговаривая сквозь стиснутые зубы: — Я не хочу тебя видеть. Убирайся из моей комнаты.
Я сопротивлялась как могла — изворачивалась, спотыкалась, свободной рукой и обеими ногами цеплялась за все попадавшиеся на пути предметы, будь то кресло, коврик или сумка с вещами, до которой я чудом смогла дотянуться носком правой ноги.
— Джаяр, если бы ты на самом деле не хотел меня видеть, ты бы не стал перемещаться к этому дому! — с отчаянием воскликнула я, стараясь придумать хоть что-нибудь, что бы позволило здесь задержаться, ведь если Джаяр выставит меня из комнаты сейчас, вряд ли в дальнейшем он сюда меня впустит. Запрется, забаррикадируется — с него станется! А уж что он напридумывает за время своего добровольного отшельничества — страшно представить! Нет, нужно действовать немедленно.
К счастью, фраза сработала. Не так, как хотелось бы — арэйн упрямо не желал признавать очевидное, однако продвижение к двери, находившейся в опасной близости к нам, прекратил. Мужчина остановился, посмотрел на меня долгим, тяжелым взглядом.
— А может, я за своими вещами вернулся? — с кривой усмешкой предположил он.
Я видела в его глазах — не передумает, выставит за дверь — и лихорадочно соображала. Что же, что же предпринять? Как не упустить этот шанс, всего мгновение, пока он стоит рядом, крепко сжимая пальцами мое плечо, и не выталкивает из комнаты?
В мыслях что-то вдруг щелкнуло. Вспомнив пару из любопытства прочитанных в детстве любовных романов и самое эффективное средство по укрощению мужчин, которое там в красках описывалось, я приподнялась на цыпочки и, свободной рукой обхватив Джаяра за шею, заставила его наклониться. Стараясь не думать, чтобы не перетрусить в столь ответственный момент — все-таки против воли я целовала арэйна лишь во второй раз — припала к его губам. Сначала Джаяр не отвечал и даже будто бы превратился в бесчувственную статую, тело его напряглось, пальцы на плече сжались сильнее — мне с трудом удалось сдержать болезненный стон. Однако спустя пару секунд мужчина сдался, упрямо стиснутые губы разомкнулись, стали мягкими, нежными, и жарко подались мне навстречу.
— Никуда не уйду и тебя не отпущу, — прошептала я, когда поцелуй пришлось прервать, чтобы сделать вдох.
— Я причинил тебе боль. Прости, — так же тихо сказал Джаяр, осторожно поглаживая пальцами пострадавшее по его вине плечо.
— Теперь у нас у обоих болит левая рука, твое возмездие удалось, — неловко пошутила я и заглянула в его глаза. — Ты больше не будешь меня прогонять?
— Стоило бы, — хрипло проговорил Джаяр, скользнул рукой к моей шее, уткнулся в волосы лицом, глубоко, шумно вдохнул. — Но пока не буду. — Некоторое время арэйн так и стоял, позволяя нам обоим насладиться моментом, а затем нехотя отстранился от меня и предложил: — Пойдем, намажу твое плечо целебным бальзамом. Один арэйн после боя поделился, напарником моим был.
Джаяр отвел меня к кровати, застеленной бледно-бежевым покрывалом с оранжевыми узорами — похоже, составитель интерьера был ярым поклонником подобных тонов — и взял с тумбы небольшую круглую баночку. Сняв крышку, Джаяр набрал на пальцы немного светло-зеленой мази с коричневыми вкраплениями и, дождавшись, когда я загну рукав — благо, достаточно широкий, чтобы можно было это сделать вместо расстегивания рубашки, — аккуратными, массирующими движениями принялся наносить густую массу на посиневшую кожу. По комнате плыл довольно нежный для лекарственного сбора мятный аромат, навевая недавние, но в то же время как будто из другой жизни воспоминания. Забавно, в тот день мы сидели на кровати в номере таверны, а Джаяр обрабатывал им же поставленные синяки, его прикосновения… да, в прошлый раз его прикосновения, приносившие свежую, чуть пощипывающую прохладу моей коже, вызывали странные эмоции, заставляли сердце трепетать, внимательно прислушиваться к каждому касанию. Сейчас я поняла, что именно испытывала тогда, и уже не таясь наслаждалась заботой мужчины.
