В отличие от мускулистых рабов, которые продавались как носильщики и работники, этот был одет — и шальвары на нем, и жилетка, правда, последняя на голое тело. А вот голова не покрыта. Лет ему, наверное, 17-18, если не меньше.
— Играй давай! — Торговец ткнул в парнишку длинной палкой, и тот, шмыгнув носом, принялся перебирать струны, наигрывая что-то тоскливо-заунывное.
А ведь музыкант тоже пригодится, пришло вдруг мне в голову. Танцующим красавицам нужен аккомпанемент.
Да и, если честно, просто жалко стало этого замурзанного мальчишку.
— Сколько? — коротко спросила у торговца. Тот пробежался по мне оценивающим взглядом и чуть заметно поджал губы. Впрочем, ответить все же соизволил.
— Два золотых.
— Сколько? — у меня едва глаза на лоб не полезли. Рыжую я купила за три, но то — иноземная диковинка, товар штучный. — За бесполезного мальчишку? За два золотых можно купить красивую невольницу!
Торговец безразлично пожал плечами.
— Смазливых мальчиков тоже берут неплохо. Не евнухом в гарем, так в дом удовольствий. Некоторым господам нравится. А этот еще и на танбуре играет, и поет неплохо.
Ммм, какие перспективы у парнишки вырисовываются! Прямо и не знаешь, что предпочесть, все так вкусненько…
Музыкант тем временем отчетливо позеленел и взял фальшивую ноту. Я поморщилась.
— Я его забираю. Керим, расплатись.
Если Керим и не одобрил моего выбора, то показывать этого себе не позволил. А торговец радостно потер руки — кажется, стоило бы все же поторговаться.
— Ваш господин не пожалеет, благородная эрти! А выхолостят вам его туточки, рядышком — воон где крыша зеленая…
Цвет лица моего нового приобретения, изначально вполне смуглый, уже практически сравнялся с той крышей. Мальчишка рефлекторно прикрыл танбуром то место, которым так дорожит большинство мужчин. Однако на его запястье уже защелкнулся браслет подчинения. Рядом скалилась рыжая, глядя на меня с ненавистью. Извини, милая, пока не до объяснений…
В небольшую будочку под зеленой крышей мы вошли все вместе — я, рыжая наемница, Керим и юный музыкант, дробно отстукивающий зубами.
Мясник — иначе мне его сложно назвать — сидел тут же, скучающе полируя свои инструменты. Одет он был примерно так же, как большинство торговцев здесь — в шальварах и халате из яркой, но недорогой ткани и небольшой чалме. Единственным отличием оказался широкий фартук на объемистом пузе. Неудобно, наверное, к “пациентам” наклоняться-то…
При виде нашей компании он расплылся в угодливой улыбке и безошибочно остановил взгляд на мальчишке.
— Благородной эрти угодно…
— Угодно, — прервала его я и обернулась к парнишке. — Как тебя зовут, кстати?
— Р-рами, — выстучал он зубами, едва, кажется, не прикусив язык.
— Возможно, благородной эрти стоит выйти на время процедуры, — мясник сложил перед собой руки. — Велите ему слушаться меня.
— Да, конечно… — я рассеянно осмотрела инструменты, среди которых особенно выделялись гигантские ножницы. Мда… интересно, их тут хоть стерилизуют? — Впрочем, я бы предпочла все проконтролировать. Раб новый, недешевый, мало ли что.
— Как будет угодно благородной эрти… тогда пусть ваш раб снимет шальвары и сядет вот сюда, разведя ноги…
Мальчишка покрылся испариной. Ну же, дурачок, отойди от меня, мне нужно, чтобы мясник к тебе отвернулся…
— Рами, поставь танбур у стенки и выполняй!
Не подчиниться скованный браслетом парень не мог. Так что он пристроил музыкальный инструмент и сделал шаг к высокому стулу, на ходу спуская шальвары…
Чтобы в следующую секунду грохнуться в обморок.
О черт. Только этого мне не хватало. Значит, теперь быстро.
Мясник как раз повернулся на грохот и собрался, кажется, что-то говорить.
Я резко вскинула правую руку, выставив вперед средний палец, на котором красовалось кольцо с крупным изумрудом, и быстро прикоснулась им к затылку местного “работника”. Тот на мгновение замер — и сполз на пол следом за Рами.
Вот так. Вот это самое тебе, а не калечить мальчишку.
Разумеется, Ирмаин не мог просто так отправить меня в окраинные районы в сопровождении одного только пожилого невольника. Мой муж, конечно, стар, но из ума уж точно не выжил. Так что все пальцы у меня были унизаны кольцами с ооочень непростыми свойствами. В основном — для самозащиты. Убить ни одним из них нельзя, но вывести из строя даже нескольких противников вполне возможно.
Изумруд на среднем пальце был добавлен в последний момент. Недоработанная модель, как пояснил мой новоявленный муж. Чтобы артефакт сработал, надо прикоснуться им к голове человека. Непрактично. Зато уж если получится, то результат такой, что любо-дорого — жертва не только мгновенно вырубится на ближайшие 15 минут, но и не сможет потом вспомнить, что с ней было в предыдущие полчаса. Так что — все видели, как мы входили в будку и выходили из нее. А что местного работника сморило в такую жару, никто и не удивится. Для него этот день будет мало отличаться от всех прочих.
— Теперь быстро! — я развернулась к рыжей. — Как тебя зовут?
— Джарис, — как-то чуть заторможенно ответила та, кажется, пытаясь осмыслить происходящее.
— Джарис, мне нужна твоя помощь. Этого борова нужно оттащить на его место, будто он просто задремал.
Я тут же схватила “борова” за одно плечо, но меня уже ненавязчиво оттеснил Керим.
— Позвольте, я помогу, благородная эрти.
Не хотелось бы нагружать старика… но он прав, от меня помощи все равно будет немного. Джарис, в отличие от меня, выглядит тренированной и сильной, на нее вся надежда. Да и спорить особенно некогда.
Я слегка похлопала по щекам Рами. Черт! Что же с ним делать?
— Керим, а кровь здесь после… процедуры останавливают?
— К-конечно, эрти, — пропыхтел тот.
Хорошо! Значит, не придется изображать кровавые пятна на штанах. Да, штаны! Шальвары пора натянуть на законное место. Вот так.
Ах да, Керим ведь уже говорил, что все заживляют сразу…
Подошедшая Джарис — неужели уже управились? — легонько ткнула в бок бесчувственного парнишки носком тряпичной туфельки, хмыкнула, присела — и от души залепила Рами пощечину.
Тот слабо застонал и приоткрыл глаза.
— Уже… все? — едва слышно прохрипел он.
— Все, все, — пропела я. — Поднимайся!
— Я ничего не чувствую, — отрешенно сообщил мальчишка. — Так и должно быть? Наверное, теперь я никогда не буду ничего чувствовать…
Джарис закатила глаза и, подхватив Рами под мышки, рывком подняла его на ноги.
— Я больше не мужчина, — драматически прошептал он.
