— Что?! — заметив мою реакцию, юноша мгновенно окрысился. На его голове один за другим разжигались Символы сразу шести богов. — Думаешь, это смешно?!
Я промычал что-то невразумительное, разозлив юношу еще больше. Сам виноват. Только Антей мог посчитать, что если на дуэли моим секундантом окажется кто-то из младших дворян, то меня это заденет. Оскорбит мою высокородную честь… Плевать мне на это с высокой колокольни.
Внезапно, в голове промелькнула интересная мысль. Рью ведь тоже аристократ, второй сын одного из Великих Кланов Азии. А я давно хотел представить его свету.
— Смешно? Не смешнее, чем смердящий труп твоего папаши, — я окончательно принял решение. — Диана, что думаешь?
— М? Что? —Артемида повернула голову в мою сторону, явно витая где-то в облаках.
— Забудь. Антей, я не против разогнать кровь, — Я хрустнул костяшками пальцев и подмигнул. — Давно хотел надрать задницу «белому» с парой венков на башке.
— Уверен, все так и будет, —прошипел Антей, под угрожающе вибрирующий звук Символов. — А чтобы дуэль прошла интереснее, я приготовил для тебя подарок.
Я скучающе вздохнул.
— Ну что там еще? Новое оружие невероятной силы, которое тебе лично вручили боги?
— Нет. Лучше. — На его лице промелькнула гаденькая ухмылочка. — Эй, вы! Несите!
Антей властно махнул рукой, и несколько кинувшихся к дальней двери слуг распахнули тяжелые створки, чтобы через несколько секунд, хекая и кряхтя, занести внутрь здоровенную клетку из сплава стали и железа. Внутри которой явно кто-то сидел.
По залу прокатилась череда удивленных возгласов, даже едва живой Император с трудом повернул голову в неком подобии интереса.
— Одна из дочерей Ехидны, мой подарок отцу, — довольно заметил Антей, наблюдая за моим выражением. — Представь себе, Архонт, мерзавка пыталась проникнуть во дворец и попалась.
Большую часть клетки скрывало покрывало, так что я не видел пленницу. Нет нужды. Я и так знал, кто это. Мне хватило голоса.
— Эй! Вы! Глупые, мелкие… дураки. Вот. А ну выпустите меня отсюда! Я вам всем так задам, ясно! Я…
— Всем ты хорош, Адриан, — продолжал потешаться Антей. — Удачлив, умен и боги тебя любят. Но когда дело касается одной глупой девчонки, разум тебя покидает. Откуда эта любовь к сирым и убогим «Проклятым»? Что, тебя в детстве не любила мамочка, а отец…
Без малейшего колебания я поднял сына Императора в воздух и свернул ему шею.
Глава 15. А был ли вообще хлеб?
Артемида вполуха слушала разгорающийся спор. Мысли юной богини постоянно возвращались к танцу и… поцелую? Нет, ничего же не произошло! И как вообще на это посмотрит отец? Так подумать, это же не ее тело, значит запрет Зевса над ней не властен. Смогла же она как-то выйти замуж…
Чувствуя, что мысли свернули уже совсем куда-то не туда, Артемида с силой хлопнула себя по быстро краснеющим щекам. Она богиня, Тартар ее раздери! Ей поклоняются тысячи тысяч, ее боготворят сотни мужчин. Вот бы еще Адриан…
Так. Хватит! Еще минута, и она начнет визжать слова речная нимфа при виде рогатого фавна. Ей следовало отвлечься, подумать о чем-то другом, о чем угодно! Глаза богини забегали по громадному помещению, переключаясь с одного аристократа на другого, не задерживаясь ни на ком дольше мгновения. Артемида застонала. Скучные, запуганные смертные, погрязшие в своих склоках и бессмысленных, ни к чему не ведущих распрях. Все их заботы власти да богатство, не более.
Против воли, взгляд девушки снова вернулся к Адриану. Спокойное, словно выбитое из мрамора лицо уверенного в себе человека, проступившие на шее черные вены, горящие ненавистью глаза… Стоп. Что?
Бездна!
— Что, тебя в детстве не любила мамочка, а отец…
— Адриан, подожди! — Артемида бросилась вперед, надеясь перехватить руку супруга, но… Поздно. Слишком поздно. Она не успела сделать и шага, как труп Антея уже выпал из ладони Адриана и со шлепком, словно тряпичная кукла, рухнул на мраморный пол.
— Адриан…, — Черные вены выступили на лице юноши, заставив Артемиду отшатнуться. — Великий Зевс!
— ТВОЕГО ОТЦА ЗДЕСЬ НЕТ, ДИТЯ.
В зале заметно похолодало. На стеклах окон и стоящих на столах прозрачных бокалах одна за другой растягивались паутинки инея. Жаркий костер в дальнем конце помещения захлебывался грязным дымом и, наконец, с шипением испарился, чтобы вспыхнуть новым пламенем. Холодным и темным, словно ночь.
По всему залу одна за другой расползались длинные скользкие тени. Лампочки выгорали и лопались, свечи потухали одна за другой. Даже сочащийся сквозь окна солнечный свет потускнел, словно лучам Гелиоса приходилось пробиваться через густой заслон тумана.
Плечи сдавило от навалившегося груза. Ощущение тяжести, так и тянувшей тебя к полу. Опустить голову, преклонить колени, повиноваться — мысли двигались в голове медленно, словно пьяные.
Притихшее помещение прорезал голос.
— СМЕРТНЫЕ! — Слова звучали отовсюду и ниоткуда сразу. В нем не было страсти, злости или радости. В нем вообще не было эмоций. И это пугало больше всего. — ВЫ ЗАБЫЛИ СВОЕ МЕСТО.
От напряжения, незримого присутствия чего-то громадного, опасного и требующего абсолютного подчинения аристократы, словно завороженные опускались на колени. Один за другим. Слуги, стража, Архонты, даже Император… каждый склонился перед новым повелителем. И тот остался доволен.
— ДО ЛЮДЕЙ ЭТИМ МИРОМ ПРАВИЛИ БОГИ. А ДО БОГОВ… ПРАВИЛ Я.
Ощущение присутствия пропало так же внезапно, как и появилось.
Прошла секунда. Вторая, третья… Помещение буквально взорвалось криками. Испуганные аристократы тыкали пальцами в Адриана и разбегались в стороны, офицеры надрывно выкрикивали приказы, хотя сами не до конца не понимали, что происходит. Но громче… Громче всего резал ухо жуткий вой Императора. Пусть Артемида никогда по-настоящему не знала любви Зевса, богиня не раз участвовала в сражениях. И видела боль отца, потерявшего сына.
— Антей! АНТЕ-Е-ЕЙ! — пробирающий до мурашек рев Кастора сменился плачущими, болезными хрипами, когда ссохшееся горло отказалось повиноваться своему господину. Но даже тогда правитель Эллинов нашел в себе силы указать дрожащим пальцем на спокойно бредущего сквозь толпу Архонта и прошептать. — Убейте… Убейте Адриана Лекса!
Гвардейцам большего и не требовалась. Первый «Бета» в доспехе, легко способном отражать танковые снаряды, отшвырнул попавшегося ему под ноги аристократа и, стремительным рывком, коему позавидовал бы любой леопард, бросился на Адриана с копьем наперевес.
Замах, лезвие летит вниз… Но рука Адриана оказалась быстрее. Легкий толчок ладонью, и гвардеец отлетел на пол, непонимающе булькая кровью и зажимая зияющую дыру в груди.
— Аргх! — последний хрип, и уже мертвое тело закатило глаза.
