– Спасибо, – Аня отставила в сторону тарелку и чашку, – все было очень вкусно.
– Я передам повару, – пообещал Виктор, стараясь говорить серьезно.
Ая поднял взгляд от столешницы, взглянула на него недоверчиво:
– Снова смеетесь.
– Иронизирую. Раньше вы были намного смелее.
– Не в подобном заведении, – Аня передернула плечами, – эта роскошь давит на меня.
– Извините, мне казалось, что приглашение ко мне домой будет выглядеть пошло.
– Почему же, – в глазах Ани мелькнули знакомые огоньки, как тогда, в его доме, когда она собиралась подначить его, – с такой шикарной кофемашиной вам не нужно беспокоиться о пошлости.
Виктор хмыкнул. Точно. Кофемашина. Вечная любовь Ани.
– Местный кофе не хуже, – уверил он ее.
– Я не видела процесс приготовления, – последовал ответ. А затем, без перехода. – Я действительно рада вас видеть, и даже не думала там, на вечере, что вы меня пригласите на свидание. Но… Почему здесь? И зачем? Для чего известному писателю встречаться с студенткой-журналисткой?
Сказала, покраснела и опустила глаза: ждала ответ и в то же время боялась его.
– Вы со всеми такая откровенная? – вздохнул Виктор. Ему отчаянно не хотелось касаться болезненной темы.
– Только с тем, о ком написала статью.
– Вы действительно мне нравитесь. Почему я не могу пригласить на свидание ту, кто мне импонирует?
– Может, потому что мы разные? Где вы, а где я. В вашем окружении полно женщин, готовых стать вашей спутницей.
– Вы ошибаетесь, Аня, – разговор по душам, ох, как же Виктор не хотел его начинать… – Никто из тех женщин, которых я знаю, независимо от их социального статуса, не пойдет на свидание с инвалидом.
Аня вскинула голову, посмотрела на него, в глазах – искреннее изумление.
– А при чем тут это?
– При том, что, как спутник, я не подхожу к их нарядам, – Виктор горько усмехнулся.
Несколько секунд молчания, все тот же изумленный взгляд. Виктор напряженно ждал реакции.
– Я понимаю, вы пошутили сейчас, – наконец-то заговорила Аня. – Но… То есть окончания ваших романов все несчастливые из-за этого? И живете вы в одиночестве тоже… потому что… Но вы же не единственный такой человек на свете! У многих есть семьи.
– Значит, мне не повезло, – Виктор все еще не видел, к чему все эти слова. – Пока что вы – единственная, кто согласился.
– А вы многих спрашивали?
Никого. Она была первой. Но Виктор ответил по-другому:
– Сейчас это не важно. Главное, что вы здесь.
– Да, я, перепуганная местной роскошью нищая студентка, здесь, – кивнула Аня. – Меня ваша внешность не пугает. А вот ваши деньги и статус…
– Мы с вами на разном акцентируем внимание, – вторую часть фразы Виктор не услышал. Ему хватило первой: «Меня ваша внешность не пугает». Остальное уже было решаемо.
Ком в груди, появившийся еще до встречи на вечере, дал трещину. Виктор почувствовал, что снова может дышать, пусть пока еще и не полной грудью. «Меня ваша внешность не пугает»…
Глава 36
Теперь, услышав признание, Аня стала лучше понимать Неверящего. Он не смотрел в зеркало, наверное, уже несколько лет и не видел там привлекательного мужчину, не считал деньги в своем кошельке, не смотрел по сторонам в собственном доме. Нет, он был зациклен совсем на другом. «Никто из тех женщин, которых я знаю, независимо от их социального статуса, не пойдет на свидание с инвалидом».
Потому и писал книги с несчастливым концом, потому и смотрел на Аню всю ту неделю волком. И напряжение его, заметное глазу, по той же причине. «Мы с вами на разном акцентируем внимание». Конечно, на разном. У Ани перед глазами были дядя, троюродный брат матери, глухой с детства, и школьный приятель, лишившийся в юности руки. И тот, и другой официально считались инвалидами. Но диагноз не помешал им завести семьи и счастливо жить с женами. У дяди – трое детей, у приятеля жена третьего ждет. И ни у того, ни у другого не имелось такого состояния, которое было у Неверящего. Ничего, жили.
А тут… Да Аня о многих вещах, что окружали Неверящего, даже мечтать не могла. А он, блин, не желал ничего ценить, заперся в своей раковине и видел только ДЦП, которым его отметила природа. Остальное просто не замечал.
– На разном, – Аня решила все же высказать то, что ее волновало. – Не знаю, на чем, кроме внешности, акцентируете внимание вы, а я, например, стараюсь не думать о стоимости местных блюд. Вам это привычно. А для меня тут все дико. Да и родители меня учили строить отношения с людьми своего круга…
– Не замечая чувства?
Аня подавила вздох. Писатель, он умело играл словами и знал, что и когда произнести.
– Чувства… Вы мне нравитесь, но… Я боюсь. Всего боюсь. Я не привыкла к той жизни, что вы ведете. И мне страшно думать, что вы, такой известный писатель и богатый человек, можете заинтересоваться кем-то не своего круга.
– Не думал, что подобные предрассудки еще живы, – Неверящий говорил медленно, смотрел внимательно. – Мне казалось, что в наше время такими отношениями никого не удивить.
– Дарю, – иронично ответила задетая за живое Аня. Ей показалось, что ее только что обвинили в меркантильности и причислили к многочисленным любительницам чужих денег. – Можете вставить сценой в свою новинку.
– Обязательно, – кивнул Неверящий. – На что вы обиделись в этот раз?
Ну и откуда он такой умный?
– Вы всех под одну гребенку пытаетесь стричь. Пишете шаблонных героев и думаете, что и в жизни все шаблонно, – Аня передернула плечами. – Я, конечно, люблю деньги. Но ни за чьим состоянием никогда гоняться не стану!
– Ах, вот что вас задело, – Неверящий покачал головой. – Я говорил не о вас конкретно. Я удивился вашим словам про разницу в социальном положении. Всего лишь. – Помолчал и добавил, словно нехотя. – А если я вам скажу, что все дни после вашего отъезда беспрерывно думал о вас? Вы снова вспомните о моих деньгах?
Аня вспыхнула, опустила глаза в тарелку. Ну вот как он так умеет? Два предложения, а она уже чувствует себя записной стервой.
Остаток вечера прошел немного напряженно, но в остальном спокойно. Виктор с трудом заставил себя пригласить Аню на повторную встречу и радовался, как ребенок, про себя, правда, когда получил согласие. Договорились увидеться через день, у него дома. Там, как надеялся Виктор, Аню ничего пугать не будет.
Ночью Виктор впервые спал спокойным сном. А весь следующий день, кроме работы, занимался подготовкой к очередному свиданию.
Снова пришлось пить успокоительное: руки немного подрагивали, а сердце скакало, как сумасшедшее. Виктор плохо представлял себе Аню здесь, на свидании с ним. Он вообще плохо представлял себе свидания, особенно собственные. Однако же первое, прошедшее на удивление удачно, позволяло думать, что и второе пройдет не хуже. А еще Виктор давно мечтал пойти дальше слов. Ему безумно хотелось поцеловать Аню, по-настоящему, не во сне или в мечтах. Там, в ресторане, сделать это было трудно: Аня выглядела чересчур напряженной. Да и сама обстановка мешала. Здесь же, в знакомых стенах…
