И вообще, не до нее сейчас — работа стоит.
Моя стажировка висит на волоске. И жизнь полна запретов: нельзя участвовать в новостных репортажах, никакого доступа к ресурсам, кроме собственного жесткого диска, к Яме запрещено даже близко подходить. Хуже всего то, что на веб-сайте «Мотива» больше не собирают сведения о мистере Ларкине.
Сегодня я пыталась поделиться с Карли информацией от Пола Голдштейна, что мистер Ларкин перешел в Сент-Амброуз ради брата, но она выставила вперед руку и практически не дала мне рта раскрыть.
«Ни слова, — сказала она. — Эта история и так уже многим навредила. Надо было послушать Рамона и не ввязываться».
Протестовать я не осмелилась.
Теперь мои обязанности сводятся к тому, чтобы обновлять веб-сайт, вычитывать документы и компилировать медиаклипы. Утомительно, скучно, но все же лучше увольнения. У меня новый супервайзер — менеджер по связям с общественностью Энди Белкин. Перед самым изгнанием из Ямы Гедеон успел шепнуть, что коллеги за спиной зовут его Блендером.
— Это ты скрепила документы?
Подпрыгиваю от неожиданности, когда над стенкой, отгораживающей мой стол, материализуется Энди, будто вызванный моими мрачными мыслями. Сегодня на нем бледно-желтая версия стандартной рубашки с короткими рукавами.
Он держит одну из распечаток, которые я положила ему на стол пятнадцать минут назад, и хмурится:
— В следующий раз скрепляй их под углом.
— Как это?
Энди тычет в скрепку, идущую параллельно краю страницы:
— Ты скрепила их вертикально, а я прошу скреплять под углом. — Он берет мой степлер и щелкает так, что в верхнем углу образуется как бы треугольник. — Поняла? Разумеется, выше, просто сейчас мешает твоя скрепка.
Мама дорогая! Лучше убей меня, Энди.
— Хорошо.
— Тебе оставить это в качестве примера?
— Нет, спасибо. Я поняла.
Как только он исчезает, я наклоняюсь вперед и стучу лбом о стол.
Сегодня пятница, а такое впечатление, что прошла вечность. Тоскливая, одинокая, вялотекущая вечность. В понедельник был выходной в честь Дня Мартина Лютера Кинга, а со вторника я чувствую себя подсудимой в деле «Сент-Амброуз против Бринн Галлахер». Вся школа смотрит на меня как на врага. «Шпионка» — самое щадящее обзывательство в мой адрес. Все свободное время, включая обеденный перерыв, я отсиживаюсь в библиотеке.
В среду было чуть лучше. Утром перед уроками, когда я загружала учебники в свой шкафчик, ко мне подошла Надя.
«Ты почему вчера обедала в библиотеке? — спросила она, касаясь моей руки. — Решила, что мы не захотим с тобой сидеть?»
Угадала.
«Не хотела вас компрометировать».
Надя закатила глаза.
«Ерунда. Сегодня о тебе сплетничает вся школа, а завтра никто не вспомнит. Мы с Мэйсоном к этому привыкли и внимания не обращаем. А вот если бы ты проявила раскаяние как-то нагляднее, чем в эсэмэсках, мы бы заметили».
Опять в точку. Я страшно благодарна друзьям, что не бросили, хотя легкости общения между нами больше нет, и я понятия не имею, как ее вернуть.
Короче, я заслуживаю чистилище, в котором должна орудовать степлером точно по инструкции Энди.
Закончив скреплять внушительную стопку бумаг, я отыскиваю пустую аудиторию, закрываю за собой дверь и достаю телефон. Карли не захотела слушать про возможного брата мистера Ларкина, однако открытие не дает мне покоя. Просто необходимо им с кем-то поделиться.
Нахожу нужный контакт и жму на номер. Через пару секунд слышу насмешливый голос дяди Ника:
— Ну что там еще, дражайщая племянница?
— У мистера Ларкина в Сент-Амброузе был брат? — спрашиваю прямо.
— Что?! — обалдевает дядя. — Какой еще брат? Откуда?
— Я разговаривала с его бывшим коллегой, которому мистер Ларкин однажды проговорился, что перешел в нашу школу ради брата. Странно, скажи?
— Ты издеваешься? — В голосе дяди нетипичная холодность. — Продолжаешь после всего случившегося совать нос в дела Уилла?
У меня перехватывает горло. Я позвонила дяде Нику не задумываясь, ожидая поговорить с ним как раньше.
— Я связалась с бывшей школой, где он работал, еще до смерти мистера Соломона, мне перезвонили оттуда только…
— Ушам своим не верю! — Я пристыженно молчу, он горько усмехается: — Я из-за тебя головой рисковал.
— Дядя Ник, прости… — оправдываюсь я, но он уже повесил трубку. Даже мой дядя, который практически никогда не выходит из себя, в конце концов потерял терпение.
Хотя чему удивляться? Нику порядком досталось от моих родителей. Маму особенно разозлило то, что он ничего не сказал об инциденте с Колином. Она все выходные метала громы и молнии и бормотала что-то вроде: «Не припомню, чтобы соглашалась на еще одного тинейджера в доме».
Выбираю длинный путь обратно к своей кабинке, чтобы пройти мимо офиса Линдзи. Не перестаю надеяться, что если она меня увидит, то пригласит войти и мы поболтаем. Когда Карли отчитывала меня в Скарлетт, Линдзи проходила мимо и посмотрела вроде бы жалостливым взглядом. Немного сочувствия мне бы сейчас ох как пригодилось. Подхожу к ее двери и слышу разговор. Притормаживаю — она на телефоне.
— Ты даже не посмотришь? — говорит Линдзи и после недолгой паузы продолжает: — Это понятно, Карли. Но уверяю тебя: информация выглядит вполне правдоподобной. Что, если все подходили к делу Ларкина не с той стороны? Включая полицию!.. Давай я перешлю тебе имейл, и тогда поговорим.
«Мне тоже перешли!» — думаю я. Неделю назад она непременно так бы и сделала. Слышу стук по клавиатуре, затем Линдзи вылетает из офиса и, не заметив меня, быстро удаляется по коридору. Внимательно смотрю ей вслед, потом перевожу взгляд на открытую дверь.
Ноутбук на столе. Экран еще не заблокировался. Оглядываю пустынный коридор и делаю осторожный шаг к двери.
— Вот ты где, Бринн! — Гнусавый голос Энди вновь заставляет меня подпрыгнуть. Супервайзер издалека машет пачкой скрепленных бумаг. — Отлично справилась на этот раз, только разве я не сказал, что распечатывать надо с двух сторон? — Он протягивает мне пачку с выжидающим выражением лица. — Это крайне важный материал, призванный помочь нашим сотрудникам изучить конкурентный ландшафт. Все должно быть идеально.
— Я… — Машинально забираю пачку, косясь на ноутбук — такой близкий и одновременно такой далекий. — Я забыла.
— Ничего страшного. Их просто надо переделать. Пойдем со мной, я покажу, где взять еще бумаги.
Опускаю плечи и понуро шагаю за ним. И вдруг понимаю, что это выше моих сил. Я не могу упустить такую возможность.
— Энди, — останавливаюсь я. — Давай встретимся у моего стола? Дело в том, что… я шла в туалет.
