— Ну, понеслась. — Шарлотта презрительно кривит губы. — Не с кем поделиться очередными теориями? С какой стати честь быть Ватсоном твоего Холмса досталась мне?
— Из-за твоих слов в актовом зале.
— Послушай, Бринн, я была не в лучшем настроении. — Шарлотта проявляет первые признаки нетерпения. — Я даже не помню, что говорила о «детективных штучках»…
— Речь не об этом, — перебиваю. — Ты сказала: «Выходит, брат Ларкина — Мэйсон»?
Она пожимает плечами:
— Ну и что? Я же слышала ваш разговор.
— Это понятно. Мне не дает покоя сам вопрос. Если бы ты впервые об этом услышала, ты бы спросила: «Выходит, Мэйсон — брат Ларкина?» А ты сделала акцент именно на Мэйсоне, как будто раньше за брата Ларкина принимала кого-то другого.
На Шарлотте нет шарфа, и я отчетливо вижу, как она нервно сглатывает. По коже пробегают мурашки, хотя мне совсем не холодно.
Шарлотта отвечает ровным спокойным голосом:
— Не понимаю, какая разница? Ты на нервной почве просто ослышалась.
— А вот и нет. По-моему, ты уже знала, что у мистера Ларкина в Сент-Амброузе брат, только считала, что это Шейн. — Очевидная нервозность Шарлотты действует на меня ободряюще. — Ты бегала за ним по пятам весь восьмой класс; его шкафчик — в раздевалке, смежной с бывшим классом мистера Ларкина. Я думаю, в тот день, когда мистер Ларкин открыл Мэйсону правду, ты как раз искала Шейна и случайно подслушала их разговор из коридора. Мэйсон все время молчал, а вслед за Ларкином из класса вышел Шейн. Он спал в раздевалке, но ты этого не знала. Как не знала и того, что в классе остался сидеть ошарашенный Мэйсон. В твоем понимании Шейну грозила опасность, если сводный старший брат рассказал бы о нем отцу.
Шарлотта, которая между тем взяла себя в руки, презрительно усмехается:
— Ну и воображение у тебя, Бринн! Тебе не в журналисты надо метить, а в писатели.
— Скорее всего, ты просто хотела помочь Шейну, — продолжаю. — Ты же ради него готова на все, так? Поэтому сначала ты пишешь анонимку директору, обвиняя мистера Ларкина в краже денег на поездку. Типичное решение тринадцатилетнего ребенка: отвести беду, избавившись от ее источника. Только письмо по ошибке попадает к моему дяде, и они ругаются с мистером Ларкином около Шелтон-парка — места твоей встречи с Шейном. Неудивительно, что ты слышала их ссору.
Подступаю ближе, не спуская с Шарлотты глаз:
— Ты быстро сообразила, с кем имеешь дело. От мистера Ларкина не отделаться анонимным письмом, не запугать связями твоей семьи. Он из тех, кто лезет на рожон. Помнишь, что ты сказала в библиотеке? — Делаю еще шаг, не ожидая ответа. — «Быть ужасным человеком можно по-разному». Мистер Ларкин представлял серьезную угрозу. Ты не выдержала и напала на него. Он тебя даже не увидел. — Опускаю глаза на ее руки в мягких лайковых перчатках. — И отпечатков твоих не осталось, потому что ты всегда в перчатках.
— Круто, — говорит Шарлотта. Ветер красиво играет ее волосами, будто ему заплатили за услугу. — Ты и правда ни перед чем не остановишься.
— Я уверена, что ты не собиралась его убивать.
Живо представляю себе Шарлотту-восьмиклассницу, в ужасе стоящую над неподвижным мистером Ларкином. Наверняка так и стояла, когда услышала приближающегося Шейна. Тогда сработал инстинкт, и она спряталась, надеясь, что Шейн пройдет мимо и не заметит распластавшегося на земле учителя. Он все же заметил, и Шарлотта оказалась перед выбором: убежать и сказать, что она передумала идти в лес, или обнаружить себя и изобразить шок.
Как всегда, Шарлотта предпочла остаться рядом с Шейном.
— Удар случайно оказался смертельным, — продолжаю я. — Ты испугалась ответственности. И тут Трипп предложил выход. Понятия не имея о причине, ты с благодарностью им воспользовалась. И больше Триппа ни на шаг от себя не отпускала.
— До недавнего времени, — уточняет Шарлотта.
— Не по собственной воле, — парирую я.
Когда я только поделилась своими предположениями с Триппом, он их решительно отверг. Его можно понять — долгое время Шарлотта была ему верным другом. И все же чем больше мы обсуждали вероятность такого развития событий, тем больше он соглашался с моим мнением. Неудивительно, ведь смириться с мыслью, что мистера Ларкина убила Шарлотта, а не собственная мать, в какой-то степени легче. Он вызвался меня сегодня сопровождать, но я настояла: при нем Шарлотта вряд ли проговорилась бы.
Мы сверлим друг друга глазами, пока наконец она не нарушает молчания:
— У тебя все?
— Да, — говорю и расправляю плечи, внезапно почувствовав неимоверную слабость.
— Наконец-то. Я с интересом выслушала твой бред, но с меня хватит. Никаких доказательств у тебя нет. — Кристально-голубые глаза так и буравят мне лицо. — Не советую об этом рассказывать. Не у всех такое резиновое терпение, как у меня.
Я киваю. Завуалированная угроза меня особо не впечатляет. Даже странно, что Шарлотта не озвучила ее раньше.
Она отворачивается, чтобы уйти.
— Пока, Шарлотта.
— Обратись за помощью, — говорит она, не оглядываясь.
Может, и не стоило ей всего рассказывать. Только интуиция подсказывает, что с такими, как она, лучше играть в открытую. И она не совсем права: кое-какое доказательство у меня все же есть.
Вчера я рассматривала фотографию анонимки, попавшей к дяде Нику — он хранил ее все эти годы и откуда-то выкопал. Потом я достала с чердака ящик со всеми бумагами и вещами, оставшимися от прошлых лет учебы в Сент-Амброузе. И там нашла папку с проектом гербария, который делала в восьмом классе в паре с Шарлоттой. Из-за передряг в связи со смертью мистера Ларкина мы сдали проект с опозданием; я, естественно, сделала всю работу, а Шарлотта лишь оформила титульный лист с названием и именами.
Анонимка, обвиняющая мистера Ларкина в краже, была напечатана на компьютере, но адресат на конверте подписан от руки. Почерки совпадают, особенно заглавная буква «Г» в «Грисуэлл» идентична такой же в слове «Гербарий» и имени «Галлахер» — она скорее похожа на «Т».
Знаю, не бог весть что. И у меня нет ни малейшей уверенности в том, что Шарлотта в конце концов ответит за содеянное. В одном я, правда, не сомневаюсь: убивать мистера Ларкина она не хотела. Однако это произошло, и многие пострадали от того, что она не созналась. Было бы жаль оставлять Шарлотту с мыслью, что она по жизни может безнаказанно делать что угодно кому угодно. Из таких девочек вырастают Лизы-Мари.
Совпадающие «Г», конечно, не доказывают, что Шарлотта убила мистера Ларкина, зато они служат началом. Первым шагом, если хотите.
Смотрю вслед Шарлотте, пока та не превращается в темную точку вдали, затем достаю телефон и ищу вчерашнее сообщение от Карли.
«Нам тебя очень не хватает. Еще не надумала вернуться?»
Шаг второй, думаю я и отвечаю: «Надумала. Как насчет завтра?»
