– Что-то ты быстро сдалась, – не согласилась с ней Аня. – Тебе же нравится Багров, я бы предположила и большее. Ты влюблена в него! Поэтому и сбегаешь, как крыса с тонущего корабля. Только на этот раз тонет твой корабль, Алиса. И нужно не бежать, а спасать его!
– Сколько можно, – отмахнулась та, – я уже несколько раз пробовала. Все бесполезно. Я же говорю, Багров – садомазохист. Ему нравится мучить себя и других. Он именно в этом видит смысл своей жизни, в этом мазохизме заключается изюминка его общения с женским полом. Пока та несчастная радуется их близости, но скоро эта радость сменится горькими слезами. Близость не всегда приводит к тем результатам, на которые рассчитываешь.
– Отчуждение тоже, – согласилась с ней Аня и добавила: – Нужно сделать еще одну попытку, последнюю.
– Ты предлагаешь мне пойти к Багрову и высказать ему все, что я о нем думаю? Я могу не перенести их довольного вида. Ты же знаешь, я могу сделать кое-что похуже, чем даже проколоть колеса.
– Колеса проколет любая дурочка, – возразила Аня, – а вот пойти и расставить перед отъездом все точки над «i» может только сильная женщина.
– Ты думаешь? – Алиса подошла к зеркалу и поглядела на свое отражение. – Да, я сильная. Хорошо, я зайду к Багрову перед отъездом и скажу ему, что он – полный идиот. Очень хорошо, что там будет Катерина. Пусть послушает, как я бросаю ее ненаглядного. Из вредности я намекну, будто между нами что-то было, пусть она ревнует и устраивает ему сцены. Хотя это ничего не изменит, зато я покину поле битвы непобежденной. Я дам ему отставку первая.
– Вообще-то, – пожала плечами Аня, – я имела другое в виду. Но зайти к нему тебе нужно.
Алиса побежала переодеваться, чтобы добить соперницу и двуличного кавалера своим сногсшибательным видом. Следом за ней убежала Туся – ее пригласили в особняк к Шереметьевым как невесту лучшего друга, и ей не терпелось ближе познакомиться с молодой миллионершей. Аня осталась одна. Она выпустила собаку во двор и сама устроилась под раскидистой яблоней, закрывающей ее от яркого летнего солнца, с книгой в руках.
Такой – одухотворенной, грустной и женственной – ее и застал прихромавший Терчиков.
– Господин Терчиков?! – изумилась Аня, закрыв книгу и забыв заложить страницу, на которой она остановила свои переживания. – Вы же отдыхаете с детьми на Багамах?!
– Черт с ними, – махнул рукой старик, – с этими детьми и Багамами! Еле живой вернулся, море и сыновья проели мне всю печенку. Сколько можно жить ради детей?! Когда-то нужно пожить и для себя. Поверьте, милочка, лучшего воздуха, чем в Копейке, нет нигде на земном шаре. Это вам говорит человек, путешествующий по миру всю свою сознательную жизнь.
– Да, – согласилась с ним Аня, приглашая старика присесть на стул рядом с качелями, на которых сидела сама. – В Копейке чудесный отдых, я буду приезжать сюда каждое лето.
– А еще лучше, – старик подмигнул девушке, – вообще отсюда никуда не уезжать!
– Я не могу, – честно призналась Аня, – у меня нет возможности купить в Копейке дом. В экстренном случае моих средств хватит, чтобы снять его на один летний месяц…
– Не нужно снимать на один месяц, не нужно покупать дом, – старик снова подмигнул и выудил из кармана штанов примятый букетик заморских цветов. – Сейчас я решусь, – он протянул букетик Ане и, когда та его взяла, опустился на одно колено.
– Ой! Нет! – успела закричать та, но было поздно. Терчикова так и заклинило в привычной позе.
По всей видимости, организм взбунтовался легкомысленности престарелого бизнесмена и вновь напомнил тому, что его владелец далеко не юноша и ползать на коленях ему лучше перед медицинскими работниками, а не молоденькими девицами. Медработники хотя бы могут вновь поставить его на ноги, а девицы, наоборот, заставят эти самые ноги протянуть!
– Чертов радикулит! – ругался Терчиков, хватаясь за спину. И, преодолевая боль, собрался с духом: – Милая, как вас там зовут?
– Аня, – ответила та, бегая вокруг него, не зная, чем помочь.
– Не мельтешите, пожалуйста, Аня, – попросил старик, – и без вас в глазах светопреставление. Итак, Аня! Сядьте на стул, чтобы я лучше вас видел. – Аня послушалась больного и села. – Итак, – снова сказал Терчиков и застонал.
– Я вызову «Скорую помощь», – Аня попыталась вскочить и побежать в дом.
– Сидеть! – приказал Терчиков, и вместе с Аней присела собака, прибежавшая встречать непрошеного гостя. – Я буду говорить в любом состоянии! Дорогая моя Аня! Возьмите в руки цветы, они меня вдохновляют. Значит, так, ох, чертов радикулит! Итак, дорогая моя Аня, я… – тут Терчиков поднес к глазам свою ладонь и пересчитал на ней пальцы, – долго думал, – сказал он, протягивая Ане ладонь, – и решил на вас жениться.
– Что?! – привставшая было Аня вновь опустилась на стул. Собака сказала «Гав!» и понеслась по двору в поисках кота. – Вы решили жениться?! Нет, я просто должна вызвать неотложку! У вас жар на фоне резкой перемены климата.
– Нисколько! – заявил Терчиков и повторил, предполагая, что девица страдает временной глухотой: – Я долго думал и решил жениться! На вас! Вы вся такая умная, решительная, сообразительная, милосердная… – Терчиков остановился, запас прилагательных закончился. Он понимал, что в данном случае этого мало, нужно сказать еще что-то. Но что говорят в таких случаях, он забыл. Старческий склероз сыграл с ним злую шутку.
– Вы собираетесь брать меня в жены или нанимаете сиделкой? – сухо поинтересовалась Аня.
– Да, – обрадовался Терчиков, – два в одном! Возможно ли это, дорогая?
– Невозможно! – отрезала Аня, которая не собиралась брать на себя обязанности ни той ни другой.
– Ох, чертов радикулит, проклятый склероз! Вы бросаете меня на произвол судьбы?!
– Нет, – задумалась Аня, – бросать я вас не стану, второй раз кусты этого не выдержат, а скоро вернутся хозяева. Я сейчас подставлю вам стульчик под единственное здоровое место организма, и вы аккуратно на него опуститесь.
– Что вы говорите, милочка, – пожаловался Терчиков, – разве ж оно здоровое? У меня, голубушка, ко всему прочему, и геморрой. Никакие деньги, даже очень большие, к сожалению, не избавляют от старости и болячек. Значит, вы мне решительно отказываете?!
– Решительно, – улыбнулась Аня и показала на дорожку, по которой бежала дама в белом халате с медицинским чемоданчиком в руке. – Ваша сиделка?
– Моя, – довольно ответил Терчиков, – премилая особа. Таскается за мной везде. Я брал ее на Багамы, но ей не понравилось. – Он сделал уморительно серьезную физиономию. – Я хорошо оплачиваю ее услуги.
– Я верю, – кивнула головой Аня и поздоровалась с дамой.
– Вот, – Терчиков застонал, – такой казус.
– О господин Терчиков, старый вы ловелас, – пожурила его дама и полезла в свой чемоданчик за шприцем. Терчиков расплылся в довольной улыбке и, как показалось, даже забыл о радикулите.
